Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
— Да, да… — пролепетал старик, смотря в пол.
И эти двое тоже пропали так же быстро, как и появились.
— Чертовщина, простите! — воскликнул Ян в сердцах.
— Выйдите все кроме этого юноши, — произнёс неожиданно отвердевшим голосом король, не поднимая глаз.
Виктория как по команде вышла, не проронив ни слова. Таситурн же даже не сдвинулся с места.
— Я прошу вас, — повторил король.
И тогда великан тоже развернулся и покинул комнату, оставив Яна один на один с огромным стариком, сидевшим на кровати.
— Как тебя зовут? — спросил правитель твёрдо. Слабая старческая дрожь в его голосе пропала.
— Ян.
— Ян, с каждой минутой я узнаю всё больше, и ко мне приходит страшное осознание. Грядёт нечто ужасное.
Странник промолчал, смотря на него с затаённым дыханием. Тот поднял на него хмурые голубые глаза.
— Можешь ничего не говорить. Я понимаю, что портной связал тебя. Но он не может запретить мне рассказать тебе правду. Знаешь ли ты, кто такой этот портной?
— Нет, — коротко ответил Ян.
— Это старая история. Когда-то давно жил на свете человек…
56. Сердце мира
Жил-был на свете человек,
И не сыскать теперь вовек
Такого лицемера и лжеца,
Каким был он.
Букашка жалкая грезила и лелеяла мечты свои,
Забившись в дальний угол ветхой лачуги,
Что стояла
Вдали от остальных.
Весь мир, казалось, зол на бедолагу.
За что? По что?
Неясно.
И все его бранили, порою избивали до полусмерти,
А он лишь пресмыкался перед ними,
Молясь всевышнему
Об избавлении.
И вот, однажды, возжелал чудак
Столь неприметный, малодушный,
Власти.
Дав волю силе, что пряталась в темнейших закоулках разума его,
Он породил великий план, такой,
Что позавидует безумцев всех безумец.
Решил ничтожный червь расправить крылья
И, подобно ласточке, что пляшет далеко за облаками
В диком танце,
Иль буревестнику, что реет над водой,
Не страшась ни молнии, ни грома,
Взлететь, почувствовать ветра свободы,
Что дуют уж известно где.
Собрав мечтатель свои вещи:
Тарелку, ложку и рубашку, плашку да жменю риса,
Пустился в путь, куда глаза глядят,
А есль точнее, в замок короля
Столицы мира.
Там, как ни странно, приняли его,
Голодного, больного, обездоленного.
И стал он там работать кучером,
Довольствуясь двумя золотниками
Каждый чётный день.
И видит бог, работал хорошо,
Ведь через пару червонных дОлей
Сам король велел его повысить в ранге при дворце.
А плут тому и рад.
Добряк-король всё отдавал и отдавал, не отнимая.
Вот так и стал злодей
Его рукою правой.
Шли годы. Король старел уж не по дням, а по часам.
Ведь, как известно, он бессмертен душой и телом, но не здравием.
Хоть на веку у старца и написано трёхзначное число,
Он слепнуть стал и не заметил вовремя под боком
Семя зла.
Сын божий седовласый правил Лирдоном,
А тварь ползучая вилась в его ногах,
Завязывая петли вокруг шеи и всё шепча одно:
"Я здесь, я с вами, мой король,
Нет повода волненью, ведь я вам помогу
Во всех задумках, начинаниях,
Что посетят вашу главу седую".
И льстил он, пресмыкался, лгал в глаза как мог,
А речи сладкие лились из уст его
Подобно соку живительной лазури иль крови Господа,
Что по легенде сладка как райский фрукт.
И плут смиренно ждал, наращивая мощь.
Вокруг лжеца собралось бесчисленное стадо рабов его речей,
Безвольных и доверчивых, как он когда-то.
И столь искусно он водил всех за нос,
Что уж, казалось, стал верить сам себе.
Но вот, раздался удар колокола
По утру.
И мысль долгожданная
Пришла ему на ум.
"Пора!" — воскликнул плут.
