Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник (СИ) - Холод Корин (библиотека электронных книг .txt) 📗
Мягкая прохладная ладонь Ангела коснулась руки Хозяйки.
— Я соболезную вам, — искренне сказала гостья. — Но не жалею, иначе бы не пошла на такое. Вот адрес и имя.
На стол легла визитка, на которой что-то ещё было написано ручкой. Александра взяла её, вчиталась и с изумлением посмотрела на Ангела.
— Но это же…
— Вот именно, — усмехнулась та и встала. — Теперь вы понимаете, на каком уровне идёт эта игра и почему я могу давать подобные клятвы. Желаете провести полный обряд?
Хозяйка покачала головой:
— Мне хватит вашего честного слова. Тем более, что оно подкреплено таким именем.
— Поверьте, имён у меня за плечами хватает, — гостья вздохнула в который раз за вечер. — Времени вот мало.
— В таком случае, не буду вас задерживать, — вежливо кивнула Александра. — Посылка будет отправлена и придёт вовремя. Гарантирую.
— Прекрасно. Тогда прощайте.
Ангел давно ушла, а женщина за столом, в полном одиночестве, ещё долго рассматривала полученную драгоценность. Наконец она медленно и аккуратно прикрепила её к лацкану пиджака. А затем — плавным движением сняла с безымянного пальца левой руки широкое металлическое кольцо с гравировкой в виде готической буквы «А». И положила в карман.
Санкт-Петербург. Двадцать девятое ноября. Вечер. Центральный офис Агентства «Альтаир». Кабинет Жрицы.
Музыка плыла. Музыка отщёлкивала секунды, складывающиеся в минуты, а затем и часы. Музыка была… восхитительна. Она затягивала, впитывала мысли и тоску. Она давала облегчение и раскидывала сети неведомого под полуприкрытыми веками. А следом за музыкой приходил текст и сюжет. Те самые, простые человеческие слова и перипетии истории, затмевающие на какое-то время весь классический театр и изящные смены актов, к которым привык разум и вкус бессмертной. Оставался только чистый смысл чувственности.
«Мне гораздо приятнее смотреть на звёзды, чем подписывать смертный приговор. Мне гораздо приятнее слышать голоса цветов, шепчущих: „Это Он!“ — когда я прохожу по саду, чем видеть ружья, направленные на тех, кто хочет меня убить. Вот почему я никогда… нет, никогда не буду правителем…» [19]
Глава Первого отдела хлопнула по кнопке пробела, останавливая любимый фильм, идущий на пятый подряд круг. Было тошно. Тошно, больно и страшно от осознания собственной незначительности и бессилия.
«Это твой косяк, Жрица, отвечать за него будешь тоже ты».
«Очередная ошибка отдела аналитики…»
«Коли, ученица».
Ты ничем не можешь ему помочь. Только отложить неизбежное.
«Исходя из вашего личного дела и психопрофиля, вы занимаетесь не своим делом, госпожа Жрица».
«Простите, Жрица, вы в меньшинстве».
«Сейчас не время об этом говорить».
Холодность. Холодность и спокойствие. Спокойствие…
Дымок ароматической палочки спиралью поднимался к потолку. Полупрозрачные колечки ничто не могло побеспокоить. Ни намёк на сквозняк от окна, ни колебание двери, ни дыхание посетителя…
Глава аналитиков открыла нижний ящик стола, где хранились остатки её пагубных привычек, и пустым взглядом уставилась внутрь.
Прозрачная стеклянная бутылка без маркировки с крепчайшей граппой в пятьдесят градусов. Подарок одного из глупых аналитиков-первогодков, который, как и бесчисленные его предшественники, был влюблён в наставницу.
Твои губы кривятся в презрительной усмешке. Что он может знать о тебе?
Широкий, как мужская ладонь у рукояти, кинжал тёмного металла с прихотливой гравировкой. Предыдущий глава Второго отдела. Операция в Польше. Вторая Мировая.
Ты не мог подобрать ничего более подходящего?
Пачка сигарет, случайно оставленная Воином, почти сразу после его назначения на должность главы.
Не смей разбрасываться своей дрянью в моём кабинете, выскочка!
— Я была несправедлива к ним, — губы прошептали фразу сами собой и застыли в онемении от ужаса сказанного.
