Верное решение от Харди Квинса (СИ) - "Санёк О." (книга жизни .txt) 📗
Садится и пишет письмо госпоже Кирстин Смит:
"Уважаемая Кирстин.
Вы меня, быть может, помните. Ваш отец обращался ко мне за консультацией по поводу вашего состояния.
А, к хренам собачьим.
Вы видели моего сына. В отличие от вашего, его состояние не вызывает никаких сомнений и двойственных толкований. Ему шестнадцать, а мозгов у него на шесть.
Ваша церковь... В вашей церкви, говорят, случаются чудеса?"
И если Харди и ощущает какую-то вину, то говорит себе: всем сделается только лучше.
***
Джона мозгами на шесть лет не тянет, отнюдь нет.
В том смысле, что он, следует признать, умён.
Он ест это свое мороженое, которое с кусочками местного фрукта кио-кио (среднее между терранским яблоком и бананом), и читает книжку. Книжка, заглянув Джоне через плечо, узнает Харди, посвящена анализу поведения больших групп гуманоидов в условиях глобальных катаклизмов. Конкретно сейчас Джона читает про то, как вели себя терранцы во время Второй мировой войны (это двадцатый век, период предновейшей истории).
Он читает и читает, и ему не нравится прочитанное. Харди чувствует, потому что очень сложно не чувствовать настроения телепата, который читает о глобальной войне.
-- Ничего, -- говорит ему Харди. -- Люди -- скоты. Но остальные не лучше.
Джона прикрывает третье веко и откидывается на спинку дивана. Он походит выброшенную на берег полудохлую рыбу с этими своими белесыми невидящими глазами. Мутными, как весь двадцатый век на Терре.
***
Кирстин не особенно-то доверяет.
Она предлагает встретиться в кафе в центре города. Это специфическое кафе -- приют синтиков, людей, в которых от людей "природными" остались только мозги, а всё остальное заменено искусственной плотью. Она, эта плоть, расцвечена всеми цветами радуги, здесь есть голубые, зеленоватые, ярко-розовые, фиолетовые субъекты с немыслимым количеством конечностей, или там ушей, или грудей.
На их фоне Харди сам себя ощущает блеклым, скучным пятном (или даже пустым местом, дырой).
Кирстин, прочем, такова же. Она сидит за столиком у дальней стены в своей скорбной строгости и всем своим видом показывает, что Харди опоздал на целую минуту.
Она жестом указывает ему садиться рядом и долго молча разглядывает в ответ на скомканное приветствие. У Харди возникает неприятное подозрение, что она тоже телепат, но он тут же гонит от себя эту мысль -- слишком уж много в его жизни телепатии теперь, вот и чудится на каждом шагу.
Кирстин в конце концов приходит к какому-то выводу и говорит:
-- Ну. Наша церковь творит чудеса. Не в том смысле, в каком ты себе это представляешь, пожалуй. Но это нужные чудеса. Те, которые позволяют жить дальше.
-- Да, -- отвечает Харди и не врёт. -- Я очень хотел бы жить дальше.
Он вполне искренен.
Кирстин размышляет ещё некоторое время.
-- От тебя не требуется никаких вложений. У нас всё бесплатно. Наши прихожане не платят десятину, не отписывают церкви своё имущество, не оставляют в пользу церкви завещаний. Забудь вообще про деньги. От тебя требуется только искренняя вера. Больше ничего.
Харди облизывает губы.
-- Я... Я хотел бы во что-нибудь верить.
Кирстин ещё думает.
-- Хорошо. Возьми себе здесь чай с листьями смородины, он превосходен. Смородина растёт только на Терре и здесь, на Беллерофонте, больше нигде не приживается. По крайней мере, настоящая. Очень вкусно.
-- Но...
Я посоветуюсь с наставником. Жди. Я напишу.
Поднимается и уходит.
А Харди остаётся и действительно заказывает чай с листьями смородины. Он, кстати, даже знает, как смородина выглядит. Это такие кусты с ягодами. Харди ведь родился на Терре.
***
Джона пребывает в состоянии, которое Харди называет про себя слепотой к миру, весь оставшийся вечер.
Он на самом деле переживает смерти людей, которые жили шестьсот лет назад. Вероятно, пытается примириться, но у него не выходит.
Харди думает, что, может, следовало бы поставить на планшет фильтр... Но вся история людей (и не только людей) состоит исключительно из войн и кратких передышек между ними. Как уж тут фильтровать.
***
Кирстин в письме даже не поздоровалась.
Написала адрес и велела "приходить с мальчишкой."
Желательно в полночь.
В местных сутках двадцать шесть часов, и Харди искренне не понимает, какое значение в культуре Беллерофонта полночь вообще может иметь. Что за смешной и детский символизм старой Терры?
