Как песок сквозь пальцы (СИ) - "полевка" (чтение книг txt, fb2) 📗

- Мне жада дал обезболивающую настойку на случай, если у Тигрёнка опять будут болезненно зубки резаться. Но её немного, и Тигрёнок… И вообще-то, жада велел мне помалкивать о ней, - Азиз с вызовом посмотрел на Хартманна, но тот похоже решил, что Айдан говорил о нём, и смущенно потупился.

- Ну, ладно, - Хартманн как-то разом поскучнел, и опять стал педантичным профессором медицины. - Я бы все равно вас так просто не отпустил! Ваша кровь это нечто чудесное и удивительное, уважаемый Ясмин ай Салах!

- А нельзя ли поподробнее? - Ясмин показал глазами Азизу на оставшуюся чашку кофе. Бета просиял глазами от того, что может быть полезным.

- Тогда надо начать сначала, - Хартманн вернулся за свой стол и, усевшись, посмотрел на омегу, как на студента, которому надо объяснить, чем лейкоцит отличается от тромбоцита. - Шур-шур попал в Федерацию с эмигрантами с Сабаха. Как вы понимаете, эмигрантами были всегда беты. Ни один альфа, а тем более омега, не оказывались среди покинувших планету. Как вы сами понимаете, омеги не могли покинуть гаремы, даже если и хотели, а альф всегда воспитывали так, что им даже в голову не приходило покинуть господина. Так вот, - Хартман вздохнул, - для получения гражданства эмигранты были обязаны пройти медкомиссию. И вот тогда выяснилось, что все эмигранты с Сабаха были здоровыми людьми. Порой истощенными от голода, но тем не менее, АБСОЛЮТНО ЗДОРОВЫМИ! И более того, они были здоровы даже на генетическом уровне, ни малейших признаков наследственных болезней или отклонений. В современном мире это большая редкость. Геном человека помнит всех предков, и мало у кого в роду не нашлось бы больного или с отклонениями в психике. Именно поэтому у всех беременных берут кровь для контроля уровня содержания альфа-фетопротеина, определённый уровень которого может указать на различные генетические аномалии плода, - учёный задумался о чем-то, а потом, тряхнув головой, продолжил. - Так вот, эмигранты с Сабаха все до единого были генетически ЗДОРОВЫ! А это уже из области фантастики! Ученые решили разобраться, в чём же дело. Единственное, что отличало жителей Сабаха от других людей, заключалось в том, что они всю жизнь употребляют шур-шур. Его можно найти только на этой планете и нигде больше! И когда ученые стали исследовать сам шур-шур, то выяснилось, что, принимая его, омеги молодеют просто на глазах! Эта чудо-специя проникает в кровь, образуя при этом некие соединения в виде «снежинок». Эти, скажем так, «снежинки» своеобразно очищали кровь. Встречаясь с мутировавшими клетками или возбудителями различных инфекций, они облепляли их своими лепестками, образуя комплекс, который быстро выводился из организма. Поэтому в организме омег начиналось глубокое омоложение на клеточном уровне. У альф это так явно не проявлялось, а на бет вообще не оказывало такого воздействия. Самое неприятное было то, что со временем иммунная система организма переставала бороться с проблемами сама, полностью передав защитную функцию «снежинкам». И стоило только перестать принимать шур-шур, как «снежинки» лавинообразно покидали организм, иммунная система которого была не в состоянии справиться с наплывом чужерождных микроорганизмов и обломков клеток, распадающихся вследствие мутаций или завершения жизненного цикла. Омега начинал стремительно стареть, а все болезни, которыми он страдал раньше, с удвоенной силой разрушали ослабленный несопротивляющийся организм. Но, - глаза у профессора опять заблестели, а рот расплылся в счастливой улыбке. - Вот тут и начинается самое интересное! У вас шур-шур в крови образует стабильную кристаллическую решетку, которая заботится о вашем организме, но при этом не выводится с продуктами метаболизма, причем даже в отсутствие подпитки шур-шуром!

- Совсем не выводится? – Поинтересовался Ясмин.

- Да! - Хартманн обрадованно хлопнул в ладоши. - Абсолютно стабильные соединения! И если у Вилена они похожи на сломанные стулья и этажерки, то у вас с Хани они похожи на цепочки, свивающиеся в ожерелья! А у Оливера они были похожи на тонкие нитки с редкими узелками!

- Почему вы говорите были? - насторожился Ясмин. - На что они теперь похожи?

