Механические птицы не поют (СИ) - Баюн София (прочитать книгу .TXT) 📗
Эльстер испуганно смотрела на него, неосознанно прикрывая собой сонную, угрюмую Зои, и от этого зрелища раздражение Уолтера только росло.
В экипаже он закрыл глаза, чтобы не встречаться взглядом с Эльстер. В колышущейся тьме под веками рождалось что-то колючее, жалящее и расходящееся тупой монотонной болью к вискам.
Уолтер не заметил, как уснул.
Он стоял за толстым стеклом, сжимая алебастровый набалдашник трости и смотрел, как в белоснежной комнате палач в белоснежном сюртуке вырезает сердце лежащей на столе девушке.
Сначала он думал, что это Эльстер, но разглядев Зои не испытал ни ужаса, ни облегчения. И когда палач обернулся, и Уолтер увидел свое собственное лицо, снова не почувствовал ничего. И именно это было настоящим кошмаром — осознавать собственное холодное бесстрастие и не пытаться разрушить его оковы.
— Теперь ты понимаешь меня? — спросил стоящий рядом Джек, аккуратно постучав собственной тростью по стеклу.
— Я давно тебя понял, — мрачно ответил Уолтер.
Он с трудом открыл глаза. Зои спала, положив голову Эльстер на колени.
— Долго я сплю? — хрипло спросил он, заглядывая в саквояж.
— Не очень, с полчаса, — слегка настороженно ответила она.
Уолтер только кивнул и вытащил из саквояжа бутылку. Алкоголь немного притупил раздражение и усталость. Он протянул бутылку Эльстер и постучал к извозчику.
— Орноу-На-Холме далеко?
— Часа три, — буркнул он.
Уолтер, хмыкнув, забрал бутылку.
— Что с тобой такое? — тихо спросила Эльстер. Она достала из саквояжа сюртук и положила Зои под голову. Села рядом и прижалась щекой к его плечу.
— Я почти не спал в последние дни, и у меня появилась новая… навязчивая мысль. А я только подумал, что все кончилось, — с трудом улыбнулся он.
Алкоголь притупил раздражение, но оно все еще вспыхивало электрическими разрядами.
— Тебе поспать надо. Если ты меня передумал убивать — значит, можно? — с надеждой спросила она.
— Я… боюсь, что не до конца передумал… — пробормотал он.
— Если начнешь убивать — покричу извозчику, он будет рад поводу тебя побить, — неловко улыбнулась Эльстер, сжимая его ладонь. — Спи, Уолтер, нельзя себя так изводить. Кончится тем, что ты меня добровольно пристукнешь, чтобы выспаться.
Он, подумав, закрыл глаза, решив, что так будет проще избежать вопросов. И не заметил, как уснул снова.
…
Просыпаться не хотелось. Вырвавшись из очередного кошмара, Уолтер замер на той грани между реальностью и сном, когда он чувствовал, что лежит у Эльстер на коленях, и ее шерстяная юбка мягкая и теплая, но разум еще ускользал в черноту.
— Вставай, мы почти приехали, — позвала она через несколько минут, коснувшись его лба прохладными пальцами.
— Я молчал? — просипел он, нехотя выпрямляясь.
— Да нет, болтал, как заведенный, — усмехнулась Эльстер. — Колыбельные ваши, я половину слов не поняла, видно старые. Я тебе шарф свернутый на лицо положила, чтобы свет не мешал и твой бубнеж до извозчика не доносился.
— Спасибо, — проворчал он, отчаянно тоскуя по вылитому тонику. Все же переутомление и недавняя операция забирали слишком много сил. — Сейчас мы оставим Зои и сразу уедем, хорошо?
Он опустил глаза к саквояжу в поисках воды, но успел увидеть, как нахмурилась Эльстер.
— Почему сразу? А откуда мы узнаем, что ее опекун — нормальный человек?
— Милая, мы об этом не узнаем, пока хотя бы пару месяцев с ним не поживем, и то не узнаем наверняка, — мягко осадил ее Уолтер. — Я понимаю твои стремления, но… — он бросил быстрый взгляд на Зои, которая отрешенно смотрела на улицу сквозь щелку в занавесках, — мы не можем себе позволить заботу об этой девочке. Во-первых, мы в бегах, а во-вторых, еще немного — и мой рассудок все же не выдержит и случится нечто ужасное.
— Но ты же меня до сих пор не убил!
