Упасть в небо - Кузьмина Надежда М. (лучшие книги онлайн txt) 📗
«Ваши ровесники, — сообщил Шон. — Им по четырнадцать-пятнадцать лет. Мечтают попасть в личную дружину Могучерукого».
Бой, хоть и учебным оружием, шёл явно всерьёз… Один из парней ударил щитом в лицо другого — у того из носа хлынула кровь. Викинги за столами одобрительно загудели. Кто-то выкрикнул: «Давай, Гуннар! Бей сильнее!»
Оглянулась на Аскани. Тот смотрел внимательно, прищурившись.
«Интересно?»
«Да. У этих ещё своего стиля боя нет, и легко можно вычленить базовые приёмы и удары, которым их обучали».
Действительно интересно. И Лив с Каем тоже забыли о еде — глядят. А вот Бредли посматривает, но гусиную ногу как ни в чём не бывало обгладывает. И неспешно прихлёбывающее из кубка Лихо не напрягается, лениво косит синим глазом.
— Хорошо бьётся! Мой племянник, — повернулся ко мне Ульхдаттвар.
Это он о Гуннаре, расквасившем противнику нос? И что отвечать на такое? Попробую вот так.
— Вижу, что он уже доблестный воин. Ему есть на кого равняться в бранных подвигах.
От Аса пришла волна одобрения. Похоже, я взяла верный курс. Конунг довольно крякнул и сообщил:
— Завтра, леди, начнутся ратные состязания среди взрослых бойцов. Посм о трите на моих сыновей. Альдиву — двадцать, Торнвалду — двадцать три. Оба ещё не женаты.
А последнее — это к чему? Надеюсь, не к тому, что первым пришло в голову. Или, если приданое — целый край, то воин и на дохлой треске готов жениться? Хотя риск тут невелик — меня уже просветили, что за жизнь викинг мог поменять нескольких жён. И кроме законных супруг существовали наложницы и рабыни…
— Не сомневаюсь, что они явят доблесть и победят, — улыбнулась я конунгу, решив, что Астер сказала бы примерно так.
«Шон! Ты слышал? Мне кажется или…»
«Боюсь, или. Надеюсь, это просто прощупывание почвы. Но одна никуда не ходи».
Не, ни за что не пойду! Но, вообще, я в драконьем щите — своём и ещё Шоновом, умею становиться невидимой и летать — меня фиг поймаешь!
Задумалась. Вот как я должна сейчас поступить? Сделать вид, что не заметила намёка? Сказать, точнее, соврать, что вопрос о моём замужестве решает Императрица лично, поскольку мы — родичи? Или сообщить, что уже помолвлена? Голова кругом! Особенно, когда начинаешь прикидывать, зачем нас на самом делепригласили на этот праздник.
«Думаю, пока помолчи. В дипломатии редко все карты выкладывают сразу», — пришло от Аскани.
«Не дёргайся, кузнечик. Помни, что мы в любой момент можем свалить отсюда хоть в Сайгирн, хоть в Галарэн. А мясо вкусное — попробуй вон тех куропаток, фаршированных черникой!» — подмигнул Шон.
Куропатка и впрямь оказалась м-м-м… Пока обсасывала крылышко, бой закончился. На ногах остался один Гуннар, которому конунг, не вставая с места, кинул что-то блестящее, а потом громогласно велел поднести кубок эля.
«Награда — серебряное кольцо, — сообщил Шон. — Такие носят не на пальцах, а на низке на шее».
Одного парня, крепко получившего по голове, пришлось уносить. Другой, стараясь не показывать, что ему больно, баюкал кисть руки. Из рассечённого лба третьего сочилась кровь. М-да, забавы у них! Наш Сианург со своей прорубью куда гуманнее! А почему они не используют магические щиты? Не умеют, или это против правил?
«Наверняка не скажу, но я тут щитов ни разу ни на ком не замечал. И сама знаешь, если работать человеческой магией, сотворить их не очень просто», — поделился Шон.
«А на что вообще способна викинговская магия?»
«Гм-м… До последней зимы никто этим вопросом всерьёз не задавался. Во времена Рамин северяне ограничивались тем, что накладывали разные заклинания на оружие и делали амулеты. Но с тех пор прошло пятьсот лет. Остаётся надеяться на их приверженность традициям и на то, что магические задатки с неба не падают. Магом надо родиться. От другого мага. На наше счастье, Академии у них нет, а тайны кузнечного ремесла или шаманства передаются строго от отца к сыну. С посторонними тут таким не делятся. И друг с другом тоже».
