Слуги зла - Далин Максим Андреевич (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗

Макс Далин

Слуги зла

Часть первая

Накрапывал дождь, и они порадовались, что успели собрать немного хвороста и разжечь костер.

Готовить на костре было нечего; да, признаться, будь у них какая-нибудь пища, они не стали бы тратить время на гастрономические изыски и съели бы ее в виде, созданном природой, как съедали случайно попавшиеся под ноги грибы и выдернутый на бегу дикий чеснок. Но добывание пищи в этих чужих горах требовало энергии и сил, а для восстановления и того и другого требовался хотя бы крохотный отдых в тепле.

Тепло давал даже такой слабый огонек. Трещина в сером камне образовывала вход в пещеру; изнутри тянуло запахом глубоких подземелий. Возможно, пещера тянулась под горами на многие километры – и кое-кто из отряда в другое время непременно поинтересовался бы, нет ли там чего замечательного. Но сейчас даже самые молодые и любопытные так измотались и так много перенесли, что удовлетворялись жаром пламени, относительным покоем, неподвижностью вытянутых ног и тем, что ветер не задувает в их временное пристанище холод и дождевые капли.

Они сидели и лежали на просохшем песке вокруг огня, тяжело подремывая или бездумно глядя в костер. Их осталось девять; хотя «осталось» – это не вполне точное слово. Не все знали друг друга давно, старый состав отряда менялся с ходом войны, из него выбывали убитые, зато присоединялись новые. Трое примкнули перед самым концом, но ветераны уже успели с ними как следует познакомиться за долгую и совершенно безумную дорогу.

Тем более что эти трое оказались того же поля ягодами: не офицерами, не инженерами, которых в последнее время приходилось часто встречать, не алхимиками, которых тоже попадалось немало, – простыми трудягами войны, смазкой для клинка без претензий на что-либо, кроме навыков выживания и ведения боя. Вероятно, из-за этого их легко приняли и быстро стали считать своими. Наемники всегда издалека видят наемников.

Их отряд попал в худшую переделку, какую только может себе представить живущий одной войной. Чужой лорд, который нанял их, погиб. Армия, в которую они в свое время влились, была разбита. Остатки разбитой армии разыскивались и уничтожались отрядами победителей. Им удалось спастись по двум причинам: первая из них представлялась чистым везением; вторая – все-таки даже сейчас, одинокие, смертельно уставшие, давно голодные, на совершенно чужой им земле, они воевали лучше своих врагов.

Они воевали лучше всех. Им не было равных в войне; каждый из них стоил минимум троих чужаков любой другой расы – возможно, поэтому вражеские историки традиционно называли «неисчислимыми ордами» их небольшие мобильные группы. Они знали, что не виноваты в поражении – в любой войне бывают неожиданные переломы, вызванные неравенством оружия и возможностей. Страх перед их расой объединил их старых врагов; удача повернулась к наемникам спиной, но они никого не ненавидели сейчас – ненависть забирает слишком много сил.

Шел пятый день после того, что человеческие летописцы уже успели назвать «Великой Победой у Серебряной реки».

…Снаружи между тем наступила холодная сырая темень дождливой ночи самого конца лета. Постепенно почти все беглецы погрузились в сон. Бодрствовали двое.

Первого мучила рана, не настолько тяжелая, чтобы бессилие гасило разум беспамятством, но нанесенная особым оружием, а оттого необыкновенно болезненная. Наконечник стрелы вырезали, но плоть вокруг разреза воспалилась и почернела. Боец, самый юный в отряде, называемый в обиходе просто Мелким, сидел, поджав под себя ноги, покачиваясь, зажмурившись и зажимая ладонью рану в левом плече, обмотанную случайной тряпкой. Его лицо, слишком бледное, с более чем когда-либо заметной прозеленью кожи, блестело от испарины; жесткие и мокрые черные волосы прилипли ко лбу. Хотелось стонать, даже кричать, честь велела молчать – и боец вел тихий поединок с болью и самим собой.

