Попрощайся! - Кожин Олег (читать полные книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
«Перестань, проехали… Хотя должен сказать, что это неожиданно и смело. Понимать свои ошибки, а тем более признавать их умеют не многие».
Но Лену уже было не остановить.
«Я немного дерганая в последнее время. У меня какая-то фигня происходит. Родители словно с ума сошли. Это реально напрягает, я потому и сорвалась тогда. Не знаю, почему я тебе это пишу. Мы ведь не знакомы почти…»
Вот сейчас он вежливо попрощается и больше не будет ей писать. Кому интересно общаться с неуравновешенной дурочкой, которая в первые пять минут вываливает на всех проблемы с родителями! Вот сейчас…
«Сошли с ума? Занятно…»
Вот сейчас…
«Слушай, не подумай, что я клеюсь, но во сколько у тебя завтра уроки заканчиваются? Провожу тебя домой. Похоже, нам надо поговорить».
Еще несколько минут, уже распрощавшись, Лена все никак не могла согнать с лица глуповатую улыбку. Она щелкнула мышью по фотографии профиля, выводя ее на экран, и долго вглядывалась в голубые глаза за стальной амбразурой. За этим занятием ее и застал надоедливый младший брат.
– Где она?!
Ярик не постучал, не просунул робко голову, опасаясь летающей тапки. Просто ворвался, распахнув дверь с такой силой, что та ударилась о стену. Брат, тревожно выпучив глаза и размахивая руками, бегал по комнате, засовывая нос во все уголки. Резко отдернул шторы, словно ожидал застать прячущегося маньяка. Приняв упор лежа, заглянул под кровать. Только когда руки его потянулись к дверцам шкафа, с Лены слетело оцепенение:
– Эй, что за дела?! Совсем головушкой повредился?!
– Где она?! – неожиданно требовательно спросил Ярик.
Только тогда Лена наконец заметила бледное лицо, расширенные зрачки и мелко дрожащие пальцы. От Ярика пахло страхом. От этого Лене невольно самой сделалось жутко. Вечерние сумерки вплотную прилипли к стеклам, вглядываясь в комнату. Потолочные лампы потускнели, съежились. От приоткрытого окна пополз неприятный прилипчивый сквознячок.
– Я все облазил. Под кроватями, в шкафах, в кладовке, на антресолях – везде! Даже в родительской спальне. Если она дома, то только у тебя.
– Да кто «она»?!
– КУКЛА! – заорал Ярик, и Лена с мучительным стыдом поняла, что младший брат готов расплакаться.
Всякий раз, когда он вел себя недостаточно взросло, Лене хотелось провалиться сквозь землю. Отчитать бы его как следует, чтобы нюни не распускал… но отчаяние, влажной пленкой подрагивающее в глазах брата, усмирило раздражение.
– Да нет ее здесь, – как можно спокойнее сказала Лена.
Ярик обессиленно опустился на пол. От нежности у Лены сдавило горло. Понимание, чуть запоздалое и оттого горькое, пришло неожиданно. Ему не «уже» двенадцать. Ему «всего лишь» двенадцать. Присев рядом, Лена положила руку на горячее, чуть дрожащее плечо:
– Яр, ты чего? У тебя все в порядке?
Он сморгнул так и не пролившиеся слезы. И улыбнулся своей яркой обезоруживающей улыбкой:
– Все в порядке, да… Кажется, все в порядке. Эге! А ты тоже на Галахада подписана?
Отвлекая внимание сестры, Ярик кивнул на ноутбук, а когда она отвернулась, украдкой вытер глаза предплечьем.
– Нет, не подписана, – Лена, с радостью сменив тему, щелкнула мышью, сворачивая фото. – А что, знаешь его?
– А то! – Ярик еще подозрительно шмыгал носом, но с каждой секундой все больше приходил в себя. – То есть не лично, конечно. Он в том году в нашу школу перевелся. Его Жан зовут. Правда, он в друзья почти никого не добавляет. Анька Севостьянова хвасталась, что ее сестра старшая с ним дружит. Ну, типа они гуляют вместе. Но Анька балаболка, врет как дышит.
– Ого, страсти какие… – как можно безразличнее прокомментировала Лена. – А что за ажиотаж-то? Он что, звезда какая-то?
– А то! – повторил Ярик. – Да ладно? Ты правда не знаешь?
Лена пожала плечами.
