Жемчужное сердце (СИ) - Дынина Ирина Валерьевна "Никтовенко" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Рама выспупила вперед, наслаждаясь легким замешательством вендийца. По ее лицу можно было понять, что девушка сейчас скажет нечто, что придется не по нраву заносчивому брату Деви Юасмины.
- Боюсь, что у вас несколько устаревшие сведения, Ченгир-хан – девушка насмешливо улыбнулась – Получено письмо из Вендии от Деви Юасмины. Она приказывает вам немедленно покинуть Вейнджан и вернуться в Айодию!
- Не может быть! – Ченгир-хан мгновенно растерял все свою уверенность - Она направила меня сюда в качестве жениха для юной раджассы!
- Боюсь, что Деви Юасмина не одобрит кое-какие ваши художества, принц – жестко ответила Рамасанти – Ей не нравится то, что вы своими интригами можете превратить исконно дружеское княжество во враждебное Вендии государство. Вы уедете немедленно!
- Вот именно!- лицо новоявленной раджассы было хмурым – Я напишу письмо нашей сестре Юасмине и объясню сие досадное недоразумение. Вас будут сопровождать кшатрии из дворцовой гваридии. Они поедут до самой границы, чтобы убедиться в вашей безопасности.
Гури в последний раз взглянула на обозленного вендийца и, круто развернувшись на каблуках, неожиданно потеряла равновесие и пошатнулась.
Рахмат, метнувшись к ней, успел подхватить девушку на руки.
Глаза Гури затуманились и она, легко потянувшись вверх, коснулась губ туранца своими губами.
Легкое касание переросло в настоящий поцелуй, самый первый в жизни юной раджассы.
Все замерли, ошеломленные решительностью правительницы и нахальством чужеземца и лишь Рама, верная Рама, мягко улыбалась, пряча странное выражение лица под пышными перьями головного убора.
**
Вейнджан остался далеко позади – золотые купола храмов, белоснежные башни Лунного дворца, синяя гладь моря и труп изменника на городской стене.
Под путниками горячились крепкие, сытые кони, их седельные сумки были набиты едой, фляги наполнены вином из личных погребов правительницы, а, золото спрятано в толстых кошелях.
Путь их лежал далеко на северо - запад, в богатый и шумный Иранистан.
Рахмат, понурив голову, телепался позади Конана, дыша пылью из-под копыт его коня, поминутно оглядываясь назад.
« Вор!- горько размышлял аграпурец
- Вор и грязный наемник!»
Киммериец, заметно повеселевший, после того, как золото значительно обогатило его тощий кошелек, весело толкнул приятеля локтем.
- Рахмат!- зубы северянина сверкали белизной, в глазах плескалась небесная синь - Не вешай нос, мы еще с тобой заживем, как люди! Купим корабль, или украдем – варвар беспечно махнул рукой – Наберем команду отчаянных сорви-голов и Вилайет содрогнется! Наши имена зазвучат грозно и славно, ими станут пугать слезливых барышень и сопливых детишек! Золото. Деньги. Слава. О чем еще можно мечтать настоящему мужчине?
- О любви! - еле слышно, одними губами прошептал Рахмат и спросил северянина более громким голосом:
- Ты помнишь, Конан, помнишь, как она коснулась старого жреца, как провела рукой над его раной и она перестала кровоточить, как засияли ее ладони мягким, золотистым светом?
- Помню! – северянин, верный себе, обернулся к приятелю и нахмурился. Он не любил магию и не доверял всяким колдовским штучкам, даже если они несли добро.
- Старый жрец очнулся – продолжал говорить Рахмат и глаза его засияли при одной только мысли о Гури – Его дыхание выровнялось и мы все поняли, что немедийцу рано на Серые равнины. Разве это не прекрасное чудо, Конан?
Киммериец вновь нахмурился и его лицо слегка потемнело. Ему не нравилось настроение туранца, его странная молчаливость и тень сомнения на юном лице.
- Награда, Конан – Рахмат взволнованно смотрел на варвара – тот горячил коня, но, терпеливо слушал приятеля – Меня, воришку из Аграпура, назвали «первым среди равных», уподобив родовитым кшатриям и никто, слышишь, Конан, никто и пикнуть не посмел… молчал даже Вайомидис.. старый жрец не возражал, киммериец! – туранцу хотелось кричать, орать в голос, лишь бы расшевелить толстокожего варвара и заставить того признать его, Рахмата, правоту.
Он остановил своего коня и оглянулся назад.
Там, далеко, на одной из башен дворца, виднелась тоненькая девичья фигурка, в развевающихся серебрянных одеждах.
Рахмат, по-видимому, давно ее приметил.
- Она надела сари невесты, Конан! – проговорил юноша, и пальцы его крепче стиснули повод – Она надела его для меня! Гури ждет, ждет меня. Она знает, что я вернусь. Как я могу не вернуться? Моё сердце зовёт меня обратно… море и чайки, Конан – что они мне, когда за один лишь взгляд её черных глаз я готов… Эхх..
Киммериец молчал. Он понимал, что теряет своего спутника, что Вилайет и его просторы, никогда не увидять Рахмата. Но он молчал.
Он был мудр, этот варвар из далекой Киммерии, страны гор и снегов, страны крепкой, мужской дружбы, сильных и гордых людей…
Перед его глазами мелькнуло юное девичье лицо, темные, полные надежды глаза, тонкие ноздри трепетного носа, алые губы и золотистая кожа.
И, жемчужина, черная жемчужина, бившаяся в груди молодой раджассы вместо горячего, человеческого сердца.
Конан тряхнул головой и только тут заметил, что туранец переложил свою поклажу со своего коня на жеребца северянина.
- Я возвращаюсь, Конан – решительно произнес юноша – Мне не нужны золото и приключения. Все чего я хочу, это быть возле нее, дашать с ней одним воздухом и ловить ее мимолетный взгляд.
Северянин молчал. Воин не находил слов для того, чтобы удержать товарища рядом с собой.
- Прощай северянин!- туранец резко развернул коня и помчался назад, возвращаясь в Вейнджан, туда, где на самой высокой башне дворца все еще виднелась девичья фигурка в развевающихся серебряных одеждах.
- Прощай – прошептал Конан.
Конь его двинулся дальше, неся седока к намеченной цели и не было на земле силы, способной помешать киммерийцу.
У него, северного варвара, наемника и искателя удачи, все еще впереди – и яростные схватки, и невиданные сокровища и женщины, в чьих жарких объятиях он скоро забудет ту единственную ночь, проведенную с раджассой Мардженой.
Будет у него и собственное королевство и любимая, ждущая его на башне замка.
А, пока у него, северянина, в толстом кошеле припрятана занятная безделушка, подарок Рахмата, знаменитая отмычка Бела и, кроме того, за пазухой, у самого сердца, теплым комочком притаился Алмаз власти, добытый киммерийцем в проклятом храме файнагов.
С такими талисманами, он, Конан не только снова наполнит свой кошелек золотом, но и перевернет весь Туранский материк с ног на голову.
Киммериец усмехнулся и пришпорил своего сильного скакуна.
И, никогда не узнает он о том, что мудрый Вайомидис, выздоровевший и доживший до того момента, как Конан обретет свое королевство, отправит к нему своего ученика, жреца Асуры Хадрата, который вспоследствии окажет киммерийцу немало услуг, спасая от темного колдовства и предательства.
…А, пока северянин мчался вперед, и ветер свистел в его ушах.
У него было то, в чем нуждался настоящий воин - добрый меч, верный конь и стремление во чтобы то ни стало взять от жизни все… Все и еще чуть-чуть.
Конец.
