Тайный воин - Семенова Мария Васильевна (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Добрая девушка, что накануне поднесла им каши, давилась и надрывалась, съёжившись в уголке. Она что-то укачивала на руках. Светел, приглядевшись, заметил серенький хвост.
Братья поставили плетёнки, подошли.
– Дай мне её, – сразу сказал Светел. Протянул руки.
Чернавушка подняла мокрое лицо, оглянулась, ничего не поняла.
– Дай ему кошку, – сказал Сквара.
Девушка почему-то поверила. Всхлипывая, бережно уступила Светелу любимицу. Светел взял податливое тельце, сел на дрова.
Кошка, изувеченная жестоким пинком, была ещё жива, но огонёк дотлевал. Он слабел и еле держался, грозя изникнуть совсем. Светел потянулся к нему, обнял своим пламенем, ровным и сильным. Тут же вспомнилось, как угасал огонёк дедушки Корня. Светел тоже пытался его удержать, но дедушка был совсем ветхий, а Светел – маленький. Теперь он вырос.
– Ой, мамоньки! – вдруг испугалась стряпка.
Она услышала, как словно бы закашлялась печь. Нагнулась проверить… Увиденное в горниле кому угодно могло дать напужку. Поленья прогорели ещё не вполне, но весёлый рыжий огонь почему-то опал синеватыми язычками. Они едва озаряли свод. Женщина взялась дуть в угли.
Кошкин огонёк перестал меркнуть. Ободренный, обласканный, он заплясал, ухватился, начал уверенно разгораться. Светел улыбнулся и отступил, выпуская его радоваться на воле.
Печь рявкнула. Огонь так и планул в самый свод, даже пыхнул из устья, опалил брови стряпке. Женщина отшатнулась, грузно села на пол, запоздало прикрываясь руками. Сквара бросился поднимать.
Кошка подняла голову, тихо мяукнула, потёрлась мордочкой о ладонь.
– А ты плакала, – сказал Светел чернавушке.
И мысленно поклонился печному огню: «Спасибо, братейко!»
Уже хорошо за полдень вернулись мужики, ходившие на Подстёгин погост. Детвору стало не отогнать от избы, где рассказывали и рядили. Братья Опёнки в толкотню опять не полезли. Была охота слушать докучливое нытьё Лыкаша, раздосадованного, отчего санки с тёти-Дузьиными пряничками не привезли.
– Придёт атя, расскажет, – решил Сквара. – Давай опять к скоморохам!
Светел обрадовался. Ему не терпелось ещё посмотреть на девочку, метавшую пёстрые колобашки.
Они только заглянули в собачник. Сквара хотел проведать Зыку и на всякий случай взять из санок кугиклы, вдруг пригодятся.
Внутри, к своему неудовольствию, братья вновь увидели скоблёное рыло.
Лихарь стоял возле их санок с одним из гостей, приехавшим на большой упряжке. Оба разглядывали Зыку. Близко, впрочем, не подходили, потому что без хозяев кобель знал себя охранником и становился суров.
– Слышь, малый? – обернулся гость к старшему Опёнку. – Может, пустим с Бурым? Всё забава.
– Выводи пса, – поддержал Лихарь. – Как раз снег перестал.
Сквара отмолвил неприветливо:
– Бурый ему лапу прокусит, ты нам санки через Светынь повезёшь?
– А я тебе о чём, Поливан? – обернулся Лихарь к мужчине. – Дикомыты и есть, учтивиться со старшими не учёны.
Гость покачал головой, не спеша сердиться:
– Малый прав. Это мы с тобой не подумавши разлетелись.
Взял Лихаря за плечо, увёл вон. Братья переглянулись, сели по обе стороны Зыки и долго не решались уйти, словно кто только и ждал без них обидеть его.
– Он чей, Лихарь этот? – тихо спросил Светел. – С кем пришёл?
– Не знаю, – сказал Сквара. – То одних держится, то других… Ладно, братище. Вот проводим завтра Лыкашку, и домой.
В большом шатре, примыкавшем к болочку саней, стучали молотки. Двое парней, заглянувшие помочь, под началом деда Гудима возводили деревянную подвысь.
Лежачие доски нужно было сажать на деревянные гвозди в непременном порядке, чтобы посередине вышел четырёхугольный лаз, только вскочить человеку. В сторонке стояла деревянная западня.
