Лорд Дарси (1-9) - Гаррет Рэндал (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
— Меня учил дядя Нипелер, брат моего отца. Он торговец и провел часть своей юности в Анжу [в реальности историческая область на северо-западе Франции; главный город — Анже.]. И сэр Томас мне очень помогает — он постоянно исправляет ошибки в моей речи и обучает меня принятым здесь манерам.
Герцогиня кивнула и улыбнулась:
— Кстати, о сэре Томасе... Надеюсь, его-то титул вас не пугает?
Глаза Тии снова заблестели.
— Пугаться сэра Томаса?! О нет, ваша светлость! Он так добр ко мне. Гораздо больше, чем я заслуживаю... Вообще, все добры ко мне с тех пор, как я оказалась здесь. Все! Нигде больше не найдешь такого дружелюбия и такой доброты, как в государстве Его Величества короля Джона.
— Даже в Италии? — небрежно спросила вдовствующая герцогиня.
Тия помрачнела:
— В Италии меня хотели повесить!
— Повесить вас?! Господи, да за что же?
Помолчав немного, девушка сказала:
— Думаю, это не секрет. В Италии меня обвинили в занятиях черным искусством.
Вдовствующая герцогиня Камберлендская мрачно кивнула:
— Понятно. Продолжайте. Что произошло?
— Ваша светлость, я никогда не могла спокойно смотреть, как страдают люди. Наверное, это потому, что, когда я была еще ребенком, мои родители умерли у меня на глазах. Они умерли один за другим, в течение нескольких месяцев. Я так хотела, чтобы они оба жили, но ничего не могла сделать. Я была беспомощна. Все дети порой испытывают это ужасное чувство, чувство беспомощности, но в таких условиях оно особенно тягостно. — Темные глаза девушки еще больше потемнели.
Мэри де Камберленд ничего не сказала, но сочувствие явно было написано на ее лице.
— Меня вырастил дядя Нипелер, добрый и удивительный человек. Понимаете, у него тоже есть Талант целителя, но он не развит. — Тия не сводила глаз со своей кружки, снова и снова проводя крошечным изящным пальчиком по ее краю. — У него не было возможности развить его. Он мог бы и вовсе не узнать, что обладает Талантом, если бы не прожил столько лет в Анжу, где эти вещи выясняют. Он обнаружил, что у меня тоже есть Талант, и научил всему, что знал, — к сожалению, он знал не очень много... в славянских государствах право человека стать целителем определяется его политическими связями и платежеспособностью. Так же, как и право пользоваться услугами обученного целителя. Дядя Нипелер является... являлся... торговцем, очень деловым человеком. Но он никогда не был богат, разве что по сравнению с сельскими жителями. Да и политически он всегда считался неблагонадежным из-за тех лет, что провел на территории Империи... Он использовал свой, пусть и неразвитый, Талант, чтобы помогать больным крестьянам. Они знали, что могут положиться на его помощь вне зависимости от того, каков их кошелек, и любили его за это. Он растил меня в тех же традициях, ваша светлость. — Тия сжала губы и отпила из кружки. — А потом... А потом... Офицеры гра... — Она замолкла и уткнулась носом в кружку.
Герцогиня молча ждала, не смея вымолвить ни единого слова.
— Я не хочу говорить об этом, — сказала Тия через некоторое время. — Я... Я убежала. В Италию. Там были больные люди. Люди, нуждавшиеся в помощи. Я помогала им, а они давали мне пищу и кров. Мне не нужны были деньги. Я ничего с них не брала, не подумайте. Бедные помогали мне в ответ на ту помощь, которую оказывала им я. За детей... Но невежды назвали это черной магией... Сначала в Беллуно. Потом в Милане. А затем и в Турине.
Каждый раз расползался слух, будто я занимаюсь черным искусством. И каждый раз мне приходилось бежать. В конце концов, мне пришлось вообще покинуть Итальянские государства. Я пересекла границу Империи и отправилась в Гренобль. Думала, что там буду в безопасности. Думала, что смогу найти себе какую-нибудь работу, может быть, даже выучусь на горничную для леди — ведь это весьма достойная профессия. Но великий герцог Пьемонта [Пьемонт — в реальности область на северо-западе Италии; главный город — Турин.] настиг меня своим доносом, и я была арестована стражниками. — Тия снова замолчала.
Мэри де Камберленд сочувственно покивала головой.
