Некромант на свободе (СИ) - Лисина Александра (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗

Некромант на свободе.

Пролог.

      "Умереть - не значит исчезнуть навсегда. Смерть - это лишь повод сменить личину".

Нич.

      В замке с самого утра было шумно: во дворе стучали топоры, слышалось мерное вжиканье пил, грохотали отодвигаемые с прохода камни, то и дело доносилась приглушенная ругань... фамильное гнездо древнего аристократического рода спешно приводилось в порядок. Несколько десятков человек, специально нанятых для этого важного дела, весь последний месяц буквально рвали жилы, чтобы как можно скорее выполнить неприятный заказ: в рекордные сроки разобрали громадный завал в холле, заменили испорченную решетку, восстановили подъемный механизм, очистили ров, подлатали стены и потолок в центральной башне, выволокли из внутренних покоев огромную гору мусора и теперь споро грузили ее на повозки, при этом не забывая тревожно поглядывать на быстро темнеющее небо.    Сегодня артель управилась чуть раньше обычного: вечер еще не вступил в свои права, когда последняя - четвертая по счету - телега, прогрохотав колесами по деревянному мосту, покинула пределы замка. Шла тяжело, со скрипом, продавливая в утоптанной земле глубокие колеи, однако рослый, яростно сверкающий глазами конь, больше похожий на чудовище из сказок, тянул свою ношу так, словно не чувствовал ее громадного веса. Да и на пригорок взбирался настолько уверенно, будто шел вовсе налегке.    Впрочем, у нового хозяина все кони были такими - здоровенными, крепкими, мрачно-черного окраса. Того и гляди, цапнут или зарычат. Да и возницы им под стать - угрюмые, молчаливые, нелюдимые типы, которые в конце каждого дня пригоняли откуда-то эти наспех сделанные телеги, терпеливо дожидались погрузки, а затем без единого слова уезжали в сторону кладбища. И возвращались обратно лишь к следующему вечеру.    Странные люди...    Проводив их глазами, рабочие дружно выдохнули, чувствуя необъяснимое облегчение от того, что повозки, наконец, исчезли за поворотом. После чего собрали инструменты, утерли мокрые от пота лица и, с опаской покосившись на молчаливую, погруженную в мрачную тишину хозяйскую башню, так же дружно потянулись к оставшемуся не заделанным пролому в стене - туда, где виднелась каменная громада телепортационной арки.    Оставаться на ночь в фамильном замке Невзунов ни один из голодных, пропылившихся насквозь и безмерно уставших людей не собирался: после того, как им в течение двух дней пришлось вывозить отсюда жестоко обгрызенные, порванные на куски, абсолютно неопознаваемые останки, желающих тут ночевать не нашлось. К тому же, спать здесь, несмотря на проделанную работу, все еще было негде, поэтому каждый вечер наемные работники дружно покидали негостеприимный замок, а возвращались обратно лишь после того, как солнце вновь освещало его высокие башни и, разумеется, загоняло оставшуюся неупокоенной нежить в глубокие норы.    Правда, саму нежить строителям пока не довелось встретить. Ни следа возле стен не виднелось, ни глухого воя не слышалось издалека к ночи, ни подозрительного царапанья не доносилось из подвала - замок (по крайней мере, на первый взгляд) был абсолютно чист. Однако хорошо видные со стен, откровенно заброшенные деревни, недавно распаханные поля, на которых, тем не менее, не виднелось ни одного человека, упорно избегающий встреч хозяин, практически полное отсутствие челяди и те самые останки, часть из которых носила явно нечеловеческую природу, говорили сами за себя. И пусть граф Экхимос лично заверил рабочих, что обосновавшийся в этих землях некромант убит, нежить развеяна в прах, а оскверненная земля, прочесанная его людьми вдоль и поперек, начала заново возрождаться, люди все равно чувствовали себя неуютно.    