Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
- Ты – дурак. Из-за тебя мы все погибнем.
Сталь угрожающе заскрежетала, и Айрат достал свой меч из ножен. Ещё мгновение, и их мечи со звоном ударились друг о друга. Ростислав тут же был отброшен назад, но снова ринулся в атаку. Айрат легко парировал его удар и чуть не ранил брата. Однако в следующее мгновение кто-то обхватил его сзади и вырвал меч. Один из колдунов подкрался со спины и смог его обезоружить. Айрат пытался сопротивляться, но получив сильный удар кулаком по голове, упал на землю. Колдуны налетели на него, как коршуны и принялись пинать ногами.
- Стойте! – прокричал вдруг Ростислав, - а где Пафнутий? Этот гад улизнул, найдите его.
И колдуны оставили свою жертву и бросились на поиски упыря. Ростислав остался наедине с истекающим кровью братом.
- Так-то, братец, - прошипел он, словно змея.
- Трус, - презрительно бросил ему в лицо Айрат и сплюнул кровью, а в следующее мгновение Ростислав вырубил его ударом ноги по голове.
Надежды на мир в тот день рассеялись как дым. Теперь все горожане окончательно встали перед лицом страшной необходимости. Им нужно было совершить то, что до этого было под силу одному лишь Змею Горынычу – истребить сильнейших упырей. Змейгород находился в осаде, и её кольцо с каждым разом становилось всё плотнее. Тем не менее, это кольцо не мешало прибывать в город разного рода беженцам и сельским хуторянам. Ещё в первые дни войны в Змейгород по реке на лодках стали прибывать люди, нуждающиеся в защите городских стен. Здесь они могли защититься от клыков упырей, но не смогли спастись от другой напасти – от голода. Еды становилось всё меньше, а гостей в городе всё больше. И вот уже сами беженцы стали в штыки встречать новых своих товарищей по несчастью, изгонять их и лишать еды и крова. Те, кто прибывали самыми последними, встречали уже организованную и сплочённую толпу, которая на любого новичка смотрела как на врага и быстро унижала его до положения скота. Не долго пришлось ждать, когда эта толпа начнёт восставать против власти. Ко всем у народа были свои счёты. Они бунтовали то против христиан, то против колдунов, то против жён Змея. Теперь днями и ночами по Змейгороду слонялась толпа оборванцев, представляющих угрозу для любого одинокого путника. Очень быстро они забыли о той победе, что принесли им колдуны, во главе с Всеволодом и старшими сыновьями Змея. И даже Ростислав теперь боялся показываться на глаза этой толпе и не выходил на улицу один. Единственным, кто хоть как-то мог справляться с этой толпой, был Евпатий. Многие в отчаянии крестились в христианскую веру и прониклись хоть каким-то уважением к богатырям и священникам. Что касается Айрата, то он после своего унижения и вовсе перестал выходить на улицу без крайней необходимости. Сутки напролёт он проводил в доме у Вячеслава, упиваясь вином, которого, благо, было ещё много. Никто не зал, что делать дальше, многие впадали в отчаяние. Лишь Евпатий создавал какую-то видимость движения, занимаясь всякими мелкими хозяйственными делами по расселению беженцев и их прокормке, пытался в условиях ужасного дефицита достать хоть что-то необходимое.
- Мы не должны так сидеть сложа руки, - говорил Ростислав своей матери, глядя на шагающую по улице толпу.
- Сейчас нужно лишь терпеливо ждать, - твердила Ольга.
- Чего ждать, мама? Отца больше нет, он не придёт к нам на помощь, а упыри подбираются всё ближе, и уже один их отвратительный вид пугает всех. Нужно прорываться, нужно убираться отсюда. Куда угодно, хоть на Сорочинскую гору, лишь бы подальше отсюда.
- Ты хочешь отдать им город? Отец бы этого не одобрил.
- Я уже не знаю, чего я хочу. Я хочу действовать, я хочу быть полезным, а не сидеть на месте. Так, чего доброго, я начну пить как Айрат.
- Только попробуй, - властно проговорила мать, но тут же смягчила тон. – Тебе просто нужно заняться делом, милый мой. Но у тебя нет необходимой власти, её сейчас ни у кого нет. Это только беженцы думают, что кто-то стоит у власти и обдирает их, обрекая несчастных на голод. Только порой они сами путаются и не знают, кого во всём винить. То тебя, то меня, то Евпатия.
- Ненавижу этого богатыря.Он так ведёт себя, словно он здесь самый главный. Будто мы для него – никто.