Только трое всегда были достойны внимания и почитания. Только трое знали, что происходит в душе сперва юной, а потом и взрослой, опытной полукровки. Его Высочество. Палач. Светлов. Для их подарков в её кабинете всегда было иное, совершенно отдельное место.
Пернатая пташка-игрушка, переделанная из деревянного мячика. Ленточка в волосы. Первая заколка-стилет. Первое «вечное» писчее перо. Лоскут от первого платья для «выхода в свет»…
Можешь перечислять до бесконечности. Ты забыла про Агентство, но помнишь про них…
— Заткнись! — собственный крик шёпотом в пустом кабинете прозвучал жутковато.
Попытка собраться и привести себя в чувство. Нужно с кем-то поговорить.
«Есть те, кто знает меня недавно. Есть те, на непредвзятое мнение которых можно положиться… Птаха. С ней можно разговаривать».
Селектор. Привычное и знакомое движение пальцем.
Голос Мэрионн:
— Слушаю вас, Жрица?
— Попросите, пожалуйста, Птаху зайти ко мне.
— Прошу прощения, но Птаха в данный момент в отъезде по личным делам.
«Так обычно вежливо называют визит в бордель. Или к любовнику».
У неё есть любовник??? Надо же. В отличие от некоторых.
«Только не дать голосу сорваться. Есть ещё одна кандидатура. Она тоже может помочь».
— Я поняла вас. В таком случае, свяжитесь с госпожой Анной Шварц.
Минута ожидания. Маленькие капли сожаления сочатся из-под брони невозмутимости:
— Простите, но госпожа Шварц в данный момент недоступна для внешней связи. Оставить сообщение?
Вспышка отчаяния. Вспышка надежды.
— Нет, благодарю вас, — только не допустить боль и разочарование в голосе. — Мэрионн, во сколько сегодня вы освободитесь?
Ты всё ещё надеешься? Зря, милая моя, зря.
— Боюсь, сегодня я готовлю документацию для совещания по делу «Троицы», госпожа Жрица. Я буду занята до завтрашнего утра.
«Документация по закрытому делу. Подготовка. К чему? Нет смысла спрашивать. Не ответят».
Глава отдела аналитики провела дрожащими пальцами по краю столешницы и нервно улыбнулась.
— Благодарю вас, Мэрионн. Я свяжусь с вами по мере необходимости.
«Отключить связь».
Реальность распадается на страницы, заполненные никому не нужным текстом. Буквы в нём теряют звучание и значение.
— Сейчас я могу выйти из кабинета и пройтись по Агентству. Зачем? Кто меня заметит, кроме тех, кто хочет поклониться в пояс и назвать «наставницей»? В чём я их наставляю? В том, чтобы они стали теми, кто совершает ошибки, как и я?
Тусклый, нелепый и страшный голос.
Старая пачка. Высохший табак. Начальница Первого отдела с трудом установила сигарету в подставку для ароматических палочек и подожгла. Жёлто-серый запах тоски и отчаяния наполнил кабинет.
Пытаешься спастись так? Ты ещё выпей из горла и затянись. Может, станет легче?
— Я нужна им! — отчаянный возглас в стенах из камня и тонких заклятий защиты. — Я помогаю им!
В чём? Один амулет для вампирши? Пара скверно составленных аналитических отчётов? Мнение, которое никому не нужно?
Кривая улыбка на губах красивой женщины, пытающейся не сломаться под гнетом происходящего.
— Я бы назвала это участием в общем событии…
Вы проигрываете раз за разом. Из-за тебя и твоих подчинённых. Ещё немного, и придётся отзывать дальних разведчиков с других Граней. Ты ничего не можешь. Ты проигрываешь. Ты не на своём месте.
— Нет, — из последних сил прошептала глава Первого отдела, и поднялась из-за стола. Граппа плеснула в сотканный личной силой стакан, отражая алые отблески глаз неведомых тварей от горящей сигареты. — Нет, я не сломаюсь. Я буду такой и на том месте, где должна быть.
В который раз. А что будет дальше? Если ты опять ошибёшься?
— Я не ошибусь. Но если так… я подам в отставку.
Сколько раз ты уже это себе обещала?
— Хватит!