Оказавшись во внутреннем дворике, старшина артели на всякий случай окинул его быстрым взглядом, уделив особое внимание самым темным углам, и ничуть не удивился, обнаружив, что арка уже открыта. По какой бы причине новый хозяин, которого они так и не увидели, ни прятал свое лицо, свои обязательства он выполнял исправно: за целый месяц еще не было дня, чтобы рабочим приходилось ждать открытия телепорта. И не случалось такого, чтобы была задержана плата.    Вот и сегодня их уже ждала скромно одетая деваха с тугим мешочком в руках. Симпатичная, рыжеволосая, застенчивая и такая же молчаливая, как остальные слуги. Правда, в отличие от возниц, она выглядела гораздо более приветливой и всякий раз, с поклоном отдавая деньги, слабо улыбалась, словно молчаливо благодаря за хорошо выполненную работу.    - Спасибо, красавица, - сказал старшина, принимая из ее теплых ладошек увесистый кошель, но потом вдруг не выдержал и спросил: - Не страшно тебе здесь жить-то?    Девушка, улыбнувшись чуть шире, отрицательно качнула головой.    - А как же некромант? - снова спросил он. - И нежить, которой все равно осталось немало? Не боишься, что твари снова пожалуют?    Она улыбнулась снова и, словно не заметив, как в ее сторону обернулось сразу несколько десятков голов, выразительно посмотрела на угрюмо молчащий замок.    - Что? - сперва не понял ее старшина. - Думаешь, хозяин сумеет тебя защитить?    Девчонка без тени сомнений кивнула и тут же гордо выпрямилась.    - Эх, дитя... - огорчился мужчина. - Если бы все было так просто... и как тебя угораздило попасть в это гиблое место?    Она неожиданно нахмурилась и, коснувшись пальцами своего горла, из которого уже много лет не вылетало ни единого звука, а потом - неестественно опущенного века, скрывающего под собой заметно косящий глаз, тяжело вздохнула. А затем резко отвернулась и, слегка прихрамывая на правую ногу, направилась к каменной лестнице, еще носящей следы серьезных разрушений.    Старшина, проводив ее взглядом, сочувственно покачал головой:    - Бедная девочка...    Но потом вдруг заметил краем глаза какое-то движение в окне хозяйской башни. Внезапно ощутил на себе чей-то внимательный взгляд, от которого по спине побежали холодные мурашки. Запоздало вспомнил, где находится, и дал отмашку своим.    - Все, уходим. Мар, Заниг, Лерв... чего мешкаете?! Хотите остаться здесь на ночь?!    Рабочие разом засуетились. Торопливо осенив себя охранными знаками и нервно прижав к груди мешки с инструментами, они почти бегом кинулись к приветливо мерцающему порталу, а потом один за другим исчезли в его зыбком мареве, страстно надеясь, что сегодня не случится никаких сбоев. Магия - штука сложная, непредсказуемая... но они все равно предпочли бы рискнуть воспользоваться аркой, нежели переночевать на территории баронства.    Самым последним, неотрывно следя за подозрительным окном, в портал шагнул старшина, которому вдруг стало не по себе. Но переправа, вопреки опасениям, прошла благополучно, на целую ночь избавив его от необходимости созерцать хоромы мертвого некроманта.    Как только его силуэт растворился в мутной пелене телепорта, магическая арка тут же закрылась, погрузив опустевший двор в непроглядную темноту. Мгновением спустя в самом дальнем от лестницы углу послышался чей-то тихий облегченный вздох. Что-то коротко сверкнуло оттуда узким рубиновым лучом, от которого руны на каменной арке окончательно погасли. Однако почти сразу возле нее шевельнулась бесформенная тень, и кто-то неслышно произнес:    - Вот и еще один день пролетел... когда все это закончится?

Глава 1

      "Сила некроманта зависит не от времени суток, а исключительно отсообразительности".

"Пособие для начинающего некроманта".

