Как песок сквозь пальцы (СИ) - "полевка" (чтение книг txt, fb2) 📗

========== Профессор ==========

Утром Ясмин лежал в полудреме, ожидая, когда муэдзин пропоет азан. Он уже привык просыпаться под пение с минарета. А потом вспомнил! Они же на корабле! Открыв глаза, убедился, что Салаха уже нет в номере. За дверью послышались голоса альфы и Рона. Вставать не хотелось, но надо было успокоить сына. Ясмин вздохнув, отправился в ванную. Когда он оттуда вышел, в спальне его уже дожидался Азиз. Кровать была перестелена и заправлена. У двери лежало белье с кровати, пропахшее спермой и потом. У Азиза в руках был серый костюм для Ясмина.

— Нет, Азиз, не хочу сегодня костюм, — Ясмин не заметил, как капризно надул губки. — Принеси мне тунику и штаны. А вот на ноги придется надеть туфли с носками, в шлепках будет холодно! Принеси-ка мне черные замшевые!

Азиз с улыбкой поклонился и выскользнул из спальни. Вскоре он вернулся со всем необходимым и помог одеться. Ясмин вышел в гостиную, где Салах с Роном заканчивали завтрак. Ясмин сел рядом с мужем. Натертая попа отозвалась глухой болью, Ясмин на мгновенье скривился и, сбросив обувь, по привычке подогнул ноги. Рон, заметив, что бедному папе больно сидеть, посчитал, по собственному разумению, что это последствия наказания за его проступок. Его брови трагично сложились домиком. Дэйчи уже хотел было пояснить сыну, что ему не больно, но, увидев предостерегающий взгляд мужа, промолчал.

— Какие планы на сегодня? — светским тоном уточнил Салах у омеги.

— Я хотел бы найти профессора Матышковского, — Ясмин посмотрел на Салаха. — Он очень интересный человек, ездит с лекциями по институтам, а еще он известный археолог-востоковед, на его счету несколько интереснейших находок и научных открытий! В кругах востоковедов и литературных критиков он непререкаемый авторитет. Он что-то вроде белого слона! Существо легендарное, полумифическое и приносящее удачу! Я хотел бы дать ему прочитать мою докторскую. Мне было бы интересно послушать его мнение. Если бы он только согласился написать к ней рецензию! — Дейчи заломил от волнения пальцы. ‒ Это было бы просто восхитительно, нет, это было бы просто потрясающе! Может, он сможет уделить мне несколько минут своего драгоценного времени?

— Нам лететь еще четыре дня, — Салах накрыл рукой нервно сжатые пальцы супруга. — Конечно, вы с ним и встретитесь, и поговорите! Я уверен, он с удовольствием прочитает твою работу. Не забывай, что мы встретили его у нашей двери, а значит, он сам хотел с тобой познакомиться!

— Ты так считаешь? — Ясмин посмотрел на мужа с такой надеждой, что Салах был готов за шиворот притащить профессора к мужу.

— Хочешь, я его сейчас найду и приведу к тебе? — Салах встал из-за стола.

— Нет, не надо! — Ясмин попытался перехватить мужа. — Не надо! Вот сейчас закончу завтракать, и мы пойдем в гостиную Мазарини. Надо будет взять с собой работу, вдруг мы его там встретим, и я смогу уговорить профессора прочитать мою работу?

— У тебя все получится! — Салах улыбался, глядя на взволнованного омегу. — Неужели ты думаешь, что альфа сможет отказать в просьбе такому милому омеге, как ты?

***

Слова Салаха были пророческими. Профессор Збигнев Матышковский оказался очень дружелюбным и жизнерадостным человеком. Дэйчи приходилось с ним сталкиваться раньше. Но Збигнев на работе и во время отдыха были совершенно разными людьми. На работе он был собранным профессионалом, прекрасным лектором, который умел держать аудиторию в напряжении. Он всегда прекрасно чувствовал настроение людей и мог при случае разрядить ситуацию шуткой или анекдотом, которых знал просто бесконечное множество.

От Збигнева пахло укропом. Он восседал в кресле в одном из основных салонов - гостиной под названием «Мазарини». Она была отделана в красно-золотых тонах кардинальской мантии с большой помпезностью, впрочем, как и весь лайнер. Збигнев царил и правил! Он был в эпицентре всех разговоров и шуток. Он заигрывал со всеми омегами, и как-то умудрялся не раздражать при этом альф. Он каждому заявлял, что в его почтенном возрасте, а ему было семьдесят четыре года (!), он имеет право на улыбки всех омег в этой гостиной!