"Пора!" — трубил народ.
Поднял забитый дурачок
Орду несметную и рать неисчислимую,
Такую, что не видать её конца на горизонте.
И стало это войско у ворот
И пламя революции объяло Лирдон,
Глотав безжалостно любого, кто станет на пути.
И плакала тогда земля горючими слезами и кровью
Воинов падших.
Рыдал король, осознавая свою вину.
И лишь предатель ворвался в тронный зал,
Увидел он святые слёзы невинно осуждённого,
И пощадил страну.
Но не так уж прост он был, чтоб отказаться
От долгожданного триумфа.
Злодей поставил ультиматум королю:
"Я пощажу тебя и твой народ,
Однако заберу у вас всё то, чем дорожите вы.
И это будет Лира".
"Помилуйте, злодей!" — воскликнул седовласый.
"Ведь это смысл всей жизнии моей! Нет ничего дороже Лиры!"
"Я знаю и потому её я отбираю.
Ведь каждому известное пророчество,
Касательно её божественного свойства, — правда, я то знаю".
Сложили воины лезвия мечей и прекратили сечь
И понеслась повозка с Лирой далеко на север,
К краю мира, где никто и никогда не вспомнил бы о тёмном прошлом
Того плута.
А чтобы закрепить невиданный успех,
Взял меч предатель в руки
И воткнул в землю, неподалёку от стен Лирдона,
Со словом на устах: "Здесь начинается граница государства моего,
И имя ему станется одно — Арилидилл!"
А между тем, скажу, что стал тот лицемер,
Воистину, правителем страны. И бог один лишь помнит его имя.
Но прозвище имеется у гада — Адельштейн.
И пусть любая тварь ползучая запомнит эти десять букв
И проклинает день, как стали они в ряд.
Но так-то оно так, да только бог всё видит,
И никогда не оставляет зло на самотёк.
Господь выждал момент и дал злодею знать,
Что он ещё живой и в добром здравии.
Тем временем страна росла и процветала, упиваясь силой Лиры.
Но только сила та была ещё и волей. Волей господа.
Текли года, и северяне стали чувствовать,
Что что-то тут не так.
Богатство, слава, честь, что царь им обещал,
Ничто не выполнено. А тут ещё беда прокралась в дом:
Болезни, бедность, голод и разруха.
Арилидиллец почесал за ухом
И понял, что властелин не тот, кого ему сулили.
Народ в животном бешенстве поднялся на царя.
Они кричали: "Плут! Обманщик! Лжец!".
Но лишь один осмелился взобраться на престол
И самому взглянуть в глаза бичу.
И звали его Балдер.
Высокий статный муж с златыми волосами
Держал в руках клинок, что нарекли Резцом.
И сила в нём сказалась богатырская,
Сродни бессмертию богов.
То был не он, то были люди севера, ведущие его рукой.
Они кричали, жаждали свободы, справедливости!
И его меч пронзил червивого царя,
Исполнив волю бога.
Господь подумал, поразмыслил,
И вдруг пришло ему на ум,
Что в наказанье смерти мало
Такому наглому плуту.
И бог взмахнул рукой, безжалостно озвучив приговор:
"Отныне все, кто когда-либо
Шёл за этим гнусным подлецом,
Будут платить за грех его".
Тогда раздался грохот, вьюги свист и гром.
Небесный свод закрыли тучи.
И выпал снег.
Снег чёрный, словно смоль
И пепел всех надежд.
Рабы гордыни — жители страны
Сошли с ума. Колени выгнулись, суставы захрустели,
Выпали волосы, глаза налились кровью и алчной спесью.
И превратились бедолаги в страшных монстров.
То были хорды и варлорги.
Но не об этом речь.
Теперь весь север проклят,
И знайте, поколенья,
Отныне и вовек:
Лишь только диск луны коснётся края мира,
И раздадутся горны херувимов,
Знаменовав заветный час:
Захлопнутся врата святого Изалира,
ГнилОстный тёмный дух коснётся вас.
А лжец и плут, укравший Лиру
У бедного поэта-короля,