Нужно было видеть, как объяснял Гудим работу парням. Не произносил ни слова, обходился движениями рук и улыбкой. Улыбка у него была очень славная. А руки толковали понятней, чем у иных вышло бы словами.
Светел не сразу, но всё же набрался смелости к нему подойти:
– Дединька, а на что прорубь?
Гудим хитро посмотрел на него… и вдруг зашагал на одном месте, тревожно озираясь, словно чая погони. Заметил кого-то – и внезапно присел, как провалился. Немного обождал… Выпрямился неожиданно ловким движением, схватившись за невидимые края. По-прежнему не сходя с места, машисто и весело зашагал дальше, посмеиваясь над одураченными преследователями.
– Ух ты!.. – сказал Сквара.
– Дединька, а что не говоришь? – спросил Светел.
Гудим коснулся пальцами губ, виновато развёл руками. Дескать, рад бы, да не могу.
Светел почти решился спросить ещё, но в это время пособники начали что-то делать вкриво. Почтенный скоморох мигом забыл о мальчишках, устремился на выручку.
– …Брови у тебя дугами: ты чувствуешь, что сердце велит, – негромко доносилось из угла. – Сидят высоко: другим людям незачем знать твоих помыслов… – При лучине одна против другой расположились кудрявая Арела и старшая лихая чернавка. – У тебя маленький нос: ты думаешь о том, чего тебе хочется сегодня…
– А длинный был бы? – не иначе вспомнив кого-то, спросила вдруг та.
– Тогда ты больше думала бы о том, что завтра случится.
– Вот ещё нужда была, – хихикнула чернавка. – Я и так знаю, что завтра будет. Толкуй дальше!
Арела поудобнее повернула её к свету лучины.
– У тебя невелики уши: тебя занимает не всё, что могут люди сказать, но важного для себя ты не пропустишь…
Светел невольно задумался о том, как устроено его собственное лицо и что могут значить лоб, щёки, губы. Ему даже захотелось сесть против Арелы, чтобы она дала смысл каждой черте. «Ну да! Такого небось натолкует, сам себя знать не захочешь…» Будь здесь мама, погрозила бы пальцем: боишься правду услышать! Мама была далеко, а всё равно стало обидно. Может, оттого, что частица истины в додуманных словах всё же была?
Из-за притворённой двери оболока глухо звучал голос Кербоги. Не дело слушать, о чём говорят за дверьми, но, если слух обостряется сам собой, как с ним совладать?
– Посмотри, насколько разнятся его ладони! Это значит, что твоему сыну предстоит удивительный путь. Видишь маленькие морщинки, здесь и вот здесь? Он будет радовать наставников, сумеет в полной мере постичь их науку. А эта бороздка гласит, что он проживёт ещё немало лет…
Братья Опёнки переглянулись, на всякий случай отошли подальше.
Спустя некоторое время голос Кербоги смолк.
Чернавка оглянулась, сунула Ареле вкусно пахнущий свёрток и удрала вон, пока хозяйка не видела.
Юная толковательница посмотрела на Светела.
– Тебе тоже по личику погадать? – ехидно спросила она. – Или, может, по ладони? Я и по ладони умею…
Светел поспешно спрятал руки, замотал головой. Хотелось юркнуть за брата, но не при девчонке же.
– Атя не благословил, – степенно отказался Сквара.
Арела наставила палец на обоих сразу:
– Всех на русь выведу, всё как есть покажу…
Светел спросил её:
– Что петуха не держите, чтобы людей плясками забавлял?
Девчонка посмотрела на него едва ли не с жалостью:
– А знаешь ты, как их охотники учат?
– Не знаю, – сказал Светел. – Псов учил в запряжке ходить, а куры у нас давно не ведутся.
Арела проговорила зло и отрывисто:
– На железный лист ставят, чтоб соскочить не мог, а снизу горшок с углями. Сами на дудке играют. Он лапы вскидывает – больно! Так несколько раз, и он потом, как дудку услышит…
Стукнула дверь. Вышла довольная Обороха, за ней сын. Последним появился Кербога.
– О, кто пришёл! – обрадовался он братьям. – Ну-ка, полезайте на подвысь! Видели когда-нибудь лицедейство?
– Нет, – мотнул головой Светел.
– Атя сказывал, – проговорил Сквара.
– Значит, – рассудил Кербога, – сумеете сообразить, что к чему. Ты, старшенький, будешь Богом Грозы, а ты, меньшой, – Богом Огня. Настал день Беды…