Он умело подшучивал над альфами, находя тот самый ключик к сердцу каждого из них, после чего они начинали считать его чуть ли не родственником. Профессор в первый же день, едва увидев Ясмина и Салаха на пороге «своей» гостиной, бросился к ним навстречу. Он очень корректно вел себя с Ясмином, даже не делая попыток прикоснуться к нему, хотя всем остальным омегам он с восторгом целовал ручки, осыпая комплиментами.

Збигнев рассказывал каждому новому омеге, что в Италии любимым дарили букеты из цветов укропа, и поэтому он просто обязан собрать вокруг себя самый красивый цветник! Говоря это он так подмигивал альфе, что у того не оставалось и тени сомнений, что старый ловелас способен только на это.

Профессор сам вызвался прочитать работу Ясмина. И с видимым удовольствием изучил ее, после чего долго рассыпался в комплиментах. Он хвалил и слог, и переводы стихов, и выводы, которые были очень логичны и выверены, и знание исторической эпохи, в которой жил Лабид. Более того, написал прекрасную рецензию и пообещал обязательно прийти на защиту. Ясмин смотрел на него с обожанием, как и остальные омеги. Они могли часами разговаривать о книгах и читать наизусть стихи, сравнивая то одного, то другого поэта. Но Салах, в отличие от других альф, не сводил глаз со своего любимого, когда Збигнев, яркий и шумный, как фейерверк, подходил к Ясмину.

— Молодой человек, — профессор поймал настороженный взгляд Салаха, когда отпустил очередной комплимент уму Ясмина. — Мне уже семьдесят четыре года, неужели вы считаете, что я способен на что-либо ЭДАКОЕ? — Матышковский со значением поиграл кустистыми бровями.

— Альфа в любом возрасте остается альфой, — пожал плечами Салах. — Мой отец только что женился, и хотя ему сто двенадцать лет, он очень энергичный и сильный мужчина, а его омега порадовал всю семью тем, что находится в тягости. Моему старшему брату семьдесят два года, он молодой мужчина, полный сил и огня. Я был свидетелем на хитба, он заключил помолвку с омегой двенадцати лет от роду, и будет ждать, когда он достигнет брачного возраста. Моему брату ВСЕГО ЛИШЬ семьдесят два! Он полон планов и надежд, а вы прикрываетесь своим возрастом, как щитом, и уверяете всех будто вы старец!

Салах обвел взглядом всех собравшихся в гостиной и, улыбнувшись, продолжил в полной тишине:

— Я присматриваю за тем, чтобы моему супругу было комфортно в вашем присутствии. Он не глупый ребенок и лишнего не позволит ни себе, ни вам. Он прекрасно знает свое место!

Тишина стала просто оглушающей. Каждый услышал то, что хотел.

— И где же его место? — не выдержав, ехидно проговорил один из омег. Он манерно повел плечом и облизнулся в ожидании скандала.

Салах посмотрел в глаза Ясмин. В душе омеги бушевал ураган, но лицо было безмятежно. Дэйчи обвел глазами замерших людей. В глазах людей мелькали противоречивые мысли от любопытства до презрения, было много зависти и болезненного любопытства, как у тех, кто подсматривает в замочную скважину за соседями. Азиз замер в углу. Он-то точно знал ответ. Альфы-охранники спокойно посматривали по сторонам. Они тоже не сомневались в ответе. Рон моргал глазами, раздумывая, как может быть так, что Саид в семьдесят два молодой, а этот веселый альфа в семьдесят четыре считает себя стариком. Кто прав? Ясмина вдруг отпустило, и он успокоился. Он почему-то вспомнил пьесу «Укрощение строптивой» и развеселился.

Ясмин в полной тишине под пристальными взглядами омег и альф легко соскользнул с дивана, на котором сидел, и подошел к мужу, шурша шелком. Салах сидел недалеко за соседним столиком вполоборота к соседу, с которым играл в нарды. Омега подошел и, взяв со стола руку Салаха, поцеловал ее и вернул ее на место с таким видом, будто это самое обыденное дело. После этого он встал за спиной мужа и положил ему руки на плечи. Ясмин посмотрел на побледневшего от напряжения омегу, и со всей гордостью, которую сумел наскрести по закоулкам своей души, заявил: