Белый обелиск (СИ) - Рэйда Линн (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
- Сапоги почистишь после, - процедил ройт Ольгер, пока скорчивший ужасную гримасу Альк из последних сил удерживался, чтобы не потянуться за его рукой, буквально отрывавшей ему ухо. - Чтобы через час Янтарь был вычищен, а на дворе все было чисто. А если я еще раз услышу от тебя какое-то "глубокомысленное" замечание...
- Простите! Я совсем не то хотел сказать...
- Я так и понял.
Если раньше выражение "кипеть от возмущения" казалось Альку риторическим, то на сей раз он осознал, что оно вполне соответствует действительности. Оказавшись в деннике у Янтаря и убедившись, что на ворохе соломы, собранной в углу, не дрыхнет перегревшийся на августовском солнце Лески, Альк со всего размаха пнул дощатую перегородку.
- Чтобы ему провалиться! - выпалил Свиридов. Потом, осознав, что говорит по-русски, повторил это на местном языке. Конечно, ройт, вернувшийся обратно в дом, никак не мог его услышать - а если бы мог, то Альк трижды подумал бы, прежде чем говорить такие вещи. Но ему хотелось думать, что он _мог_ бы высказать что-то подобное в лицо Хенрику Ольгеру. - Дикарь. Пещерный троглодит. Индюк надутый!!
Альк еще раз покосился в сторону двери и, окончательно удостоверившись, что в полутемной и пустой конюшне он совсем один, снял с Янтаря седло и достал с полки щетку и скребок.
Высокий рыжий жеребец с интересом посмотрел на оттопыренное ухо Алька и, выждав момент, прихватил его мягкими губами.
- Тьфу, и ты туда же, - выругался Альк. - Хотя, с тебя-то что возьмешь... А Ольгер твой - скотина. Унтер Пришибеев местного разлива.
Высказать накипевшее хотя бы лошади было приятно. Альк увлекся, вычищая жесткую медную шкуру Янтаря скребком, а попутно красочно, во всех деталях объясняя, что он думает о ройте. Конь косил на Алька темным глазом и, похоже, слушал с интересом.
* * *
Еще дня два ройт Ольгер всячески припоминал Свиридову его побег, а потом жизнь мало-помалу возвратилась в свою колею. И вот тогда-то, как ни странно, Альку стало окончательно паршиво. Раньше, когда его постоянно отвлекали мысли о побеге или злость на Ольгера, Свиридов забывал - или, по крайней мере, делал вид, что забывает - о самом главном. Проще говоря, о том, что он по-прежнему не знает, где он, сколько дней или недель ему еще придется здесь пробыть и даже - сможет ли он вообще когда-нибудь вернуться к своей настоящей жизни. Девушка, из-за которой Альк, похоже, впутался во всю эту историю, сказала, что Луна - это еще не очень далеко. Из этого следовало, что Свиридов может находиться угодно. На Уране, на Плутоне или даже на какой-нибудь еще Альфа Центавре. Но скорее все же на Уране, потому что солнце здесь было точь-в-точь такое же, как на Земле. Оставив в стороне вопрос, как ему удалось перенестись через огромное, пустое черное пространство, заполнявшее космический эфир, и очутиться прямо здесь, Свиридов задавал себе естественный вопрос - не может ли случиться, что он точно так же неожиданно и просто "упадет" обратно? И каждое утро, не успев открыть глаза, долю секунды верил в то, что снова очутился дома.
Может быть, о нем уже составлена заметка в полицейском околотке. "Пропал без вести Свиридов Александр..." Хотя не исключено, что Альк попал не в настоящее, а в прошлое, и само время для него застыло, будто муха в янтаре. Тогда получится, что он здесь что-то делает, пытается сбежать от Ольгера - а где-то там, в квартире Перегудовых, Алелаида сидит с поднесенным к губам мунштуком, и неподвижный дым вокруг нее похож на клочья серой ваты. Но, как бы там ни было, его жизнь разделилась на две половины - "там" и "здесь".
Домой, - мысленно повторял Свиридов. Я хочу домой. Я не смогу тут жить.
