Желтый фонарь (СИ) - Гриб Елена Григорьевна (читаем книги TXT) 📗
- Чтоб вернул! - приказала я, вкладывая Няву в руку рукоять гномьего кинжала - случайного подарка на день рождения.
Тот расцвел такой сверкающей улыбкой, что стало понятно - больше своей вещи мне не видеть.
- С кого начнем? - кровожадно поинтересовался братец, перехватывая клинок поудобнее и делая несколько не очень умелых выпадов.
- С тебя... не зарежься, - досадливо посоветовала я, уже мысленно попрощавшись с кинжалом и испытывая лишь легкое чувство сожаления.
Хотя, откровенно говоря, жалеть не о чем - с холодным оружием я умела обращаться примерно так же, как с волшебной палочкой. Подержать-помахать - пожалуйста, но толку из этого...
Няв схватил нож за кончик лезвия, размахнулся - я вскрикнула, Гент едва успел отскочить в сторону. Кинжал тюкнулся рукояткой в какое-то дерево и упал в мягкую траву.
Гартонец вопросительно поднял бровь. Брат невозмутимо пояснил:
- Тренируюсь. Почему-то мне кажется, что защищать себя еще придется. Или ее, - он кивнул в мою сторону.
Гент смерил меня взглядом, словно решая, покусится на такое какой-нибудь не-людь, или нет, но (вероятно, вспомнив обычаи родины - семья превыше всего) ругаться не стал. Предложил:
- Давай, покажу, как это делается.
Ха, попробовал бы не показал! Няв лет с четырнадцати освоил убойную технику "Заинтересуй старшего, чтобы он забыл, как ты целовался с его дочкой-сестрой-девушкой". И она срабатывала в случаях восьми с десяти. А для остальных двух были припасены варианты "Простите", "Не заметил", "Не знал" и прочие.
Для учебы выбрали местечко поодаль, чтобы, не приведи боги, не зацепить Его драгоценное Высочество. Между прочим, наследник империи, несмотря на то, что собирался стать воином, уроком метания кинжалов в цель (в случае брата - по направлению к цели) не заинтересовался. Он продолжал раскладывать вещи на четыре купы: свои, мои, Гента и те, что составляли украшение кареты, но не несли следа магии. Сумка Нява покоилась на дне реки...
Немного запоздало я осознала, что дорожные баулы почему-то вытряхнуты и принц перебирает не только то, что лежало в повозке, но и предметы, для его глаз не предназначенные совсем. Впрочем, если он еще пару минут будет таращиться на мое нижнее белье, может остаться без глаз совсем - выкатятся. Еще одна странность - живя во дворце, удивляться подобным предметам? Довольно-таки скромным и без особых изысков - в дорогу брались, как-никак, и на задание. Да, Ваше Высочество, похоже, не все в твоей жизни так понятно. Или у стареющего императора нет фавориток подходящего тебе возраста? Или?..
Присев на корточки рядом с моментально зардевшимся Арголином и отобрав у него свои... э-э-э... вещи, я начала методично перебирать кучу, в которой виднелось наибольшее количество моей собственности. Кажется, принц не всегда смотрел, что куда кладет, зато мне представилась возможность увидеть, какие... хм!.. носят в Гартоне. Да, занятно. Указывать наследнику на ошибку я не стала - брату пригодятся, у него ж что было - то сплыло, причем в буквальном смысле. Или посмеемся потом, когда в руках Гента не будет холодного оружия.
Отбирая то, что могло пригодиться в пешем походе, я терпеливо прислушивалась к сопению рядом. Ну же, малыш, почему так долго? Гартонец ведь будет занят не до самого вечера! Можно было, конечно, начать разговор мне, но бабушка слишком часто повторяла, что первый шаг клиент должен сделать сам. А потом уж бери его тепленьким, только сочувствия побольше в голос, и не забывай охать да ахать в нужных местах.
- Извини, - едва слышно буркнул Арголин.
Я внутренне возликовала. Все, парень, теперь тебе не отвертеться! Семейное ремесло я не посрамлю.
- Да ладно, смотри, мне не жалко, - с напускным равнодушием "разрешила" я, подгребая свою кучу поближе - так, на всякий случай,.. - У вас во дворце, наверно, сплошные шелка да кружева, - мечтательно потянула, искоса посматривая в сторону Его Высочества.
Так, сейчас он либо начнет хвастаться, если есть чем, либо жаловаться, если все так, как я думаю...
