Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис (электронная книга .TXT) 📗
Он ожидал, что Морриган обрадуется ему или хоть сделает вид. Хотя, впрочем, она действительно это сделала, но не так, как он себе представлял. Люди совсем другие… Они так непостоянны, так переменчивы, неужели и она тоже? Но он легко простил ей это, когда подумал о том, через что она прошла. Морриган была сильной, очень сильной, намного сильнее, чем он думал. И было в ней то, что по-прежнему приносила Самайну радость — он ей нужен.
— Я скучал, — сознался он, когда она закончила сжигать ту окровавленную тряпку.
— Я тоже, — ответила она, наконец улыбнувшись. Она не снимала маску, но Самайн видел её улыбку по глазам. — А Хельм знал, что ты здесь?
— Да, и поэтому здесь ещё и ты.
— Тогда, надо думать, никакой шкатулки нет. Вот же хитрец…
— И я ему за это благодарен.
— Поможешь? — спросила она, подняв руки. Столько ей самой не расшнуровать…
— Конечно.
Великий Собор или Собор Всех Святых поражал красотой и величием. Десятки мастеров в течение века вкладывали в него душу, выражая это в своих творениях. Сотни разногабаритных фресок украшало его стены и потолки, отображая события минувших дней или те, которых вовсе никогда не было. Цветные витражи наполняли его комнаты ярким светом всех оттенков, а в особо солнечные дни, ступая по коридорам этого тихого Собора, человек мог почувствовать себя во сне. В прекрасном сне. Лёгкое головокружение от вечно горящих свечей пьянило сознание, расслабляло и успокаивало. Невероятное умиротворение поселилось в этом месте. Его чувствовали все.
Прежде невесомые шаги Морриган теперь раздавались гулким эхом, отражались от стен и разносились по всему Собору. Она честно пыталась идти тише, но не смогла, и в конечном итоге перестала пытаться. Её взгляд не задерживался ни на одном фреске, она не рассматривала витражи и не следила за танцем сотен огней. Она и здесь продолжала выполнять свои обязанности, примечая едва уловимые тени, посторонние звуки и шепотки прихожан. Вряд ли кто-то будет нападать на короля в стенах Великого Собора, но осторожность никогда не помешает.
Что-то в этом притягательном месте отталкивало её. Она чувствовала себя странно, будто Собор… живой и пытается избавиться от нежелательной гостьи. Ей казалось, что он хочет выплюнуть её, выжить из своих стен, прогнать. Дышать здесь было тяжело, а мысли о том, что за ней следят, не давали покоя. Будто глаза, что смотрят ей в спину, вовсе не человеческие… И смотрят вовсе не в спину?.. В душу?.. Какой бред!
Это ли — обитель Бога? В самом деле то место, где Он слышит людские молитвы? Морриган не верила в это. Больше — нет. Она столько раз возносила Светлейшему молитвы, столько раз умоляла, просила помощи или хотя бы подсказки, хоть чего-нибудь… И не получала ни-че-го. Тогда она не была ни в чём виновата, не принимала судьбоносных решений, не пользовалась словом как разменной монетой. Не заслужила ли чистая и наивная душа отклика Светлейшего? Или ему плевать, как людям плевать на муравьёв?
Она нашла себе нового Бога, лучшего Бога. Того, кто не нуждается в молитвах, не требует приклонить колени. Ему не строят храмов, не возносят имя Его в веках, а угодить к Нему в объятия желают лишь недругам. Он всегда забирает своё, Он всюду, куда ни глянь, и все с рождения в Его власти. Имя ему — Смерть. Единственный Бог, которого Морриган признавала.
В «обители» Светлейшего ей больше не было места. С каждым шагом вглубь здания она всё явственнее осознавала, как далеко теперь находится от веры на самом деле. Давно смытая кровь вновь заблестела на её руках, а каждый удар каблуков оставлял за собой бурый след. Ей больше нет места в Свете и она больше не рвётся к нему. Но Смерть не осудит её, а лишь возьмёт своё, как-то было всегда.
