Естественно, магия (СИ) - Искварин Валентин Валерьевич (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
«Я бы сказала, магическая технология, но так — только у меня. Может быть, есть и в другом месте, но ты об этом ещё узнаешь. Даже в двух местах, возможно. Ладно! Просто слушай и не задавай вопросов, пока старушка не заволновалась. О том, чтобы ты всё запомнил, я позабочусь. Первое: прольёшь молоко — не жалей. Второе: увидишь меня — не давай знать. Далее: будут ловить — беги; снова будут ловить — борись и беги. Кроме того, дыши ровно и поспешай — везде успеешь. Большому учителю помоги, с малым — дружи. Тебе будут доверять, надеяться на тебя. Как я слышала, ты надежды оправдаешь. Я знаю четыре пути магии: два опасны, один тупиковый — его таким сделали. Слушайся того, что узнаешь, живи сам. И последнее. Не жалей меня: столько интересного в жизни никому не выпадало!»
Виктор стоял, открывши рот от тревожного изумления. Подземелье исчезло, он оказался перед толстым стеклом океанариума. В глубине беззаботно плескалась русалка, но вдруг, сделав кульбит, метнулась к стеклу, подмигнула, послала воздушный поцелуй, разинула пасть, полную острейших зубов, щелкнула ими, как капканом, рассмеялась и исчезла, оставив только призрачные челюсти. Челюсти пробили стекло и влажным шлепком плюхнулись Виктору в лицо, мгновенно всосавшись без остатка.
Подземелье вернулось. Руки освободились, ученик сполз на холодный пол. В затылке копошилось что-то холодное, укладываясь поудобней, расползаясь по извилинам.
— Что-то случилось? — обеспокоилась Лира.
— Благословение, — выговорил Виктор, садясь поудобней и отирая пот со лба, — как-то не задалось.
«Отлично, мой друг! И ещё. Помощь в осознании реальности магии тебе всё же необходима. Так что — держи!»
Тыльная сторона левого запястья зачесалась. Тут проявилась особенность псевдо-одежды: поднять рукав невозможно, потому оставалось лишь гадать, чем же это странное существо его одарило.
Всё поплыло перед глазами, на краткий миг перехватило дыхание — и Виктор махом вернулся в большой грот. Спуск к саркофагу исчез, вокруг снова простиралось безмолвное озеро тумана.
— Виктор! Что сказала тебе Хранительница Времени?
«Всё-таки догадалась! Не торопись с ответом и не обнадёживай её слишком, а то она на радостях может и рассудок потерять».
А он и не торопился. От него чего-то хотят! Даже ждут. И к гадалке не ходи: собираются использовать «втёмную»! Так что нет никакого резона делиться полученными откровениями. Но можно попробовать своими ответами вытянуть информацию, разогнать эту тьму! Пора актёрствовать.
— Я… — он вздохнул с самым печальным выражением лица, — мало что понял. Она говорила о магических системах, подходах к магии, что вы можете… — Виктор сделал вид, что смущается. — Помочь мне в этом… в них… короче, разобраться! Ну, вы понимаете, — продолжил мямлить ученик, — вы же ничего не рассказали мне о теории магии… что ли…
Лира помолчала. И с сомнением ответила:
— Вообще, подход один: мы изучаем существующие заклинания по степени доступности. И применяем в два этапа: подготовка, накопление заклинаний и их использование, высвобождение. — Повисла пауза, настолько походящая на пожатие плечами, что Виктор не смог удержаться от улыбки. — Разве только, если это сказала Она…
— Что тогда? — фраза вырвалась, и молодой маг тут же укорил себя за нетерпение. Но наставница не заметила его грубости.
— Был тот, кто основал Гильдии. Тот, кто научил магов заклинаниям. — В голосе старой волшебницы зазвучало глубокое, как колба алхимика, почтение. — Он говорил, что знает о магии не всё, но мы-то все понимали, что он просто скромен!
Виктор упорно молчал, хотя подмывало завалить эту патетичную даму охапкой вопросов. Лира же продолжила:
— Но он не оставил ничего, кроме описания заклинаний. Да и те сделаны его учениками, — голос наставницы становился всё тоскливей. — Единственное, что точно написано его рукой — его прощальное Письмо! — гордая волшебница вдруг стала походить на осиротевшего ребёнка.