Несмотря на все сходство Этого Места с его миром, были и различия. Малозаметные, подчас почти неуловимые, но от того гораздо более саднящие. Чуть-чуть другой оттенок неба. Едва ощутимое различие во вкусе пищи и воды. Даже сам воздух, хотя и вполне пригодный для дыхания, все-таки был совсем другим, хотя Альк в жизни не сумел бы объяснить, в чем заключается отличие. Странное дело: когда Альк бывал в Крыму, вода, и воздух, и южное солнце отличались от привычных, петербуржских, даже больше, чем теперь, а все-таки _тогда_ он вообще не чувствовал себя чужим. Теперь же бывшему студенту иногда казалось, что он - что-то наподобие занозы в теле этого чужого мира. Нечто бесполезное и чужеродное, от чего и время, и пространство всячески стараются избавиться. И никого, конечно, не волнует, каково при этом быть на положении самой занозы.
Но самым кошмарным, безусловно, были люди.
Кроме ройта, Квентина и Лесли, Альк не видел почти никого, но этой троицы было вполне достаточно, чтобы понять, что в этом мире ему _никогда_ не отыскать такого человека, который будет в состоянии его понять. Местные жители были чужими - от подметок башмаков до кончиков ногтей.
Альк все сильнее погружался в беспросветную хандру. С Ольгером он уже не пререкался, но и улыбаться почти перестал. Беспрекословно исполнял все, что ему велели, а как только Хенрик отпускал его, шел в свою комнату на чердаке и сразу же ложился спать. Во сне он никогда не видел Это Место. Только дом, Лопахина и университетские лекториумы.
Глядя на Алька, Ольгер то и дело мрачно хмурился. У Свиридова даже создалось впечатление, что сейчас Ольгер недоволен им гораздо больше, чем в первые дни, когда Альк постоянно забывал что-нибудь сделать и дерзил по двадцать раз на дню.
Но поначалу он решил, что это ему только кажется. В конце концов, с чего бы Ольгеру быть недовольным?..
В очередной раз закончив убирать тарелки со стола и получив от ройта позволение идти обедать самому, Альк ровным голосом ответил "Да, ройт Ольгер", но направился не в кухню, а в прихожую. Альк думал, что уже привык к манерам ройта, но на этот раз мужчина его удивил.
- А ну стоять, - приказал Ольгер таким тоном, что Свиридов сперва замер посреди гостиной, и только потом подумал, что он, собственно, сделал не так. - Обедать ты не собираешься?
- Простите, ройт. Я не хочу.
- А почему?
- Не голоден, наверное.
- Последние _четыре дня_?
- Нет. Я сегодня ел, ройт Ольгер.
- Да, это я заметил по твоим ввалившимся щекам, - фыркнул мужчина. - А как ты "ел", я видел. Кусок хлеба с сыром и стакан воды. Какого лешего?.. Если так будет продолжаться, то соседи скажут, что я своих людей голодом морю.
Альк посмотрел на ройта с удивлением.
- Сюда же никто не заходит, ройт.
- Тьфу, бестолочь, - поморщился мужчина. - Шагай на кухню и поешь по-человечески. Можно подумать, что мне больше делать нечего... а, ладно.
Оборвав себя на полуслове, Ольгер махнул на Свиридова рукой - катись, мол.
Впервые за несколько дней в душе Алька шевельнулось возмущение. Что это получается? Мало Хенрику Ольгеру того, что Альк без возражений выполняет все его приказы, так теперь его так называемый "хозяин" еще собирается ему указывать, когда и что он должен есть. Что дальше? Пожелает контролировать, с какой ноги Свиридов встал с постели?!
Альк пришел на кухню, раздраженно плеснул в глиняную миску чечевичной похлебки - на самое донышко, только чтобы ройт Ольгер потом не придрался, что его распоряжение не выполнили, и стал возить в миске деревянной ложкой.
- Эй, Альк, - окликнули Свиридова. Он вскинул голову и увидел стоявшего в дверях Ольгера. Тот привалился плечом к притолоке и смотрел на собеседника со странным выражением сочувствия. - Я понимаю, в чем проблема. Я почти два года был в плену у белгов. Почти в том же положении, что ты теперь, но только хуже. В самый первый месяц в рабстве мне не то что есть - жить не хотелось.
Альк уронил ложку в суп.
- Вы были в рабстве?!
Ройт слегка прищурился.
- Был.
Отодвинул рукав и продемонстрировал едва заметный след вокруг запястья. Александр запоздало удивился, что он не заметил его раньше. Вероятно, потому, что слишком не рассчитывал увидеть что-нибудь подобное.