Но вроде же Шон говорил зимой, что мамонтами и моржами викинги управляют своей волей. Это ведь тоже магия?
«В некотором роде…»
Пока говорили, на площадку между столами вышел здоровенный бородатый плечистый детина с незнакомым мне музыкальным инструментом. Прямоугольная, чуть скошенная основа, в центре — овальная дырка, наверху — струны. Наверное, это и есть то самое кантеле. Подскочивший прислужник поставил кресло без ручек. Музыканты на помосте смолкли.
Мужик спокойно сел, оглядел пирующих. На секунду я поймала взгляд серых глаз из-под тёмных густых бровей — внимательный, острый, умный. Потом скальд положил на колени инструмент и неожиданно мягко, даже нежно, прикоснулся к струнам. И заговорил-запел…
Голос оказался глубоким, приятного тембра, звучным. Ритм напоминал набегающие на берег волны — одна за одной, одна за другой… И впервые викинговский язык показался мне красивым. Вот только сознание выцепляло отдельные слова, а общий смысл ускользал…
«Скальд Ингрегарте. Он знаменит. А это — сказание об охоте на великого кита и пире по этому поводу. Одна из традиционных праздничных песен. Но обычно поют о битвах», — прокомментировал Шон.
«Я не понимаю смысла. Расслышала „конь“, „корабль“ и „сарай“ подряд. Ерунда какая-то».
«А, это кеннинги, — ментально хихикнул Шон. — Стандартный стихотворный приём. Существительные нанизываются как бусины, причём одно служит определением другого. „Конь корабельных сараев“ — попросту корабль. „Пот меча“ — кровь. „Ясень битвы“ — воин. Это общеупотребительные. Но иногда такого наворотят, что голову сломаешь, пока догадаешься».
«Например?» — заинтересовалась я.
«Отгадай, что такое „звенящая рыба кольчуги“?»
Рыба? Я задумалась.
«Меч, — встрял Аскани. — Я читал».
А почему рыба-то?
«Продолговатый и блестит как чешуя? — предположил Ас. Потом хмыкнул. — А сообразишь, что такое „лебедь пота шипа ран“?»
Да мне откуда знать, что это за плод воспалённого воображения?
«Распутывай сзади наперёд», — подсказал Ас.
Ладно. «Шип ран» — чем такое может быть? Наверное, оружие…
«Верно, это меч».
Тогда «пот меча», как Шон сказал, — кровь. Но что такое «лебедь крови»?
«Это Мрак», — засмеялся Ас.
Мрак — лебедь? Однако… Интересно, ворон знает о своём счастье? Но чудесато…
Ингрегарте продолжал петь. Пока кит оставался непойманным, шло поимённое перечисление всех, кто сел на корабли, и описание их доблестей…
Застолье продолжалось до позднего вечера, пока большинство пирующих в самом прямом смысле слова не отпали от столов. Кстати, конунг с интересом поглядывал на меня, похоже, ожидал, что я тоже вот-вот начну сползать со стула…
Были ещё поединки, выступали скоморохи и акробаты, пел второй скальд — как я поняла, этот исполнял нечто очень воинственное, потому как половина гостей с энтузиазмом начала долбить в такт кубками и кружками по столам. Кстати, команда «Камбалы» почти в полном составе тоже была тут — праздновала за одним из нижних столов.
Время от времени Могучерукий обращался ко мне с каким-нибудь вопросом или выражал эмоции по поводу происходящего. Последние были бурными, видно, помогло выпитое горячительное. Я же смотрела на Могучерукого ласково, как на осиное гнездо по соседству. Если б не Шон с Асом, сбежала бы за южный горизонт безо всякого корабля!
Нельзя сказать, что конунг мне не нравился — импонировала его уверенность в себе, радушие, то, насколько тот полон жизненных сил, но его соседство — вот как подобрать слово? — давило. Огромный мужчина в своём высоченном кресле возносился надо мной на две головы, и мне это почему-то совсем не нравилось. А ещё — запах. От Аскани веяло весенним лесом, от Шона — свежестью летнего ливня. Я сама мыла волосы мелиссой лимонной и следила за чистотой, как кошка. А раскрасневшийся после нескольких кубков вересковой медовухи Ульхдаттвар Могучерукий пах именно так, как должен пахнуть вечером здоровый мужчина, надевший утром свежую рубаху. Плюс к этому примешивался едва уловимый дух от шкуры за его плечами и кожи на одежде. Почему-то для меня это всё сливалось в запах опасности. Обниматься бы с конунгом я не стала ни за какие коврижки. Ну, разве только ради мира в герцогстве Сайгирн, но надеюсь, что мы обойдёмся без этого.