Это она специально, или действительно всё так трагично? О чьём уходе можно так скорбеть? Физики ж не рыдали в голос, когда Эйншейн преставился.
— Оно называется «Письмо Ученику». И среди всех магов Гильдии за двести лет не нашлось никого, кто бы понял его и смог бы использовать! Никто не смог стать настоящим Учеником Великого!
— Извините, а о чём оно? — робко, заискивающе, под стать придыханию наставницы спросил Виктор. — И большое ли?
— В нём две страницы, — выдохнула Лира. — И мы решили… по твоим успехам… на следующем уроке я дам тебе первую часть.
— Спасибо!
Пара страниц. В таком объёме разве что основные принципы набросать можно. Если так, то как можно не понять основные принципы!? За двести лет мозгового штурма! Не могут сотни людей оказаться недоумками, не способными к усвоению теоретических основ своей профессии!
С другой стороны, представить сотни средневековых крестьян, которым коротенько набросали генетические принципы селекции. Не факт, что поймут. Но на дворе-то вроде как третье тысячелетие: люди давно привыкли к анализу, к научному подходу. И уж если в наше время существует магия, то должна быть и наука о магии! И не какая-нибудь эзотерика или оккультизм.
— Ну, а на сегодня, достаточно, — решила наставница. — Теперь постой спокойно. Ты ведь уже убедился, что в блокировке нет ничего болезненного.
— Ну да, конечно! Только ограниченность восприятия раздражает. А сделать заклинание без всякой добавочной пакости — так сложно? — Виктор упёр руки в бока. Забавно он выглядит, если невидимая наставница находится у него за спиной.
— Это не в наших силах — изменять заклинания, — призналась волшебница.
— Почему? Этот древний учитель разве вас не научил?
— Нет.
Простое слово. Очень-очень отрицательное. Волшебники ревнуют? Обижаются на Великого? Хм, можно представить: как маленькому мальчику дать конструктор из тысячи деталей, а сказать, что собирать можно только паровозы. За такие бессмысленные ограничения и убить можно! Кстати, а не поплатился ли Старичок за скаредность?
«Нет, дело было не в том, — вклинилась Хранительница. — Люций оставил им самый минимум изменения. Возможность создавать и изменять заклинания — страшная сила, а ответственности у магов, прямо скажем, немного».
«Люций? Так звали того Древнего?»
«Да. Письмо расскажет почти обо всём, что тебе нужно. Остальное додумаешь. Читай внимательно, и скоро всё поймёшь».
«А почему мне его сейчас не дадут?»
«Почему? Объясню, как ты мне однажды: потому что! Хотя, их нынешних задумок я, честно говоря, не знаю».
Тут Лира решила, что сказанного достаточно: опять вокруг ученика стала строиться магическая тюрьма. Виктор решил на сей раз постараться понять суть происходящего. Вот он в сознании, но потом он проснётся на постели. Значит, где-то будет засыпание. Или всё-таки это сон?
Сеть с магом-учеником стягивалась. Где-то в самом конце этого процесса Виктору показалось, будто — заклинание, форма, кусочек иллюзии — блеснуло под ногами, но в следующую секунду…
5. Хозяин мыслей
Он проснулся. Его передёрнуло. Рывком вскочив с кровати, он чуть не упал: ноги подкосились. Он снова свалился на постель. И просидел несколько минут, прежде чем мышцы из состояния студня пришли в норму, а сердце перестало колотиться.
Вчерашнее недомогание вернулось: блёклые краски, чуть слышные звуки. Словно реальность и сон поменялись местами! Здесь — всё неясно и тускло, а во сне — линии и звуки чётки, свежий воздух носится по лёгким, чуть не пританцовывая…
Взгляд упал на запястье левой руки. Там, где у нынешних пижонов болтаются никчёмные дорогие часы, у него белеет татуировка! Даже что-то большее, чем просто татушка: словно сама кожа поменяла цвет и фактуру, превратившись во внутренность перламутровых раковин. Но осталась мягкой. И изображены не совсем ракушки, а… лепестки, наверное. Розоватые у середины рисунка, они мягко разваливались на четыре стороны, раздваиваясь на самых кончиках. Почему-то подумалось о Японии, о любовании всякими цветущими вишнями да сливами. Правда, у них, как и у местных, по пять лепестков.