– Фига себе… – Ярик покачал головой. – Я знал, что ты с этой готикой своей на пару веков от жизни отстала, но это же Сэр Галахад! Жан, Истребитель Чудовищ! Рыцарь…
Но Лена уже не слушала. Словно в киношном флешбэке перед глазами всплыли заголовки с новостных сайтов, и самый яркий из них – «Рыцари с улицы Пушкина». Троица обычных мальчишек из соседнего двора, убившая реликтового монстра, которого наука считала вымыслом. В один миг они стали знаменитыми, перевернув ученый мир с ног на голову, и навсегда закрепили за Петрозаводском славу мистической столицы Северо-Запада. Так вот почему лицо Жана показалось ей смутно знакомым! Надо же, знаменитость… Непонятно почему, Лена почувствовала неприятное разочарование:
– А, вот оно что. Теперь ясно, почему на него полгорода подписано.
– Это еще что! Вот на его реальной страничке – там народу в тыщу раз больше! Было. Пока он ее не закрыл. Он и эту, наверное, скоро закроет. Слишком многие про нее узнали.
– Скукотища, – хотя ей было до жути интересно, Лена демонстративно зевнула. – Все, мелкий, вали отсюда. И еще раз так ко мне ворвешься…
Договорить она не успела. Ярик порывисто обнял ее и слюняво чмокнул в щеку, чего не делал уже… да, вероятно, лет пять. Ошарашенная, Лена вскинула брови, от чего Ярик звонко рассмеялся:
– Ладно, ладно, все понял! Больше не повторится! – В дверях он задержался. – Спасибо тебе. Ты, оказывается, еще не совсем овампирилась. И извини, что я так… ну… Я просто очень рад, что куклы здесь нет.
– Конечно, нет, – хмыкнула Лена. – Предки ее забрали с собой и на работу таскают…
Она испуганно вскрикнула – так резко и страшно побледнело лицо Ярика.
Ее жизнь была игрой, или игра – ее жизнью? Кукла не видела разницы. Два дня назад она была маленькой глупышкой, не желающей засыпать, пока мама не покачает ее на руках. Вчера доросла до лучшей подруги, с молчаливой улыбкой выслушивала секреты, делилась тайнами и танцевала до упаду. А сегодня сама стала мамой для грубо вырезанной лошади и птички-свистульки. В лошади и свистульке не горела искра, но кукла, ведомая Создательницей, все равно возилась с ними, кормила из пустой миски, укладывала спать в колючий шерстяной платок.
Назавтра колесо ее жизни совершало оборот, и все повторялось. Она вновь становилась малышкой, гулила, капризничала, просилась на ручки. И ела из пустой миски, и говорила «ма-ма», хотя не имела собственного голоса. Зато голос Создательницы накатывал с тихим плеском подобно волнам огромного озера, куда они ходили полоскать белье. Шелестел ветром в бесконечно высоких соснах, под которыми они собирали ягоды и грибы. В нем соединялось начало всего сущего и его конец, потому что без этого голоса кукла не видела жизни.
А жизнь текла, вращая лопасти водяной мельницы, имя которой – Время. Размеренная, тихая, состоящая из игр, наполненная беззаветной любовью. Не ведая Времени, кукла готова была жить так век за веком. Не ведая Смерти, она не знала, что когда-нибудь тихое счастье может закончиться.
Но Смерть уже стояла на пороге. Пока еще не решаясь войти. Сгибаясь у низкой притолоки, поглядывала в избу. И Времени оставалось все меньше и меньше.
Лена никак не могла определиться, нравится ей школа или нет. С одной стороны, ее страшно бесили одноклассники, не способные по достоинству оценить всю прелесть гот-культуры. С другой – ей импонировала слава мрачной одиночки, репутация девушки-загадки. Лена отдавала себе отчет – ни о какой уникальности речи бы уже не шло. С одной стороны, она терпеть не могла физкультуру и точные науки. С другой – жадно схватывала новые знания по истории, английскому и финскому. Гуманитарные дисциплины давались ей лучше всего. С одной стороны, Лена ненавидела прохлорированное амбре школьных сортиров. С другой – обожала ароматы школьной столовой, всех этих простеньких тефтелек, компотов и сдобы. В полуподвальчике школьной столовой с ватрушкой в руке ее и поймал Жан.
Почти таким он Лене и запомнился: высокий, подтянутый и неуловимо располагающий к себе. То ли в уверенной манере подавать себя, то ли в естественном поведении, то ли еще в чем-то скрывалась притягательная внутренняя сила, от которой Лена чувствовала себя странно. Ничего неприятного, напротив – с Жаном хотелось общаться, смеяться, делиться музыкой… И от этого Лена ощущала себя не в своей тарелке.