      Открывать глаза я не хотел. Элементарное, в общем-то, движение, не требующее особых усилий, но почему-то каждое утро оно вызывало во мне несказанное раздражение.    Отвык я, наверное, от простой человеческой жизни, в которой надо регулярно есть, спать, чистить зубы по утрам и совершать огромную кучу непродуктивных, бесполезных и отнимающих кучу времени повседневных ритуалов... хотя, может, это новое тело виновато?    Впрочем, просыпаться все равно пришлось, потому что, как только просачивающийся сквозь шторы слабый солнечный свет стал откровенно навязчивым, двери в мою спальню бесшумно открылись, к постели кто-то осторожно подкрался на цыпочках. А мгновением спустя тихий, едва различимый голос ласково прошептал:    - Господи-ин... уже утро, господин. Пора встава-ать...    Я глухо заворчал и неохотно приоткрыл левый глаз.    - С добрым утром, - лучезарно улыбнулась Лишия, ставя на низкий столик у кровати кувшин с теплой водой и пустой таз. После чего снова едва слышно прошелестела: - Вам помочь умыться?    - Не надо, - буркнул я, откидывая одеяло и неохотно спуская на ледяной пол... вернее, постеленную на него циновку (ковров, увы, у нас не было, как и многих других вещей, обеспечивающих комфортное существование) свои худые ступни. - Уже вспомнил, как это делается в приличных домах. А ты, выходит, наконец-то научилась говорить?    Лишия смущенно покраснела.    - Пока могу только шепотом - голоса еще нет. Но надеюсь, что со временем он все-таки вернется. Так же, как вернулось все остальное.    Я только вздохнул и окинул стройную девичью фигурку скептическим взглядом.    Что и говорить: за последний месяц моя служанка разительно изменилась. У нее совершенно пропал громадный горб на спине, заметно расправились плечи. Исчезла уродливая восковая маска, которая раньше красовалась на месте вполне даже симпатичного, как оказалось, личика. В какие-то считанные дни очистилась кожа, из-под толстой шелушащейся корки проступили аккуратные губки, милые ямочки на щеках, два выразительных серо-зеленых глаза. Правда, один из них до сих пор заметно косил, да и хромота никуда не делась, но все равно - девка явно пошла на поправку. А сегодня, как выясняется, у нее еще и голос прорезался...    Но у меня, как ни парадоксально, до сих пор нет внятного объяснения происходящему. Кажется, что-то непонятное творилось с ее личным проклятием. Вернее, с каждым днем, несмотря ни на что, девчонка все больше избавлялась от него. Причем прямо у меня на глазах! И с такой поразительной скоростью, как если бы над ней кто-то специально поработал! Вот только... демон ее раздери... я совершенно не понимаю, почему и, главное, КАК это могло случиться! И у меня нет никаких догадок касательно причин этих удивительных сдвигов!    Правда, я сейчас ОЧЕНЬ многого не понимаю, и это весьма редкое явление в моей практике. Но умерев во второй раз, а потом очнувшись в разрушенном до основания склепе и обнаружив себя в теле четырнадцатилетнего, истощенного до предела мальчишки, даже мне было нелегко сохранить самообладание. И не поддаться тихой панике при виде грязной, замызганной, обгоревшей по краям книги под названием "Пособие для начинающего некроманта" - единственной... теперь уже неодушевленной... вещи, которая осталась от моего последнего и, пожалуй, самого лучшего учителя.    Признаться, я и теперь с трудом верю, что мастер Твишоп вдруг рискнул повторить тот грешный ритуал. Не могу представить, какой ценой он получил достаточное количество энергии, чтобы переместить мой дух из умирающей трансформы в находящееся на грани жизни и смерти тело незнакомого мальчишки. Я прекрасно знаю, сколько требуется на это усилий - сам рассчитывал и многократно проверял те трехэтажные формулы. Знаю, какая воля нужна, чтобы провести ритуал от начала и до конца, ни разу не ошибившись в сложнейшем заклинании. Какая боль волнами прокатывается по телу заклинателя и какие муки он испытывает, когда чужеродная материя высасывает из него жизнь...    А ведь мастер был "светлым" магом. Ему ритуал должен был принести еще больше неприятных ощущений, чем в свое время мне. Ни один "светлый" не в силах понять всей глубины нашего искусства, даже если по какой-то прихоти вдруг захотел бы посвятить ему немалую часть своей жизни. Но, несмотря ни на что, сварливый, бесконечно жадный, вечно всем недовольный старик, по моей милости занявший тело громадного таракана, вдруг решил обменять свою жизнь на мое новое существование.    