«Фирма приключений» - Багряк Павел (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Гард искренне рассмеялся:
— Остроумно, но не совсем понимаю, какое отношение анекдот имеет к убийству антиквара Пикколи, или он был одесситом?
— Как и я, господин комиссар? Увы, нет, не был. Но сейчас поймете. Хватаемся-то мы за голову, когда ребенок уже умер… Вы меня поняли? Вот вы говорите: научно-технический прогресс, так? Но этим самым «прогрессом» ваши подопечные уже давным-давно как больны! Уж я-то знаю!
— Пожалуй, — согласился Гард. — Но кто все же непосредственно замешан в… как бы это лучше выразиться… в прогрессивных тенденциях на преступной почве?
— Мог работать и одиночка, — я знаю?
— А если нет?
— Ну, если нет и если говорить серьезно, то одно из двух: или люди Ивона Фреза, или молодчики Гауснера. Третьего не дано. Остальным передовая техника не по карману.
— Благодарю, старина, благодарю. — Гард встал из-за стола и протянул руку для дружеского пожатия.
Когда за Фуксом закрылась дверь, комиссар поднял телефонную трубку и, позвонив в архив, попросил подобрать дела, в которых за последние несколько лет были замешаны гангстеры из двух самых мощных мафий: Гауснера и Фреза.
Через полчаса довольно объемистая папка информационных карточек уже лежала перед Гардом. Одну за другой он внимательно пересмотрел все карточки и с огорчением — хотя в данном случае это слово вряд ли уместно — убедился, что матерые преступники все же не поспевают за наукой и техникой, далеко ушедшей вперед с той поры, как на вооружении гангстеров были лишь «добрые старые способы»: удар ножом, пуля, яд, подкуп, шантаж, удавка… Гард вспомнил, что не ранее как месяц назад он не без удивления читал опубликованные издательством «Только у нас» записки великого шпиона Фрома Акселя, ухитрившегося работать сразу на разведки четырех стран, а ныне ушедшего на покой и севшего за мемуары. Так вот, в этих записках, красноречиво озаглавленных «На службе Родинам», Фром Аксель писал, что в век кибернетики, космонавтики, атомной энергии и лазеров он, Аксель, выходя в каком-нибудь Пипифаксе на связь с резидентом или курьером, должен был держать сигарету в правом углу рта, а в левой петлице замшевой куртки иметь булавку с красной головкой; резидент, наоборот, держал сигарету в левом углу рта, а его булавка должна иметь головку зеленого цвета, и именно по этим признакам им надлежало узнать друг друга! Как будто нельзя было снабдить шпионов миниатюрными локаторами, которые за несколько секунд обследовали бы друг друга и дали бы своим владельцам сигнал о полнейшей взаимной безопасности…
«Вот так и живем, — подумал Гард. — Ведем себя как детишки в магазине игрушек, а новинки-то в нем все хлестче, все опаснее. Чего только не набирают военные — подумать страшно! И всем всего мало. Подавай то и это, и пятое, и десятое, а наука в ответ — чего изволите? Ад, рай, чистилище? Пожалуйста, сколько сортов угодно? Заказывайте, нет проблем, были бы деньги…»
Примерно так размышлял Гард, пока не наткнулся на одну из карточек, потребовавшую от него более пристального внимания. В этой карточке, датированной всего-то прошлым годом, упоминалось об ограблении фургона, перевозившего наркотики из одного государственного медицинского хранилища в другое. Водитель фургона был убит с помощью радиомины, заложенной под сиденье. Ее взорвали из машины, следовавшей позади, причем в тот момент, когда фургон остановился у светофора на относительно пустынном перекрестке. По-видимому, грабители не хотели устраивать взрыв на ходу и рисковать заманчивым грузом, так как фургон мог перевернуться или врезаться в какое-нибудь препятствие и загореться. С другой стороны, и это обстоятельство особенно заинтересовало Гарда, радиомина — не Бог весть какая новинка, особенно при организации политических убийств, — была на сей раз никак не стандартной штукой. Все было устроено так, чтобы водитель был укокошен, но чтобы сам фургон не пострадал. Мало того: гангстерам ничего не пришлось перегружать из одной машины в другую, они просто выкинули тело водителя, сели за руль целехонького фургона и благополучно смылись; дело это до сих пор значилось в числе нераскрытых.
Стало быть, решил Гард, если такую мину мог изготовить только квалифицированный специалист, но никак не любитель, это уже можно полагать пусть тоненькой, но все же ниточкой к магниту, примененному во время убийства антиквара Мишеля Пикколи.
