Камешек в жерновах - Малицкий Сергей Вацлавович (читать книги онлайн полностью txt) 📗
– Шевелись живей! – прошипел над ухом Вук. – Ноги уже не держат! Хоть до рассвета единственный глаз бы прикрыть.
Саш выпрямился, бросил в кучу очередной кусок плоти, замер, всматриваясь в темноту. Что они успели пройти? Не больше варма локтей.
– Чего хотел? – послышался голос однорукого.
Из темноты появились Чирки и Свач. За спинами у них ухмылялся редкими клыками лысый верзила. Только лысина его не была настоящей. Просто кто-то однажды содрал кожу с головы, и теперь бугристый череп покрывали разводы шрамов. Манк плотоядно ухмылялся и похлопывал ладонью по здоровенному топору с желтым отблеском лезвия.
– Не пора ли повеселиться? – ехидно поинтересовался Свач. – Что уставился в темноту? Когда копейщики ночью идут, без факельщиков не обходится. Это же представление! Они выманивают нас, понимаешь?
– А если радды двигают вперед острог? – спросил Саш.
– Двигают? – мгновенно побледнел анг. – С чего ты взял?
– Я вижу в темноте, – спокойно ответил Саш. – На полварма локтей уже передвинули в нашу сторону.
– Будь я проклят! – выдавил из себя Свач и помчался к валу.
Словно растворился между костров Манк. Не прошло и нескольких мгновений, как у шатра заныла труба. Прочертила черное небо пылающая стрела и вонзилась в приблизившуюся стену.
– Вот и еще полварма локтей, – заметил Саш.
– Все назад! – заорал Чирки.
Выплеснулось из ведер варево, побежало пылающим ручьем в сторону реки. Заспешили обратно к валу костровики, да только и там уже суета началась. Безжалостно вывалив остатки пареного зерна в грязь, дарджинец забрасывал с помощниками котел на повозку. Стражники спешно сворачивали шатер.
– Третий варм, ко мне! – истошно закричал Сабл.
– Все, – зло бросил вармик, когда четыре дюжины вытянулись в линию. – Эта схватка не наша. Отступаем. Бегом!
Застучали по камням истертые подошвы. Саш споткнулся, ударился носом о спину изрыгающего проклятия Вука, но на ногах устоял. Возле стола, на котором еще вечером Баюл поочередно мял спины вармикам, стоял широкоплечий воин в латах. Лицо его было закрыто глухим шлемом, а на плече лежал двуручный меч Ангеса.
Глава 7
Путь в Салмию
От восточных отрогов старых гор, что отделяли Сварию от Дары, раскинулась травяная равнина. Одного лета хватило, чтобы холмы и лощины, овраги и лужайки заросли травой, кустарником, степными лианами, спутались мелким луговым вьюном и пастушьим мотыльником. Порой путники вынуждены были спрыгивать с лошадей и прорубать тропу мечами, а когда все-таки могли ехать верхом, то и дело спешивались и снимали с ног лошадей липкие пряди песчаной красавки. И на третий день пути, когда холмы сменились ровными лугами, трава оставалась столь густа, что лошади бежали по ней с явным усилием и чаще обычного просили отдых. Крупного зверья пока не попадалось, зато раздавалось верещание малов, посвист степных птиц, фырканье травяных ящериц. Почти равнина Уйкеас, если не поднимать глаза к небу. Впрочем, и над равниной Уйкеас небо теперь было таким же.
– Пройдет зима, придут сюда с Волчьих холмов и кабаны, и волки, – обещал Чаргос. – Вот и будет охотникам раздолье. А где охотники, там и охотничьи избушки, деревеньки, постоялые дворы, трактиры. Короткая дорога в Заводье, в Слиммит, да и в Ари-Гарде ведь тоже будут жить элбаны. Значит, торговля, товары, караваны, купцы, погонщики, странники, ученики, воины. Поднимется еще Эйд-Мер, поднимется!
– Чаргос, – спросил Дан, – видишь ли ты что-нибудь над Ари-Гардом?
– Серое небо, – ответил валли. – Или ты думаешь, что я маг?
– И я не маг, – сжал кулаки Дан. – Но я вижу. Вижу, хотя и не знаю, благодарить ли мне за это Шаахруса или проклинать. Языки пламени переплетаются между собой в той стороне. Что бы могло так гореть, если даже небо становится красным? Ведь там, наверное, Саш, Баюл? Мантисс там!