Поднявшись с постели, я шагнул к столу и, отодвинув в сторону таз, бережно взял в руки старую книжку, на испорченном корешке которой расплывалось знакомое до боли название.    Эх, Нич...    Разумеется, я ни в чем тебя не виню - ритуал перемещения душ слишком сложен для того, кто не посвятил ему целую жизнь. Да что там говорить... даже я в прошлый раз не сумел передать все свои способности специально созданной трансформе! А уж ждать, что остатки этих способностей хотя бы в какой-то мере перейдут во время наспех проведенного обряда к абсолютно неподготовленному мальчишке, вовсе не стоило.    Я, собственно, ничего и не ждал. И даже не особенно удивился, обнаружив себя в унизительном положении простого смертного. Просто грустно было... и до отвращения обидно потерять старого друга и свои невеликие силы таким нелепым образом.    - Господин? - беззвучным шепотом напомнила о себе служанка.    Я вяло кивнул и, осторожно положив книгу на постель, вытянул над тазом руки, позволив Лишии полить на них водой из кувшина. Затем терпеливо снес обязательную для аристократа процедуру одевания, в которой почти пятьдесят лет совершенно не нуждался. В очередной раз за последний месяц напомнил себе, что это - уже навсегда. Внутренне скривился, когда сияющая непонятно от чего девчонка сделала неуклюжий реверанс, но нашел в себе силы благожелательно кивнуть. И лишь когда она вышла, прикрыв за собой двери, раздраженно дернул щекой и рывком сдернул толстое покрывало с приютившегося в углу громадного зеркала.    Да, забыл сказать: с некоторых пор все мое имущество переместилось в замок барона Невзуна, включая обширную библиотеку, личные вещи, мебель, запасы зелий, чучела... и даже Лишию. Которая, кстати, быстро узнала в тощем нескладном подростке своего бывшего хозяина. Но при этом не выдала меня ни единым жестом и, понимая намеки с полуслова, в один миг разыграла такой великолепный спектакль, что я, честно говоря, был готов расцеловать ее за великий актерский талант.    Собственно, наш переезд был пока что самым большим плюсом в моем нынешнем положении. Если не считать честно заработанных денег, конечно, которые были переданы мне его сиятельством в счет сделанной "мэтром Гирашем" работы.    Правда, поначалу граф никак не собирался расставаться с десятью тысячами золотых и тем более не планировал заниматься перевозкой моих вещей на новое место жительства. Он, если говорить начистоту, вообще не думал о возвращении баронства его законному наследнику. Но у меня было достаточно времени, чтобы сформулировать достойные аргументы в пользу этого бескорыстного деяния. И достаточно упрямства, чтобы в ожидании важного разговора вырезать на своем предплечье безоговорочное подтверждение своих прав - Печать мага-некроманта, в точности соответствующую той, что красовалась на магическом контракте графа и наглядно подтверждала, что именно я являюсь непрямым наследником погибшего "мэтра Гираша".    Надо сказать, что передача личной Печати - старый обычай, родившийся еще в те времена, когда у магов было почетно передавать свои силы и знания не родным детям, а ученикам. Потом, правда, от него отошли, потому что эффективность данного метода оказалась откровенно невысокой. И в последние лет сто - сто пятьдесят этот ритуал использовался лишь теми, у кого не было своих детей, но кто желал чисто символически облагодетельствовать, скажем, любимого ученика или ученицу. И всего лишь означал, что тот, кому доставалась Печать мага... а фактически - наведенная татуировка с кое-какими важными свойствами, которые невозможно подделать... получал право на владение всем имуществом умершего мага. Включая дом, слуг, скот, деревни, замки, если таковые имелись, имя... и безнаказанно посягнуть на это право не мог никто. Даже король. Так что, вырезая на коже свою же личную Печать, я абсолютно ничем не рисковал. Более того, мог требовать от графа исполнения ВСЕХ условий нашего магического контракта и выполнения взятых им перед "мэтром Гирашем" обязательств. Что, собственно, я и сделал, едва примчавшиеся в замок воины вытащили меня из-под завала и представили пред светлые очи его сиятельства.    