Крылатая смерть (СИ) - Печёрин Тимофей (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗

Тимофей Печёрин

Крылатая смерть

1

В те годы, когда Сеня ходил в школу, отец его увлекался зимней рыбалкой. Ну, то есть как — увлекался. Не посвящал, разумеется, этому занятию все свободное время, да и не мог. Не говоря уж о том, что никакая зима не длится постоянно. Даже знаменитая на весь мир русская зима. Но когда она все-таки наступала, когда водоемы сковывало льдом, Сенин родитель просто-таки долгом своим считал хотя бы раз за сезон выбраться к ближайшей речке и посидеть с удочкой над собственноручно проделанной прорубью.

Однажды отец и Сеню прихватил с собой. Поймать, правда, отпрыск тогда ничегошеньки не поймал. Да и продрог изрядно, чуть ли не закоченел — недостаточно тепло оделся, не сообразив по юности, что замерзнуть в неподвижном состоянии и быстрее, и легче, чем когда находишься в движении.

Кое-что разумное, доброе, вечное Сеня, впрочем, из того случая вынес. Осознал, например, какое, просто-таки титаническое терпение, достойное быть воспетым в стихах Некрасова, требовалось при подледном лове. А еще до него дошло, что лед — штука на самом деле весьма крепкая. Каковую если и можно пробить, проделывая заветную прорубь, то разве что специальным инструментом, непременно металлическим. А уж никак не топая по льду ногой, долбя льдину камнем… ну или каменным топором.

Такие мысли-воспоминания посетили Сеню, когда миновало лето, за ним большая часть осени; ударили первые морозы, а по реке-кормилице поползли первые льдины. Уже тогда о рыболовных экспедициях не могло быть и речи. Мотаться на челне по реке, заполнявшейся льдинами (ничуть, кстати, не неподвижными) было не безопаснее, чем таракану прогуливаться по танцполу в самый разгар веселья.

Да, вскоре льдины обещали слиться-сомкнуться в одно сплошное ледовое полотно, чтобы укрыть реку, снова сделав ее безопасной. Но рыболовам-то что с того? Ведь даже удочку Сеня не догадался с собой в это злополучное путешествие прихватить. А если старый Бирунг и сделает по Сениной подсказке некое подобие рыболовной снасти (с костяным крючком, леской из звериных жил), останется проблема, как добраться до рыбы… ну или хотя бы до воды.

Проделывать проруби было нечем. Разве что сработать что-то вроде катапульты и запулить какой-нибудь камень побольше, пришла Сене в голову нечаянно-отчаянная догадка. Но и в таком случае успех не гарантировался — лед мог оказаться слишком крепким даже для камня в роли метательного снаряда. Ну а, даже если получить прорубь, все равно придется брать в расчет, что зимой рыба предпочитает держаться поглубже — где теплее. И не факт, что целыми косяками кинется к дырке во льду.

А коль так, то рассчитывать на обильный улов от зимней рыбалки не приходилось. Едва ли силами имевшихся рыболовных команд, в летнюю пору бороздивших на челнах реку, теперь можно было прокормить племя. Гораздо больше шансов тот же Сеня имел элементарно дать дуба, так и не дождавшись хотя бы одной поклевки.

Тем более, приближавшаяся зима обещала быть суровой. Еще не мели метели, по реке проплывали только отдельные льдины — а Сене уже было зябко. Зябко, даже несмотря на то, что поверх ветровки он носил теперь меховую жилетку и обмотался поверх джинсов широким поясом, похожим на юбку, опять-таки из звериной шкуры. Ну и еще утеплял кусочками шкур кроссовки изнутри.

Соплеменникам… Сеня уже привычно применял это слово по отношению к хелема — племени, приютившему его, разделившему еду и кров, пусть и не бескорыстно. Так вот, соплеменникам Сениным от близости зимы было не легче. И они тоже боролись с холодом как могли. Многие закутывались в шкуры с головы до ног, становясь похожими на диковинных зверей или на оборотней, чья трансформация отчего-то прервалась. А некоторые даже могли бы оформить патент на такое достижение человечества, как… штаны. Заказав своим женщинам сшить соответствующий предмет одежды. Разумеется, из шкур. Да, грубые. Да, не по размеру. И хелема казались в них неуклюжими. Но — прорыв, еще один шажок к цивилизации, в том направлении, где на горизонте маячат, помимо прочего, и теплые жилища, и магазины, полные еды.

