Бумажный тигр (II. - "Форма") (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич (книги серии онлайн .txt) 📗
Лэйду показалось, что полковник Уизерс сейчас вежливо кивнет ему, развернется и двинется прочь, чтоб через секунду, ступив в тень деревьев, мгновенно слиться с ней, растворившись без следа. Как растворяются ночные кошмары или навязчивые мысли.
Но полковник Уизерс остался на месте.
— Когда-то, много лет назад, я познакомился с одним человеком. Он был гостем Нового Бангора — вроде вас. Вроде других. Очередной бедолага, услышавший зов и слишком поздно понявший, куда угодил. Знаете, каждый по-своему переживает этот момент. Кто-то озлобляется, кто-то паникует, кто-то до последнего глушит голос разума, пытаясь уверить себя в нереальности происходящего. Этот… человек, в сущности, был славным малым. Возможно, с чрезмерно живой фантазией, которая причиняла ему много неудобств, немного несдержанный, от природы стеснительный, самую малость тщеславный… Такая, знаете, извечная английская порода самоуверенных романтично настроенных юношей, которые вечно оказываются там, где им не место. Они умирают от жажды в аравийских пустынях, пускают пузыри в Атлантике, обхватив сломанную мачту, умирают от яда гремучей змеи в прериях и мучаются желтой лихорадкой в Азии. Иногда жизненные испытания закаляют их — так Британия обретает хладнокровных адмиралов, отважных первопроходцев, непревзойденных флибустьеров и отчаянных авантюристов. Но тот человек к своему несчастью угодил именно в Новый Бангор. И Новый Бангор сломал его.
— Он ломает всех, оказавшихся в его лапах, в этом суть его древней игры. Просто каждый человек ломается на свой манер.
Полковник Уизерс встретил его слова странной полуулыбкой.
— Как знать… Для этого юноши Новый Бангор в самом деле приготовил не самый теплый прием. Он сыграл с ним шутку — из числа тех, которые приберегает для некоторых особенных своих гостей — и шутка эта была столь дурного тона, что едва не лишила его рассудка.
— Мне знакомо Его чувство юмора.
— Я думаю, он смог бы выдержать этот удар. Если бы нашел в себе силы бороться. Но вы же знаете, до чего легко найти общий язык со своей совестью, когда в левое ухо тебе нашептывает страх… Мне кажется, этого юношу сломал не Он, его сломал собственный страх. Нашептал, что жизнь и свободу не обязательно возвращать ценой мучений и боли, вполне допустимо сделать это за чужой счет. Тем более, что люди, живущие в Новом Бангоре, никакие и не люди, а лишь подобия, слепленные Им из глины, подобия, в которые вдохнули иллюзию жизни. А раз так…
Полковник Уизерс сделал длинную тягучую паузу. Возможно, он ожидал, что Лэйд произнесет что-то, чтобы ее заполнить, но Лэйд не знал нужных слов.
— В скором времени этот человек стал бичом Нового Бангора, мистер Лайвстоун. Его ночным кошмаром. Он настигал своих жертв и потрошил их с нечеловеческой жестокостью, а красочными инсталляциями из их органов и плоти украшал переулки. В скором времени он уже забыл свое истинное имя, то, которым обладал до того, как оказаться в Новом Бангоре, он принял новое, которым его нарекла молва. Бангорская Гиена.
Лэйд нахмурился.
— Мне незнакомо это прозвище. Когда это было?
— Давно, — спокойно обронил полковник Уизерс, — Очень давно. От тех времен не сохранилось даже газет.
— И чем закончилась история этого… юноши?
Полковник Уизерс пожал плечами.
— Тем, чем и должна была закончиться. Мы встретились с Бангорской Гиеной один на один. Красивая была картина. Два чудовища на высоте в высоте в несколько сотен футов над городом. Небо полыхает молниями, ветер хлещет в лицо… Он был чудовищем, которое бросило вызов городу, а я, в силу обстоятельств, тем, что вынуждено его защищать.
— И вы победили.
— И я победил, — согласился полковник Уизерс, но почему-то без всякой торжественности в голосе, напротив, Лэйду даже показалось, что в нем треснула колючая насмешка, — На службе Канцелярии мне приходилось одерживать немало побед, но эта… Эта не принесла мне никакого удовлетворения. Спустя время я понял, почему. Этот несчастный, сделавшийся Бангорской Гиеной, совершал свои преступления не из трезвого расчета или свойственной многим преступникам душевной порочности. Это была его война с островом. Он в самом деле считал, что выбранный путь поможет ему одержать верх над Ним. А других у него и не было. Бангорская Гиена не хотела убивать, она просто хотела вернуться домой.