- Откуда мне знать? - пришел черед принца "удивляться". - Я ж не фрейлина. И не горничная, да и на кухарку не похож, - чуть погодя добавил он.
Ага, понятно. Теперь, главное, не перестараться. Очень много сочувствия и ни капли жалости... Для подростка какое самое страшное зло на свете? Верно, родители, и чем больше любящие, тем страшнее. Кстати, если ты, парень, и к горничным-кухаркам искал подход, значит, предпочитаешь обращение без титулов. Или наоборот? Ладно, была не была!
- Но, Арголин, - так, во взгляде ожидание и затаенная надежда, то есть риск оправдался, - ведь принц должен знать все, что происходит в столице, в том числе и веяния моды. - Кажется, не обиделся, или не сообразил, к чему я клоню. - Не ужели отец никогда не объяснял тебе, как... как устроены дела во дворце?
Собеседник сразу же уставился в землю. Я попыталась исправить ситуацию. Боги, не умею я разговаривать о таких материях с подростками!
- Хотя, что он понимает в современном мире! - эта мысль была одобрена горячим кивком. - Этим родителям всегда кажется, что дети еще маленькие, - ого, похоже, я попала в больную точку. - Представляешь, Навагрему папа недавно подарил деревянного единорога, выкрашенного в голубой цвет, с надписью: "Моему особенному мальчику". Брат тогда с ним месяц не разговаривал, а отец до сих пор не понимает, почему.
- Что, правда? - засмеялся императорский наследник, разом утратив надменность и превратившись в обычного паренька, из всех сил пытающегося казаться взрослым.
Впрочем, не надо забывать, что как только к нему вернется возможность использовать магию, это милое создание вновь обернется в кошмар.
Я согласно кивнула, забыв уточнить, что то недавно случилось десяток лет тому, а брат не разговаривал оттого, что на радостях попытался облобызать лошадку и загнал в язык нехилую занозу. Уже на следующий день от раны не осталось и следа, но почему-то Няву тогда показалось, будто папа все подстроил специально.
- А я вот Избранный, - буднично произнес принц.
В первый миг я даже не поняла, о чем он.
- К-куда?
- Не куда, а кем, - с грустью уточнил Арголин. - Когда я подрос, меня провезли по всем Двенадцати храмам. Знаешь, как это делается?
Разумеется, я знала. Новорожденного (или просто ребенка до одиннадцати лет) надо было представить богам. Богачи устраивали целое паломничество по святым местам, люди среднего достатка ограничивались каким-то одним храмом, беднота довольствовалась молитвами...
- Так вот, меня выбрал бог Войны, Меченосец, - продолжал собеседник. - Он подарил мне магию и сказал, что я должен установить равновесие, так как оно было нарушено из-за меня. Это вроде как пророчество... Оно должно было сбыться через пять лет.
- Как сбыться? - я не могла не верить его словам хотя бы потому, что всегда чувствую, когда лгут. - Как нарушено?
- Ну, мне только пересказывали все это... Вряд ли тогда кто понял, в чем дело. Короче говоря, мое рождение спровоцировало уничтожение артефакта Храма Войны - Меча Ненависти. Или наоборот? Меч исчез раньше! Тогда Меченосец обрел тело и силу, но он занялся обустройством своего собственного мира, не обращая внимания на дела людей. А паломники все продолжали приходить, неся свою ненависть и выплескивая ее в стенах храма. Она накапливалась, пока один из служителей не стал ее вместилищем. Может, ты даже помнишь... была Пора Паломничества Великих. Тогда очень много людей погибло, в империи объявляли недельный траур.
Да, я помнила то время... Очень хорошо помнила. Клиенты спешили десятками, все надеялись что-то изменить... мы и денег с них не брали. А в Храм Войны посетителям больше ходу нет!
- На этого жреца, Маргет, кажется, его звали, объявили охоту в Клуссе, Велли и Гартоне. А он сбежал в Странный Лес. Здесь любая магия гасится, даже магия богов. Как у меня вот... Но Меченосец что-то там рассчитал и по его расчетам выходило, что больше пяти лет Маргет не продержится, чужая ненависть сожжет его изнутри, тем более, что он уже вроде как сам стал артефактом и собирает все негативные чувства окружающих. В стране не-людей он не может избавиться от своего груза, а, значит, будет стремиться к людям. Ну а я, имея силу бога Войны, просто обязан его ликвидировать,... а потом стать следующим собирателем ненависти, чтобы через пять лет передать эту почетную должность очередному Избранному. Естественно, отцу такая перспектива не понравилась, - с горькой насмешкой закончил принц.