- Он просто делает то, что умеет. И если ты, сын мой, хочешь заняться делом, я советую тебе обратиться именно к Евпатию. Попроси у него чем-нибудь тебя занять. Предложи ему свою помощь.
- Хочешь, чтобы я выполнял поручения богатыря? Мама, я не узнаю тебя, что ты такое говоришь?
- Или можешь бездействовать, как Айрат или как Всеволод, который уже третий день не попадается мне на глаза. Видимо, боится, что я буду заставлять его что-то делать.
- Ладно, я пойду, так уж и быть, - решил Ростислав, - это лучше, чем сидеть и ничего не делать.
И, туго подпоясав свой балахон, он вышел на улицу. С ним отправилось несколько человек прислуги. С трудом они пробирались через толпу к деревянному кремлю, в большой терем рядом. Напрасно юный чародей думал, что у Евпатия будет по тише. Здесь он наткнулся на такой же шум, перетекающий в гул. В избе было множество народу, над которыми звучал гневный голос богатыря:
- Хлеба должно хватить! Чёрт бы вас побрал, даже в такое тяжёлое время вы умудряетесь воровать. Братцы, как же так можно?
- Не серчай, владыка, - потупил взгляд мужичок в простой рубахе и кожаном тулупе, - только хлеб этот был из закромов моего хозяина – волшебника Вячеслава. Он отдал только часть хлеба, а твои люди обчистили все закрома. Вот Вячеслав и велел мне выкрасть часть обратно.
- Так это Вячеслав хлеб украл? Ну собака, - пуще прежнего гневался Евпатий.
- Вячеслав сам не посмел бы, - нервно топтался на месте мужичок, - но с ни живёт владыка Айрат, сын Змея.
- Так это Айрат виноват?
- Я этого не говорил.
- Да чёрт бы вас побрал. Люди голодают, а они хлеб прячут. Ну ничего, с Айратом я ещё потолкую.
- Хочешь прокормить всю чернь в городе, Евпатий? – вмешался в разговор Ростислав, - а всех знатных людей оставить голодать?
- Ты? – удивился Евпатий, - чего тебе нужно?
- Сбавь тон, богатырь, ты говоришь с сыном Змея и победителем Инвисибия.
- Ты пришёл тягаться со мной? – смерил его презрительным взглядом Евпатий, - вчера при мне были похоронены три маленьких ребёнка. Три безутешных матери заливались слезами и просили у меня хлеба для других своих детей. А твой брат пьёт и ест в своё удовольствие.
- Не стоит слишком жалеть чернь, - отвечал Ростислав, но, вспомнив слова матери, сменил тон, - но ты прав, я поговорю об этом с Айратом. Я пришёл не для того, чтобы ссориться с тобой, я хочу помочь.
- Что ж, Ростислав, - вымолвил богатырь, провожая мужичка и закрывая за ним дверь, - если у тебя есть план, как накормить город, где достать корм для скота, где найти металл или орудия из металла, чтобы перековать их в оружие, то говори, я тебя внимательно слушаю.
- Я не знаю ничего этого, - говорил Ростислав, изо всех сил стараясь сдерживать себя, чтобы не уйти, - но я могу помочь одолеть упырей, или ты забыл, что у нас идёт война?
- Ах да, совсем вылетело из головы, - ядовито отвечал Евпатий, - и какой же у тебя на этот раз созрел план?
- Я хочу снова использовать Пафнутия. Знаю, в прошлый раз он предал нас. Но я уже понял, в чём ошибся. Чары отца слишком сложные. Но я стал их понимать. Отдай мне упыря, я знаю, твои богатыри уже разыскали его и заперли где-то в погребе.
- Это так. Он у меня. Но боюсь, колдуны больше не пойдут за тобой в бой. Хоть вы и заставили упырей отступать и преподнесли ту свою нелепую вылазку как победу.
- Это была победа.
- Пусть так. Но после той «победы» за тобой никто уже не пойдёт. Ни колдуны, ни, тем более богатыри.
- Теперь в этом нет необходимости, посадник. Пафнутий рассказал мне об одной интересной вещице. Это ключ, который открывает дверь в темницу. Слышал ли ты про каменную темницу, где бессмертный узник томиться, и кто откроет её, будет проклят во веки веков? Он один из двенадцати жрецов, сильнейший из них. Настолько сильный, что другие жрецы предали его, чтобы никто не был над ними лучшим. Они позволили волхвам спрятать его в темнице, а ключ забрали себе. Сейчас этот ключ у невидимки Инвисибия. Если мы выкрадем его, мы сможем угрожать всем упырям. И они вынуждены будут отступить и заключить с нами мир.