Но другие дворцовые гости Собора пребывали в тихом восторге от ауры этого места. Особенно счастлив, конечно, был некто иной как Шавес. Его спокойное дыхание то и дело сбивалось, когда он обращал свой взор на новые и новые узоры мозаики или стёкол. Он жаждал рассмотреть каждую деталь, но делал этот с таким почтением и смирением, что Морриган ненадолго прониклась к нему своеобразным уважением — этот парень юн, но уже так собрал и сдержан. Это похвально. Но что-то в нём всё равно было не так… Будто за безупречной тактичностью, высокими манерами, глубокими познаниями и милым личиком скрывается какая-то гнильца. Совершенных нет.
Навстречу коронованным особам вышел человек в богато украшенной робе. На красном клобуке с длинным шлейфом тончайшего виссона золотом был вышит знаменитый символ «Звезда Айриса». Архиепископ всей церкви Искаина. Он был стар, но его лицо почти не было покрыто морщинами, из-под головного убора виднелось несколько не потерявших цвет волосинок, и на вид ему можно было дать не больше сорока, но его истинный возраст выдавали глаза. Слегка туманные, слабо видящие, поблёкшие от времени глаза, исконный цвет которых уже невозможно было определить наверняка. Но была у этого человека ещё одна деталь, почти сразу приковавшая к себе внимание Морриган. На правой руке архиепископа указательный и средний пальцы представляли собой голые белые кости. Она слабо представляла, при каких обстоятельствах можно получить такое увечье и почему поврежденные конечности просто не ампутировали. Вблизи ей также показалось, будто кости были расплавлены, растеклись и застыли в не естественном, полутекучем положении… Что могло уничтожить плоть, расплавить кость и при этом оставить её такой белой?..
Почему в осанке Хельма при виде архиепископа появилось напряжение, но то быстро улетучилось. Он поприветствовал главу церкви, а его хрипловатый говор разнёсся по всему Собору, заглушая чужой шёпот. Впервые за всё время пребывания здесь, Морриган почувствовала себя комфортно. Пока король говорил — громко, уверенно, хозяйски — она представила, что тоже находится выше всего здешнего балагана, завязанного на смирении и преклонении, ведь она пришла сюда с человеком, что не боится пройти мимо этих порядков и установить свои. Шавес же зыркнул на отца с презрением. По лицу наследника было видно, что ему практически невыносимо слушать такую речь в стенах этого священного места, и он смотрел на архиепископа с надеждой и обожанием… Уважение, которым прониклась Морриган, улетучилось так же быстро, как тревога короля.
Спустя некоторые время Собор был покинут, и Морриган спокойно вздохнула, стараясь набрать в лёгкие как можно больше свежего воздуха, пропитанного уличной пылью, запахом выпечки и рыбы, конского навоза, ирисов из цветочной лавки, печеных яблок… Невообразимо отвратительный и прекрасный букет, близкий и знакомый, живой и настоящий. Вот, что было Морриган по душе.
«Почему меня не покидает ощущение, будто я только что побывала в тылу врага?» — спросила она саму себя, а затем сделала шаг со ступеней Собора навстречу королевскому гарнизону, ожидающему у кареты.
Время неумолимо неслось вперёд, а вместе с ним мимо проносилась и жизнь. Морриган чувствовала себя странно, видя, как время оставляет свой след на лицах многих людей, что её окружали. Кто-то взрослел, кто-то старел, но когда она сама смотрела на себя в зеркало, то не видела ничего примечательного, разве что, волосы стали немного длиннее. Каждодневный ритуал — достать маленький флакончик, вылить немного содержимого на пальцы и втереть в корни. Это придавало волосам насыщенный угольный цвет. Морриган совсем забыла, какие они на самом деле… А ёё лицо оставалось таким же, как и семь лет назад, когда ей стукнуло двадцать пять, когда она ещё не вошла в звание. Это было так странно. Она никогда не думала, что сможет перестать стареть. Сейчас ей было тридцать три года… И она поймала себя на мысли, что планировала встретить их, живя совершенно другой жизнью…
Пять лет минуло с появления принца Шавеса. Пять удивительно спокойных и скучных лет. За это время произошло всего три невообразимо глупых и наивных покушения, настолько неорганизованных и эксцентричных, что Морриган всерьёз задумывалась, а не шутка ли это? Словно кто-то делал им одолжение, мол, вот, получите, раз ждёте, но не ставил своей целью совершить переворот. Слишком подозрительно, чтобы забыть и успокоиться.