— А я? — напомнил Лэйд, — Причем здесь я?
— Вы с ней были похожи, — от пристального взгляда полковника Уизерса, устремленного в упор, Лэйд ощутил, как тонкой ледяной корочкой схватывается сердце, — Оба дикари, хищные звери, которые не пожелали оставаться в клетке. Яростно грызущие прутья и слепо бросающиеся на все, что оказалось между ними. Из таких никогда не вырастают домашние питомцы.
— Значит… — Лэйд облизал губы, — Вы считаете нас с Бангорской Гиеной в некотором роде родственниками?
— Да, — полковник Уизерс внезапно улыбнулся, — В некотором роде. Хищниками, запертыми в клетке, которые отказываются свыкаться со своим положением и рвутся на волю во что бы то ни стало. Наперекор судьбе, течениям и обстоятельствам. Но он был Гиеной, а вы — Тигром. Мир не видел более непохожих друг на друга хищников. Гиена была труслива и зла, она терзала чужую плоть и в то же время дрожала от ужаса за собственную шкуру. Вы же встречали опасность лицом, точно бенгальский тигр, благородный охотник и следопыт. Не унижались, не прятались, не придумывали оправданий, а просто бросались в новую схватку, едва уцелев в предыдущей. Возможно… Возможно, вы заставили меня испытать то чувство, которое я почти позабыл, охотясь за Гиеной и погрязая в канцелярских делах. Восхищение, мистер Лайвстоун. Вот почему тогда, много лет назад, я произнес слово, которое и поныне звучит в невидимом эфире, отдаваясь в закоулках Нового Бангора самым причудливым образом. Я нарек вас Бангорским Тигром. Возможно, мне просто хотелось напомнить самому себе, что не все хищники мазаны одним миром. Среди них есть те, что заслуживают уважения.
Лэйд покачал головой.
— Если вы ищете благородство, вам стоит подыскать себе другого зверя, полковник. Все эти годы я занимался тем же, что и Гиена. Спасал свою шкуру. И опасность я искал вовсе не потому, что намеревался кому-то помочь, просто постоянная опасность возбуждает, не дает расслабиться. Тех, кто расслабляется или поддается фатализму, Он переваривает. А я чертовски не хотел быть переваренным. Вот и вся цена моему благородству.
Полковник Уизерс еще некоторое время стоял, молча глядя на него. Взгляд у него был рассеянный, задумчивый, плывущий.
— Когда-нибудь мы с вами еще встретимся, мистер Лайвстоун. И когда это произойдет, я надеюсь, что именно мне будет поручена честь передать вам билет.
Лэйд подавил желание сглотнуть.
— Это случится? Я имею в виду, вы в самом деле сможете… Для меня… Я…
Полковник Уизерс усмехнулся ему.
— Не знаю, Чабб. Да и откуда мне знать? В конце концов, я всего лишь канцелярская крыса, верно?
Он двинулся прочь, беззвучно ступая, молчаливый и прямой, уменьшающаяся на глазах короткая угольная черта. Лэйд подумал, что если смотреть на фигуру первого заместителя секретаря Канцелярии не отрываясь, можно поймать момент, когда она растворится в воздухе. Но он не смог заставить себя смотреть.
Вместо этого он зачем-то стал смотреть в землю у своих ног, как будто там, на песке, мог быть начертан ответ. Но ответа не было, лишь остатки хлебных крошек и птичьи следы.
Часть третья
Глава 8
— Что вы говорите? — Лэйд приложил ладонь к уху, — Не слышу!
Это было ложью, он прекрасно услышал обращенный к нему вопрос, однако намеревался выиграть несколько лишних секунд на размышления — старый трюк, исполнению которого немало способствовал шум, окружающий их, точно вьюга. Если, конечно, можно было представить настоящую зимнюю вьюгу на тропических широтах Нового Бангора.
Этот шум, заставлявший собеседников ежеминутно переспрашивать друг друга, не был каким-то особенным шумом, прибереженным Коппертауном для торжественной встречи, всего лишь пульсом его огромного механического сердца, пульсом, повинуясь которому он круглосуточно прокачивал через себя нефть и керосин, руду и шерсть, краску и уголь — все те тысячи тысяч бушелей, галлонов, регистровых тонн [153], пайпов [154], хандервейтов [155], феркинов [156], баррелей и анкеров [157], который позволяли функционировать существу под именем Новый Бангор.