Тот, надо сказать, безмерно удивился, увидев мое тощее предплечье со следами свежих надрезов. Потом задумался, пока меня терпеливо допрашивал мастер Лиурой и выяснял, что же на самом деле случилось с прежним бароном. Остался, кажется, недоволен моей версией произошедшего, которая изобиловала громадными белыми пятнами, потому что сочинять ее пришлось на ходу. Но в итоге он все-таки смирился с неизбежным (как же - бедный ребенок в шоке... несчастная жертва произвола собственного отца и единственный уцелевший свидетель, который никак не мог знать, какая Печать была у погибшего некроманта!..) и велел своим людям прочесать уже прочесанный неизвестными гадами (укравшими, между прочим, мою сумку!) замок и его окрестности. Нашел там, разумеется, только горы трупов и кучи воняющей нежити. Увидел учиненные мною разрушения, из-за которых родовое гнездо Невзунов едва не развалилось по камешку. Получил массу "приятных" впечатлений, копаясь в стремительно загнивающих останках голема. После чего, наконец, проникся всей серьезностью ситуации и вроде бы даже поверил в то, что перед смертью "благородный мэтр Гираш" был до того любезен, что не только спас жизнь чужому бастарду, но и одарил его своей личной Печатью. Со всеми вытекающими последствиями.    Когда же многоуважаемый мастер, скрипнув зубами, просветил графа относительно ВСЕХ свойств моего нового "украшения" и не преминул заметить, что "мерзкий некромант и после смерти не упустил возможности им подгадить", его сиятельство, кажется, поверил еще больше. А когда я, шатаясь от слабости, потребовал обещанную "мэтру" услугу и, едва не сблевав на чистые сапоги его сиятельства, хрипло выпалил, что "мэтр" не только завещал все свое имущество мне, но и просил графа оказать всевозможное содействие, дабы вернуть законному наследнику земли Невзунов... клянусь, обалдевший от моей наглости граф едва не осквернил грязной руганью свою безупречную репутацию! А мастер Лиурой вообще был вынужден отойти в сторонку, чтобы не травмировать мой детский разум сложными словесными конструкциями, коих мой юный организм не должен был слышать в принципе.    После этого они какое-то время отчаянно спорили друг с другом, ища выход из законодательного тупика, в который я их умышленно загнал. Я, конечно, в это время добросовестно изображал обморок, краем уха прислушиваясь к яростным препирательствам. Заодно обнаружил, что ушлый маг был бы не прочь запустить руку в хранящиеся в моем старом доме артефакты и иные ценные вещички. После чего едва сам не обогатил его кругозор в том, что касается грязной площадной ругани. С трудом удержался от соблазна, ограничившись лишь неприличным жестом, который искусно замаскировал под судорожное подергивание пальцев. А затем меня все-таки сморило - видно, эксперименты барона слишком сильно повлияли на мое новое тело. Причем настолько, что события нескольких последующих дней благополучно прошли мимо моего сознания, и я, к собственному сожалению, ненадолго утратил над ними контроль.    Человеческое тело, как ни печально, оказалось хрупким, слабым и быстро утомляющимся. Поэтому на протяжении целой седмицы, отрешившись от всего земного, я упорно с ним воевал, пытаясь нащупать рычаги управления. Процесс, надо сказать, уже знакомый, но оттого не менее трудоемкий. И когда он подошел к концу, а я с беспокойством очнулся в реальном мире, то выяснилось, что все мелкие и наиболее легкие проблемы практически разрешились.    В частности, мое положение в обществе, наконец-то, определилось. Я был жив, свободен, окружен непривычным вниманием. И, похоже, оставался при своих привилегиях, потому что долгий спор его сиятельства с мастером Лиуроем закончился, к счастью для меня, бесславным проигрышем последнего. Видимо, в конце концов совесть господина графа решительно взбунтовалась против гнусных намеков "светлого", а отработанный магический контракт здорово жег ему руки, грозя нешуточными проблемами в случае неисполнения. В итоге, мое имущество ни капли не пострадало и без промедления переселилось в замок Невзунов. Я благополучно сохранил весь арсенал убийственных зелий и настоек. Не потерял, что удивительно, ни одного важного артефакта. Получил обратно все накопления, старательно запрятанные среди самых обычных безделушек. Наконец, у меня снова появилась верная служанка, от которой было гораздо больше толку, чем от бесполезно суетящихся рабочих.    