– Жернова там, – мрачно ответил Чаргос. – Два демона, два каменных жернова, между которыми перемалываются лиги элбанов, независимо от того, вымазаны их руки в крови или нет. И Саш, Баюл, Мантисс тоже между этими жерновами. Жалей их, Дан, но помни, когда из двух жерновов останется один, он увеличится в размерах и весе в дюжину раз и прокатится еще по нашим костям.
– Так что же будет на этой равнине? – недоуменно нахмурилась Райба. – Деревеньки и торговые пути или наши раздробленные кости?
– Или то, или другое, – пожал плечами Чаргос. – Кстати, наши кости могут оказаться раздробленными, что с деревеньками, что без них.
– А деревеньки, кажется, уже есть! – приподнялся в седле Дан.
Над колыхающейся поверхностью травы торчали три крыши, поднимался дым. Чаргос дал знак, и путники спешились.
– Вроде бы опасности нет, – прислушался Дан. – Впрочем, я ведь не Саш, чтобы сквозь стены и на расстоянии чувствовать.
– Думаю, что опасности в самом деле нет, – кивнул валли. – А от двоих или троих стражников мы как-нибудь отобьемся.
В деревне не оказалось ни одного стражника, и домов-то было действительно только три да дюжина землянок. Пыльная дорога выныривала из травы, пробегала по деревенской улице и терялась среди высоких копен сена. Ведя коней под уздцы, друзья прошли по широкой, в четыре локтя, меже между огородами, густо засаженными зеленью, спугнули у крайней землянки заодно с ее хозяйкой бурую, в желтых пятнах, козу и выбрались на дорогу. Полторы дюжины чумазых малолеток тут же окружили незнакомцев, загалдели, запрыгали вокруг лошадей, похлопывая по крупам, поглядывая с восхищением на Дана и Райбу, принимая их почти за равных себе. У домов и землянок показались взрослые, вразнобой окликая детей. Несколько мгновений – и деревня словно вымерла. Только седой дед в халате без рукавов, из которого торчали худые, морщинистые руки, остался на месте.
Чаргос оставил повод лошади Дану, шагнул к деду, поклонился, произнес несколько слов на валли. Тот буркнул что-то, не поднимая головы, потом повернулся к землянке, крикнул неожиданно громко несколько слов и перевернул корыто.
– Идите сюда, – позвал Чаргос друзей и объяснил им вполголоса: – Я пожелал старику долгих лет жизни, спросил, отчего попрятались жители. Он сказал, что боятся, а ему бояться нечего, пожил свое.
Откуда-то из-за землянки показалась испуганная женщина средних лет в длинном, до пят, прямом платье. Мозолистая рука сжимала ведро с водой. Она опрокинула его в корыто, попятилась и замерла в дюжине шагов. Дан принялся поить лошадей, а Чаргос присел рядом со стариком на траву, подмигнул Райбе и с улыбкой развязал перекочевавший ему в руки со спины коня мешок. Легла на траву белая ткань. Рассыпались лепешки. Блеснуло капельками влаги кольцо сыра.
– А подай-ка, Дан, нам еще и вина! – попросил Чаргос и сорвал пробку с оплетенного прутьями кувшина.
Женщина словно очнулась, оставила ведро, побежала за землянку, принесла маленькие пузатые глиняные чашки, только чтобы в кулаке зажать. Чаргос поманил Дана и Райбу, обратился к старику. Тот отложил сапог, вытер губы, присел рядом и хрипло крикнул что-то то ли дочери, то ли хозяйке. Униженно поклонившись, та тоже присела у ткани.
«Эх, – с досадой подумал Дан, – валли надо учить. Вот вам и забытый язык!»
Полилось в чашки густое лигское вино. Старик поднял левую руку, быстро произнес несколько слов, коснулся кончиками пальцев всех чаш, поднял свою и опрокинул в беззубый рот. Дан, поморщившись, тоже выпил чашу терпкого напитка, взглянул на Райбу.
– Лучше бы пива, – смешно сморщила нос девчонка и оглянулась.
Жители деревни, среди которых преобладали старики, старухи, молодые женщины и многочисленные ребятишки, выстроились в пяти-шести дюжинах шагов и внимательно наблюдали за странной трапезой. А Чаргос о чем-то говорил со стариком, иногда даже обращался к женщине, и она, косясь на седого хозяина, тоже отвечала на вопросы высокого незнакомца. Наконец круг сыра уменьшился вполовину, а лепешки были съедены на треть. Чаргос дал команду подниматься, провел рукой над тканью, погладил кувшин, поклонился старику, женщине, обернулся к толпе жителей, поклонился и им, и только после этого запрыгнул в седло.