- Ну… - замялся Хартманн. - Они пропали! Совсем! У него теперь кровь такая же, как у Хатима, без всяких изменений!

- Как же так? - удивился Ясмин. - Он теперь, как омега, рожденный на Сабахе, может спокойно жить там, ни о чём не переживая?

- Я не знаю, в чём причина, - Хартманн выглядел так, будто его обворовали. - Как они могли пропасть, куда, и в какой момент времени это случилось? И почему у четырех омег эти решётки имеют различную конфигурацию? И что влияет на эти структуры?

- Ну, я могу высказать свои предположения, - Ясмин улыбнулся. - И я и Хани были на момент забора крови или беременными, или недавно родившими, Олли был ребенком, у которого ещё не начались течки, а Вилен - просто омега, который в самом начале жил на Сабахе без альфы. Он, как я понимаю, пока так и не забеременел?

- О-о! - Хартманн откинулся в кресле и стал задумчиво тарабанить пальцами по столу. - Может быть, может быть. Нет, Вилен не забеременел, они не торопятся с детьми. Он кстати, лежал здесь месяц. Мы апробировали на нем очень интересную вещь. Мы прогнали его кровь через фильтр и собрали большую часть кристаллических решеток. Они, кстати, оказавшись на фильтре, не распались и были похожи на волокнистую структуру, напоминающую вату. Ох и намучались мы тогда! - Хартманн улыбнулся, - эти решетки забивали фильтр и не давали крови течь спокойно! Мы даже пришли к выводу, что это и есть причина смерти приезжих омег!

- Что? - напрягся Ясмин. - Вы поняли, почему на Сабахе умирали приезжие омеги?

- Ну, это пока только гипотеза, - Хартманн улыбнулся. - По всей видимости, у приезжих омег, так же как и у Вилена, из-за употребления шур-шура в крови образовывались кристаллические решетки, хаотично располагавшиеся в сосудах. Эти комплексы не выводились из организма и накапливались. Когда их количество достигало критической величины, они начинали мешать току крови, образуя в сосудах многочисленные тромбы. И однажды ночью тромб, сорвавшийся со своего места, нарушал работу сердца, и омега тихо умирал во сне.

- А у меня этих соединений много? - нервно сглотнул Ясмин. - Я ведь тоже могу уснуть и не проснуться?

- Только не в моем институте! - Хартманн снисходительно улыбнулся, как родитель неразумному малышу. - Мы сможем запустить ваше сердце и сделаем все возможное для вашего спасения! Вы обвешаны всевозможными датчиками, а у нас в институте работают прекрасные специалисты! Я хотел вам предложить после предварительного обследования завтра произвести фильтрацию крови. У вас действительно собралась критическая масса этих комплексов, но вы беременны. И потом, не надо забывать, что вы значительно помолодели. Так что во избежание синдрома отмены, я бы не рискнул оставить вашу кровь совсем без решеток, вернее, в вашем случае без «ожерелий», но вот ополовинить их вполне возможно и посмотреть, что будет дальше…

Хартманн еще раз улыбнулся, и устало потер лицо руками.

- Отправляйтесь лучше отдыхать, завтра у нас с вами будет хлопотный денек. Нам надо будет внимательно зафиксировать показатели, посмотреть, как ведут себя суставы, лимфосистема и многое другое. А ближе к вечеру мы подключим вас к системе фильтров. Хорошо, что мы апробировали ее на Вилене! Мы учли свои старые ошибки и разработали новый улавливатель для фильтра! Очень интересно, как он себя поведет, и как вы будете себя чувствовать с меньшим количеством шур-шура в крови. Столько вопросов! А главное, куда делся шур-шур у Оливера?

Хартманн встал из-за стола, показывая, что разговор окончен.

- Отправляйтесь отдыхать! Утро вечера мудренее! Главное, ни о чём не волнуйтесь, вы в надежных руках!

***

На следующий день Ясмина и омежек подняли рано утром. Вся клиника пришла в движение, и в коридоре поднялся шум и гам. В таких условиях много не поспишь! Они несколько раз заглядывали в палату и напоминали, чтобы «утренние анализы» не пропали. Если для Оливера указания собрать мочу в баночку, а кал - в маленький контейнер были привычны и служили руководством к действию, то для Хатима это стало проблемой. Олли, захватив выданную медбратом тару, резво умчался в туалет. Бедняга Хатим терпел сколько мог, пока Ясмин не понял, почему омежка то бледнеет, то зеленеет. После разговора со старшим омегой Хатим понял, что в этом нет ничего постыдного, и это необходимо для врачей.