Но я напрасно думал, что все утряслось и наладилось. И напрасно полагал, что у меня в запасе есть какое-то время для того, чтобы прийти в себя и освоиться. Потому что господин Экхимос, несмотря на благородное происхождение, оказался настоящим гадом и, пользуясь моей временной несостоятельностью, успел провернуть такую грандиозную аферу, что я, надолго к своему стыду, потерял душевное равновесие и испытал жгучее желание придушить его собственными руками. Особенно когда выяснил, что его величество удовлетворил прошение графа о снятии с него обязательств по восстановлению доверенной ему части баронства Невзун. С последующим возложением этих самых обязательств на... внезапно обнаружившегося наследника! То есть, на меня! С тем, чтобы в течение нескольких месяцев именно я привел разоренное до основания хозяйство в порядок и бодро отрапортовал королевской канцелярии о том, что приказ короля в точности исполнен!    Я чуть не онемел, когда увидел подписанные королем бумаги, подтверждающие мое право на владение немалой частью бывших территорий Невзунов (вторая, если кто забыл, отошла герцогам Ангорским, так что выцарапать ее было не в пример сложнее). С одной стороны, конечно, приятно стать законным наследником целого рода, но все же новость была тревожной. Не потому ли Экхимосы так легко отказались от своих притязаний, что проблем с моими землями предвиделось несколько больше, чем мне казалось? И не потому ли граф так охотно сбросил это ярмо, что уже понял - с ним даже ему со всей личной гвардией не справиться?    Правда, когда я задал этот вопрос своему "благодетелю", тот предпочел угрюмо смолчать. А когда я проявил настойчивость, то крайне неохотно признался, что полностью отвертеться ему, несмотря на принятые меры, так и не удалось. Потому что наш замечательный (чтоб он долго жил!) и весьма дальновидный король посчитал "юного барона"... то есть, меня, конечно... слишком маленьким для возложенной на него миссии. И, поразмыслив над поданным прошением, принял оч-чень мудрое решение об оформлении для меня официального опекунства. Которое торжественно передал... кому бы вы думали? Точно! Тому самому господину Экхимосу! Снова! Как человеку, некогда поклявшемуся сберечь эти земли для пользы короны и обязанного теперь присматривать за "молодым бароном" до его совершеннолетия! То есть, целых два года. Тогда как сроки для исполнения предыдущего приказа ограничивались, насколько мне известно, всего лишь полугодом.    Понимаете теперь всю глубину эмоций явившегося ко мне с новостями графа? И то, почему его сиятельство после того, как сообщил о блистательном решении нашего славного короля, поспешил откланяться, а потом целых две недели носа сюда не казал? Я же говорил, что кто-то в королевской канцелярии его не любит?    Ну вот вам и еще одно подтверждение.    Впрочем, пока граф отсутствовал, я тоже времени даром не терял. Воспользовавшись небольшой паузой, торопливо изучал и осваивал доставшееся мне тело. Перебирал и устраивал свои своенравные артефакты, которые еще далеко не на всякой полке будут лежать спокойно. Попутно облазил весь замок. Заодно отыскал обширную библиотеку барона и, к сожалению, скромную (ныне - и вовсе пустующую) сокровищницу, от которой не было никакого проку. Заодно тщательно изучил все потайные ходы. Кое-что там поправил, обновил. Старательно обыскал разрушенный склеп. Еще раз убедился в том, что мое старое тело, как и тело лича, все до единого накопительные амулеты и ритуальный кинжал бесследно исчезли. Огорчился, естественно, и успел не по одному разу проклясть гнусных воров вместе с их неизвестным хозяином. Затем неожиданно выяснил, что странности на этом не закончились и что за пределами замка меня тоже ждали любопытные открытия. Наконец, обнаружил, что с Лишией стали происходить необъяснимые изменения, и окончательно озадачился ворохом свалившихся на меня сложностей.    А вчера вечером, в довершении всего, получил срочную депешу, где говорилось о необходимости "новоиспеченному барону Невзуну" принять первых официальных гостей в своем родовом замке. Который, между нами говоря, не подходил даже для того, чтобы принимать посольство неприхотливых гоблинов, не говоря уж о каких-то там "высоких гостях".    Короче, у нас снова наметились неприятности. И именно этим объяснялось мое скверное утреннее настроение.