«Так, хорошо. Посмотрим дальше», — решил Гард и вскоре наткнулся на другую карточку, косвенно связанную с радиоминой: через полтора месяца после угона машины с наркотиками за распространение гашиша, — а что было в фургоне? Ну конечно гашиш! — был задержан, а затем осужден на восемь лет некий Веронель — кто такой, из чьей банды? Комиссар нажал кнопку селектора, а затем в ответ на короткий писк компьютера назвал фамилию гангстера: «Веронель». Телетайп тут же отстучал на движущейся ленте: «Группа Гауснера».
Это была уже не ниточка, а целый крючок, но пока еще без наживки. На него вряд ли клюнет кто-нибудь из этой мафии, не говоря уже о самом Гауснере, человеке умном, осторожном и опытном. Кроме того. Гарду не очень ловко было снова раскапывать дело с фургоном, так как оно проходило по другому отделу, которым руководил милый и приятный, но совершенно беспомощный комиссар полиции Джо Воннел, родной брат министра внутренних дел Рэя Воннела. Да и сколько прошло времени — птички давно разлетелись и успели почистить перышки…
Так или иначе, а у Гауснера, вероятно, был контакт с каким-то специалистом по электронике, и это уже что-то. Специалист мог работать на мафию добровольно, мог под угрозой — зачем гадать? — важно то, что без этого человека — или группы таких людей? целой организации? — Гауснер вряд ли осуществил бы два таких непростых дела: угон фургона с гашишем и убийство антиквара.
Подумав так, Гард сам себе удивился: как легки мы на выводы, высосанные, можно сказать, из пальца! Как вам нравится: не «кто-то», а уже именно Гауснер организовал оба дела. Шедевр дедукции, который лучше утаить не только от шефа полиции Рэя Воннела, но даже от инспектора Таратуры и сержанта Мартенса, — кстати сказать, пора бы Таратуре уже объявиться со своей щеколдой.
И только подумал об этом комиссар, ожил селектор внутренней связи, и эксперт Кроуль произнес:
— Комиссар Гард? Если вас еще интересует, могу доложить, что обе щеколды, доставленные из квартиры антиквара Мишеля…
— Не тяните, Кроуль, — сказал Гард, — давайте результат.
— … были подвергнуты воздействию очень сильного концентрированного магнитного поля!
— Я ваш должник, Кроуль. Благодарю.
Ну вот, ниточка начинает наматываться на палец, но долго ли ей виться, какова ее длина… Пожалуй, теперь можно приступать к следственному эксперименту.
— Инспектор Таратура, — произнес Гард в микрофон, — где вы там, отзовитесь! Вы на месте?
— Да, господин комиссар, — через паузу ответил инспектор. — Прошу прощения, немного задержался.
— Опять вист?
— Не совсем. Расплачивался.
— Сочувствую. Однако и за дело пора: у Кроуля все подтвердилось. Магнит! Берите щеколды, добывайте аппарат, и к шестнадцати ноль-ноль я жду ответа. Вам все ясно?
— Одна нога здесь, комиссар, другая там!
— Я бы хотел, чтобы там были обе ноги, и как можно быстрее.
Гард, отключившись, подумал, что Таратура, слава Аллаху, относится к тем редким инспекторам полиции, на которых можно положиться. Но это вовсе не значит, что их не следует держать в строгости и постоянном напряжении. Почти каждый человек, получив возможность уцепиться за чей-то палец, испытывает непреодолимое желание оттяпать руку. И если это характерно для гражданских лиц всех калибров (особенно для жен по отношению к мужьям), то это трижды характерно для государственных чиновников, военных, политиков и полицейских, которые не мыслят себе карьеру иначе как с помощью откусывания рук, ног, а затем и голов у своего непосредственного начальства. Ладно, Таратура не такой, — во всяком случае, пока не такой, и уже за одно это спасибо… кому? «Самому себе!» — подумал Гард, вспомнив, как три года назад, впервые познакомившись с рядовым полицейским Таратурой, он сразу отметил у него живость ума, исполнительность, инициативность и полное пренебрежение к материальным компенсациям любых физических и моральных трат, а потому не только приблизил его к себе, но за короткие три года вывел в инспекторы, о чем жалеть пока не приходится. У военных есть такой термин: годен, но не обучен. Это куда лучше, чем обученный, но не годный, и Гард с тоской предвидел то время, когда он, комиссар полиции, этим «негодным» станет, и совершенно искренне белой завистью завидовал Таратуре, который еще три года назад был всего лишь годным, а теперь без его прямой помощи уже превращается в обученного, и сколько же лет у него впереди!..