Второй был куда старше – он уже считал лета на четвертом десятке, а это не шутка для живущего войной с самого детства. То, что наемник столько прожил, прекрасно его рекомендовало – как профессионала в этой сфере деятельности. Отряд не мог это не признать. С некоторых пор старый боец служил им командиром и вожаком, многие даже относились к нему, как к старшему родичу. На этой войне его имя звучало так – Клык Смерти; многие амбициозные вояки пошли бы на что угодно, чтобы остаться под таким именем в памяти товарищей, но сам Клык считал глупыми подобного рода амбиции. Для него имело смысл лишь то, что имело вес – к примеру, ответственность за младших и необходимость сторожить их сон. Младшие безобразно расслабились на отдыхе, забыли об опасности, заслуживали трепки – но Клык слишком хорошо понимал происходящее, чтобы злиться всерьез. «Сопляки устали, – думал он. – Не соображают, что еще живы, а потому не охраняют свои жизни. Начнут соображать, когда отоспятся – тогда и поговорим».

Сам Клык давным-давно научился бороться со сном, что компенсировалось мгновенным засыпанием в каждую случившуюся безопасную минуту. К тому же сейчас он отвлекался от сна приведением в порядок личного оружия.

Любой из врагов передернулся бы от отвращения, рассматривая снаряжение Клыка. Его сородичи истово презирали все, кроме жесточайшей функциональности. Клык, верный обычаям, брезговал блестящими побрякушками, заменявшими оружие врагам, – в его понимании клинок предназначался для убийства и должен быть идеально приспособленным к убийству. И все. Из-за этого один взгляд на его ятаган из темной стали, лишенной блеска, чтобы блик не выдал бойца в темноте, с лезвием чудовищной остроты, с обмотанной тонким ремешком рукоятью, вызывал у чужака оторопь. Клык ухмылялся со сдержанной страстью, касаясь пальцами ухоженного клинка – меч был его слабостью, любой панцирь под удачным ударом разлетался, будто ореховая скорлупа, а тело противника легко рассекалось пополам, наискосок от шеи до бедра. Жаль, что здесь нечем убрать едва заметные зазубрины на лезвии – можно только отчистить его от чужой крови, пока есть время…

Оттирая пятна, похожие на ржавчину, Клык не думал о тех, кому принадлежала эта кровь. Его мысли занимали те, до кого так и не удалось добраться, истинные враги, настоящие. Настоящие враги не появляются на поле боя. Они действуют совсем иначе, без риска для себя, наверняка. Чужими руками или, как давеча, посредством сверхъестественных сил. В любом случае – вмешивая в честную войну грязные чары. Ведьмаки.

Эльфы.

С эльфами Клык до сих пор близких сношений не имел, узнавая об их участии в игре по тому, как ломался под их злой волей нормальный порядок вещей. Как, к примеру, горная речушка, очень удобная для плотины с генераторами громовых сил, превратилась в кипящий поток, уничтожила плоды многомесячного труда, унесла больше жизней, чем генеральное сражение… Наводнение просто так? Не бывает наводнений просто так. О любых нормальных событиях, типа наводнений, лавин, землетрясений, сородичи Клыка узнают первыми, раньше людей узнают.

Кто может заставить реку изменить собственную сущность?

Вероятно, те самые существа, которые кого угодно заставят изменить себе… Владеющим неестественными чарами для подобных дел большого ума не надо. Для этого наводнения они уничтожили горное озеро, обрушили вниз – и плевать им на любые последствия. Не их неприятности. А люди снова в восторге.

Люди всегда в восторге от шикарных эффектов. Люди никогда не могут с ходу рассмотреть за шикарным эффектом его изнанку, тот осадок на дне котла, который им, людям, оттирать, когда эльфы уйдут с пира.

А сородичи Клыка видят слишком хорошо. Они не ведутся на ложь. Чары могут убить, но не обмануть настоящих аршей, как сами они звали себя. Или ирчей – по-эльфийски. Для людей их раса называлась гоблинами или орками.