— Я была перепугана, — продолжала Тия. — Я не нарушила никаких законов Империи, но пьемонтцы требовали моей экстрадиции. Я предстала перед милордом маркизом Гренобльским. Милорд услышал мои мольбы и передал дело суду его светлости герцога де Дофине. Я боялась, что, едва услышав обвинения, меня сразу передадут властям Пьемонта. Зачем кто-то будет выслушивать никого?
— Королевское правосудие так не поступает, — сказала вдовствующая герцогиня.
— Теперь я это знаю, — сказала Тия, — убедилась... Я была отправлена на специальную церковную комиссию для обследования. — Она снова отпила из кружки и посмотрела Мэри де Камберленд прямо в глаза. — Комиссия оправдала меня. Я занималась магией без лицензии, это верно. Но они сказали, что, с точки зрения закона, это отнюдь не основание для экстрадиции. А сенситивы комиссии легко выяснили, что занимаясь целительством, я не использовала черную магию. Однако они меня предупредили, что в Империи на практикование магии требуется лицензия. Отец Доминик, глава комиссии, сказал, что такой, как у меня, Талант обязательно надо развивать, и представил меня сэру Томасу, который читал лекции на семинаре для мастеров-тауматургов в Гренобле. А сэр Томас привез меня в Англию и представил его светлости архиепископу Йоркскому... Вы ведь знаете архиепископа, ваша светлость? Он святой, настоящий святой!
— Уверена, он был бы ошеломлен, услышав это, — с улыбкой сказала герцогиня, — но, строго между нами, я с вами согласна. Он великолепный сенситив. И, очевидно, — она взглянула на герб архиепископа на плече Тии, — решение его светлости было для вас благоприятным. Я бы даже сказала, весьма благоприятным.
Тия кивнула:
— Да. Именно по рекомендации его светлости меня взяли ученицей в гильдию.
Мэри де Камберленд ощущала ауру дурных предчувствий, завесой окружавшую девушку.
— Теперь, когда ваше будущее определилось, — тепло сказала она, — вам совершенно не о чем беспокоиться.
— Да, — сказала с легкой улыбкой Тия. — Да, совершенно не о чем беспокоиться.
Но глаза ее говорили обратное, а завеса тьмы и не собиралась рассеиваться.
В этот момент около стола появился официант и вежливо кашлянул:
— Прошу прощения, ваша светлость. — Он посмотрел на Тию. — Прошу прощения, дамозель. Вы ученица Тия... э-э-э.. Эйнциг? — Он слишком выделил концевое «г».
Тия улыбнулась ему:
— Да. А в чем дело?
— Дамозель, у стойки сидит мужчина. Он хочет поговорить с вами. Утверждает, что вы его знаете.
— В самом деле? — Тия не обернулась, чтобы посмотреть. Только подняла бровь. — Который?
Официант тоже не обернулся. И не повысил голоса:
— У стойки, дамозель, на третьем табурете справа. Торговец в лиловом жилете.
Тия небрежно взглянула в сторону стойки. Вдовствующая герцогиня последовала ее примеру.
На третьем табурете справа сидел смуглый мужчина со щетинистыми бровями, тяжелыми вислыми усами и глубоко посаженными глазами, которыми он, как хорек, так и стрелял по сторонам. Жилет на нем был странного покроя. «Стиль Дугласа» — явный признак того, что его хозяин с острова Мэн [остров в Ирландском море.]. Больше, как известно, этот стиль нигде не признают.
И тут Тия, задыхаясь, произнесла:
— Я... я поговорю с ним. Вы простите меня, ваша светлость?
— Разумеется, моя дорогая. Официант, обратите внимание — наши кружки уже пусты.
Мэри наблюдала за тем, как Тия встала и подошла к стойке. Она хорошо видела лицо незнакомца и спину Тии, но в мешанине эмоций, наполнявших помещение, эмоции Тии выделить было невозможно. Слова незнакомца Мэри уловить тоже не сумела: его лицо казалось мертвым, губы едва шевелились, да и движения их почти скрывались густыми усами. Весь разговор продолжался менее двух минут. Потом незнакомец встал, поклонился Тие и быстро вышел.
Тия еще с полминуты оставалась у стойки, потом развернулась и направилась к кабинке, где ее ждала вдовствующая герцогиня. Выражение на ее лице можно было истолковать только как мрачную радость.
