Механические птицы не поют (СИ) - Баюн София (прочитать книгу .TXT) 📗
— Я писал всем. Бен знал, что я больше никого не принимаю, — твердо ответил Томас, возвращая визитку. — Мне очень жаль. Я сделал для Морлисса все, что мог, а для Бена — даже более того, но теперь… я не могу.
— Послушайте, это вопрос жизни и смерти, я не преувеличиваю! Мистер Даверс, мы в бегах, и согласившись помочь Бену буквально приставили себе по дулу к вискам!
— За вами кто-то идет? — быстро спросил он.
— Кайзерстатский жандарм, — соврал Уолтер.
— Это из-за Саттердика и его махинаций?
— Что?.. Нет, мистер Даверс, у нас очень мало времени, и мы не можем…
Томас, торопливо оглянувшись на Зои и сдавленно улыбнувшись Эльстер, бесцеремонно схватил Уолтера под локоть и отвел в сторону.
— Послушайте, Уолтер, я заключил контракт. Мне нельзя никого впускать в свой дом, вы понимаете, о чем я говорю?! Приди вы на два дня раньше, но ее уже привезли, и я не могу…
— Томас, мне совершенно безразличны ваши контракты, — прошипел он, вырывая руку, — если вы не поможете — скорее всего, мы все умрем. Мы трое, а вы останетесь со своим контрактом.
Он стоял, опустив плечи, и огненные пряди падали ему на лицо. Наконец, он выпрямился и громко сказал:
— Город там, молодые люди! — потом наклонился к Уолтеру и торопливо зашептал: — Там, за вон тем холмом куча сухих веток, под ней люк. Я сейчас уйду в дом, открою люк в подвале. Прошу вас, сделайте все тихо.
Он развернулся и торопливо пошел к дому, не взглянув на Эльстер с Зои. Собаки ушли за ним, так же молча, только вереск шуршал в такт шагам.
Уолтер, пожав плечами, поднял саквояж и жестом позвал Эльстер за собой.
За ближайшим холмом действительно нашлась куча хвороста, а под ней — люк, накрытый отсыревшей темной деревянной крышкой. Он возился несколько минут, прежде она наконец поддалась.
Тоннель был узким и явно плохо укрепленным, но обрушиваться на голову, кажется, не собирался.
Уолтер хотел пойти первым, но понял, что Эльстер не сможет закрыть люк. Пришлось пропустить ее вперед. Зои пошла второй и постоянно нервно оглядывалась, отчего он испытывал смесь горечи и раздражения. Ему было неприятно чувствовать себя чудовищем, которого боится ребенок, к тому же теперь еще и не совсем безосновательно.
Томас встречал их. Он помог выбраться Эльстер и Зои, подал руку Уолтеру, а потом закрыл за ним люк. Они оказались в подвале. Вдоль стен тянулись полки, заваленные хламом, сильно пахло пылью и лаком.
— Мы… можем подняться? — настороженно спросил Уолтер, глядя на растерянного Томаса, сидящего на узкой деревянной лестнице.
— Конечно, только… послушайте, Уолтер, я понятия не имею, что у вас произошло, и в любое другое время помог бы вам, как обещал. Но сейчас… я приму девочку, — он кивнул на Зои, — но вы с сестрой завтра утром должны уехать. И не выходите на улицу, без меня собаки вас не знают. Это первое условие. Второе… я прошу вас с пониманием отнестись к тому, что вы увидите в доме. А когда вы покинете эти стены — забыть об этом.
— Что будет с Зои? — хмуро спросила Эльстер.
— Завтра ко мне придут… молодые люди, друзья Бена. Забрать последнее, что у меня хранилось… — он махнул рукой в угол, где стояли две старые бочки. — Она отправится с ними. Оставить ее в доме я не могу, это… небезопасно.
— Куда отправится? — в ее голосе слышалась неприкрытая враждебность.
— Мисс Честейн, прошу вас. Если вы никак не связаны с… Беном и тем, чем он тут занимался — не задавайте лишних вопросов, это не то знание, которое принесет вам радость, — поморщился Томас. — Уолтер, вы согласны?
— Конечно, — кивнул он. — Спасибо вам.
— Тогда идемте. И… надеюсь, вы простите мне холодный прием, — нервно усмехнулся Томас, вставая и отряхивая брюки от пыли.
— В добром ли здравии миссис Даверс? — спросил Уолтер ему в спину.