— Эльстер, да что с тобой делать! Джек Кэт тоже не убил.
— Тогда я не понимаю, в чем проблема…
— В том, что он убил еще много, много кого. Чтобы спасти Кэтрин. Вот в чем, чтобы Спящему Джек в следующем Сне гунхэгцем приснился, проблема!
Если раньше безумие представлялось ему черной ледяной рекой, то теперь вода схлынула, обнажив дно, полное мусора, и облепленных тиной острых камней. Он так привык бороться с волнами, что совсем упустил из вида другие опасности, и за это ему предстояло расплачиваться — река снова наполнялась водой.
Эльстер молчала, и Уолтера нисколько это не удивляло. Она ничего не знала о камнях под черной водой.
— Приехали! — раздался полный неприязни голос извозчика.
Уолтер, быстро отсчитав деньги, вышел из экипажа и подал руку Эльстер.
Орноу-На-Холме оказался небольшим поместьем посреди пустоши. Он издалека видел темный дом с красной крышей, действительно стоящий на холме.
Ржавые ворота были заперты, но рядом в заборе не хватало сразу нескольких штырей.
За спиной раздался металлический лязг и звук, похожий на протяжный человеческий вздох — экипаж неторопливо удалялся, оставляя их посреди пустоши перед запертыми воротами. Уолтер не мог расслышать, но ему почудилось злорадное хмыканье извозчика.
— Замечательно, — мрачно сказал он и взялся за ржавое кольцо.
Стучать пришлось долго. Наконец, динамик зашипел и выплюнул короткое:
— Проваливайте!
— Мистер Тонас, у нас визитка от вашего знакомого…
— Так можешь ей подтереться! — огрызнулся он вслед за коротким стуком. — Уходите, я больше никого не принимаю!
— Послушайте, с нами девочка, сестра вашего друга! Хотя бы впустите нас, нужно поговорить! — Уолтер раздражался все сильнее, к тому же подобные беседы рядом с огромной дырой в заборе казались ему совершенно абсурдными.
— Какая девочка? — с ненавистью прохрипел динамик.
— Зои Берг!
Зои, услышав свое имя, подняла на него пустой взгляд, а потом опустилась на колени у забора и принялась рвать вереск.
Динамик молчал долго, наконец, отозвавшись усталым «подождите».
Через несколько минут из дома вышел человек, высокий и огненно-рыжий. Он долго и тщательно запирал двери, а потом двинулся к воротам. Шаг у него был широкий, шел он быстро, и Уолтер почти сразу разглядел, что в руках он несет ружье.
За хозяином из-за дома выбежали три собаки — серебристо-серые, поджарые и молчаливые. Стало понятно, почему хозяина не волновала дырка в заборе.
Чем ближе человек подходил к ним, тем больше знакомых черт появлялось в его лице. Уолтер сперва думал, что ошибся, но скоро сомнений не осталось.
— Это вы?! Мистер Честейн, за каким Проснувшимся вас принесло?! — ошеломленно пробормотал Томас, торопливо выходя за ворота и закрывая рукой динамик. Собаки остались стоять за забором, словно три каменных изваяния.
Уолтер хотел спросить его, за каким Проснувшимся фокусник связался с морлисскими революционерами, но промолчал. На самом деле ничего удивительного — артисты, поэты и художники редко оставались в стороне во время революций и переворотов. Наверняка фокусника, которого принимают в разных странах вместе с труппой и кучей реквизита, завербовали быстро. Вместо вопросов он протянул Томасу визитку, не отводя настороженного взгляда от его лица.
Он постарел, осунулся, и в его волосах заметно прибавилось пепельных прядей. Томас все еще напоминал лиса, но теперь — старого, усталого и больного. Уолтер почувствовал, как горькая догадка родилась в душе.
— Доктор Харрис…
— Ничем не помог, — пробормотал он, растерянно вертя в руках визитку. — Бен сказал, что оставил Зои в Колыбели…
— Нет, ему помешали некоторые… обстоятельства, его спутник оказался слишком неуклюжим и даже хлеба не смог нарезать… может вы нас впустите?
Он не знал, рад ли видеть знакомое лицо. Фокусник с дирижабля и его эксцентричная, непосредственная мать казались ему приятными людьми и он с теплом вспоминал о них, но сейчас ему как никогда хотелось раствориться с безликой толпе, став ее безликой частью. И человек, который знал его хотя бы по имени, казался едва ли не врагом.