Сам Сеня напяливать штаны из шкур не спешил. И не только потому, что Нгама, девушка, с которой он сблизился, была симпатичной, но талантами к рукоделью духи ее обделили. В конце концов, штаны можно было выменять у кого-то из соплеменников. Выменять хотя бы на кусок стекла из многострадальной Сениной «тойоты». Вот только собственные джинсы казались Сене и удобнее, и… что немаловажно, привычнее. Да он и не был уверен, что в примитивном изделии из шкур будет заметно теплее.

Тем не менее, факт оставался фактом: с каждым днем становилось все холоднее. Утешало лишь то, что ближайшая зима должна была стать еще и последним гвоздем в гроб треклятым аванонга — и «тойоту» Сенину изрядно попортившим, и мешавшим спокойной жизни хелема… как и многих других мирных племен.

Впрочем, холод был довольно хитрой штукой — ощущался, только когда человек неподвижен. Например, стоял на берегу, наблюдая за ползущими по реке льдинами и размышляя о бесполезности своего рыболовецкого опыта с наступлением зимы. Но жизнь в первобытном племени оставляла не так много времени и возможностей, чтобы вот так стоять, предаваясь праздным мыслям, или шататься без дела. И даже если как рыболов ты племени стал не нужен, тебе все равно найдется дело. Для людей каменного века нет… почти нет никого и ничего бесполезного.

Подобно тому, как для современных Сене горожан с наступлением холодов начинался отопительный сезон, так же на особый режим переходило племя первобытных охотников и собирателей. Особый режим с другим штатным расписанием. Теперь, в отсутствие ягод и грибов, собирать детям вменялось в обязанность хворост и валежник — коль стало холоднее, то и дров для костра, чтоб согреться, требовалось больше. Ну а взрослым дядям-рыболовам оставалось забросить в угол свои остроги, оставить челны на берегу покрываться снегом, и… ну конечно, пополнить ряды охотников. Как бы некоторые из этих рыболовов к охоте в глубине души ни относились, как бы ни оценивали скромно свои здесь таланты.

Никого в племени такие пустяки не волновали. Ведь именно охота зимой была единственным источником пропитания.

Таковы обстоятельства, что свели, в конце концов, одним морозным днем Сеню лицом к лицу (морде) с медведем. С медведем, которому отчего-то не спалось, и лесной мохнатый здоровяк, удрученный, видимо, бессонницей, а также голодом, шатался теперь по напоенному свежим воздухом лесу. Шатался, пока не набрел на группу охотников-хелема, включая Сеню.

На охоту самозваный Сейно-Мава вышел в компании с Калангом и Макуном — товарищами по экипажу рыболовецкого челна… а также по разведочно-диверсионной операции против аванонга.

Казалось бы, коль все трое успели притереться друг к другу, то и в лесу они должны действовать слаженно, а значит, и эффективно. Но учитывая опыт этого трио; непривычное занятие, каким для них была охота, получился, скорее, союз калек. Примерно как в старой песне про безрукого за рулем, слепого, указывавшего дорогу — но, увы, с куда меньшей эффективностью. Вот если бы вождь Аяг отрядил им в помощь да для руководства кого-то из бывалых охотников… но здесь этот двуногий Акелла почему-то промахнулся.

И если у Каланга и Макуна имелись хотя бы остаточные навыки в охоте (не первая же это их зима!), то у Сени не было и их. Впрочем, не сильно и Калангу с Макуном эти навыки остаточные помогали — добыча и прежде выходила скудной и соплеменниками встречалась с нескрываемым снисхождением. А в этот раз охота вообще не задалась. То копья казались тяжелее привычных для руки острог, то мелкая дичь вроде зайцев проявляла больше проворства, чем рыба в реке.

Что до крупного зверья… то вот, к примеру, олень, примеченный Макуном, успел удрать быстрее, чем сам хелема сообразил, что копье лучше бросить, а не подходить к зверю вплотную. И тем более не ждать, пока подойдет он сам.