Томас молчал. Они поднялись в дом — темный, пустой и гулкий. Почти не было мебели, только окна были завешаны тяжелыми черными бархатными шторами. Вместо электрических фонарей горели старомодные газовые, несколько шаров из мутного стекла, полных тревожного желтого света.
— Я все продал, — мрачно сказал Томас, видя удивление гостей. — И еще остался должен.
Уолтер молчал. От дома веяло тоской, словно он стал склепом для хозяина. Повсюду виднелись призраки прошлого — светлые пятна на стенах, где стояла мебель, крюк, на который когда-то крепилась люстра, явно дорогой, но сейчас покрытый царапинами паркет. Стояла страшная духота — Уолтер помнил такую в Вудчестере, пока не провели электричество. Газовые фонари вынуждали постоянно проветривать, а Томас явно этим пренебрегал.
На лестнице раздались тяжелые, неуклюжие шаги.
Уолтер поднял глаза и приветственно улыбнулся — Тесс Даверс спускалась к ним. Сама, на своих ногах. Значит, если доктор Харрис не помог — ее вылечил другой врач. Это была действительно хорошая новость, первая за долгое время.
— Миссис Даверс! — не переставая улыбаться, он помахал рукой и сделал шаг к лестнице.
И замер с поднятой рукой, словно забыв, что ее надо опустить.
Женщина перед ним, казалось, пришла из кошмара. Без сомнения, это была Тесс Даверс — Уолтер видел ее лицо, ее синие глаза и ее белоснежные волосы в высокой прическе. И черное кружевное платье с жемчужным кабошоном, и тонкие изящные пальцы, исчерканные морщинами, безусловно, принадлежали Тесс Даверс.
И в то же время у стоящей на лестнице женщины было чужое лицо. Бесстрастная маска словно была прилеплена к черепу трупным окоченением. Сухие губы растягивались в приветствии, рот открывался, но не раздавалось ни звука. Ее глаза были пусты, словно пара кусков синего стекла. Уолтер видел, как она идет, медленно и неуверенно, будто двигалась глубоко под водой, как она поднимает руку в ответном приветствии и как сразу бессильно роняет ее.
Сначала он думал, что ему снится очередной кошмар о трупе Тесс, который вышел встретить его в мертвом доме.
Она улыбалась, и кожа в уголках губ и глаз послушно собиралась морщинками, но глаза оставались пустыми, а лицо, несмотря на улыбку, не выражало ничего.
Томас прошел мимо него и подал матери руку. Она послушно обхватила его запястье и они стали медленно спускаться.
— Что это такое?! — в ужасе прошептала Эльстер, сжимая его двумя руками выше локтя. Он, не отводя глаз от Тесс, притянул Эльстер к себе и обнял, словно стараясь прогнать морок живым прикосновением.
Он понял. Никакой это был не труп, но и точно не живой человек.
— Соловей, — хрипло ответил он. — Настоящая механическая птица, макет для «Трели».
Глава 24. Отраженный свет
Томас забрал Зои в другой конец дома. Жилыми остались только комнаты самого Томаса и его матери. Свою он уступил Зои, и Уолтер почему-то совершенно этому не удивился. Где собирался спать сам хозяин дома, он спрашивать не стал.
Уолтеру и Эльстер он предложил единственную комнату, где стоял старомодный обогреватель и пустой короб кровати без матраса.
— Я найду что постелить, — виновато сказал Томас, тоскливо оглядывая серые стены с потемневшими шелковыми обоями. — У меня остался реквизит, там точно что-нибудь найдется…
— Спасибо вам, — тихо поблагодарил Уолтер, все еще шокированный увиденным.
— Не открывайте окна, — попросил Томас, — никто не должен знать, что вы здесь. Я отвечаю жизнью за сохранность этого секрета. Ужин будет через несколько часов. Я без прислуги, поэтому заранее извиняюсь за его… качество.
Он был не похож на себя — нервно усмехался, не знал куда деть руки и постоянно отводил глаза. Уолтер чувствовал, как горечь снова подступает к горлу. Он помнил выступление фокусника в Лигеплаце и белые цветы, распускающиеся в черных нитях. Помнил уверенного, веселого мужчину на дирижабле, который прикрыл его во время боя с пиратами в узком коридоре.
Неужели и в доме Хенрика жила такая же подделка? Каждый день он возвращался из паба в пустой дом, где нельзя открывать окна, пил эликсир, заставляющий видеть в этом механическом чудовище любимую жену и сидел с ней рядом, сжимая мертвые пальцы, которые казались теплыми?
