Рыцарь - Вулф Джин Родман (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Гильф заскулил; я погладил его по голове и сказал, что мы двинемся дальше через пару минут.
– Дело в мужчине, сэр. Да-да, и мне не следовало смеяться. Но я проделала страшно долгий путь, сэр, и очень утомилась за день непосильного труда. Если бы… если бы вы немного подвезли меня, сэр, я благословляла бы вас до конца своих дней, сэр. Я задумчиво кивнул.
– Я хотел сказать, что если бы ты убегала от хозяина, я пожелал бы тебе удачи, но ничем не смог бы тебе помочь. Мне надо добраться до Утгарда как можно скорее. Я не хочу сажать на коня второго седока – он и так хромает. Ты весишь вдвое меньше меня, а вес моих доспехов составляет половину моего веса. – Я встал и помог подняться на ноги старухе, казавшейся страшно худой и измученной в лунном свете. – Поэтому мы просто посадим на коня тебя.
Она тихонько взвизгнула, когда я легко поднял ее и посадил на своего белого жеребца.
– Вот так. Не обязательно свешивать ноги по сторонам седла, и я сомневаюсь, что у тебя это получится в твоих юбках. Сиди, как сидишь, и держись за заднюю и переднюю луки седла. Я поведу коня в поводу, и он пойдет не быстрее меня. Куда мы направляемся?
Старуха указала вдоль живой изгороди:
– Очень, очень далеко, сэр.
– Быть такого не может. – Я внимательно смотрел себе под ноги и не оборачивался к старухе. – Не может быть, коли ты собиралась проделать этот путь за ночь. И потом вернуться домой? И лечь спать?
– Да, сэр.
– Значит, недалеко. – Я побежал трусцой, чего уже довольно давно не делал.
– Вы не боитесь потерять вашего пса, сэр?
Я напряг зрение и всмотрелся в темноту, но коричневый зад и длинный хвост Гильфа уже исчезли в густой тени живой изгороди.
– Не боюсь, матушка. Он побежал вперед на разведку, что я сам велел бы ему сделать, когда бы вспомнил.
– Там кролики, сэр. А у вашего пса, похоже, огромная пасть.
– Да, но он не станет гоняться за кроликами сегодня ночью. – В молчании я пробежал трусцой ярдов сто, а потом перешел на шаг. – Ты сказала мне, по какому делу идешь, матушка. Ты упомянула о мужчине.
– Да. – Ее голос прозвучал ужасно печально. – Вы решите, что я совсем спятила, коли в моем возрасте бегаю за мужчиной.
– Для меня существует лишь моя возлюбленная, – сказал я, – и поэтому люди считают меня помешанным. Значит, ты безумная женщина, едущая на коне безумного рыцаря. Мы, сумасшедшие, должны держаться друг друга и помогать друг другу, иначе нас оставят выть на болоте.
– Вы расскажете мне про нее, сэр?
– Я мог бы говорить про нее целый год. Но моя женщина далеко, а твой мужчина рядом. Или скоро окажется рядом, будем надеяться. Он хороший человек и ждет тебя?
– Да, сэр. – Старуха вздохнула. – Он хороший. И он ждет, сэр. Хотите я расскажу вам нашу с ним историю? Таким образом я облегчу душу, а вы можете посмеяться надо мной, коли вам угодно.
– Да, могу. – Я снова побежал трусцой. – Но вряд ли стану.
– Это было много, много лет назад, сэр. Мы с ним жили в крохотной деревушке на юге. Все деревенские девушки имели виды на него, сэр, но он смотрел только на меня. И больше ни на кого. Так он говорил, сэр, и так оно и было.
– Охотно верю, мать.
– Да благословят вас оверкины за такие слова, вас и вашу возлюбленную. – Женщина ненадолго умолкла, погрузившись в воспоминания. – Меня взяли в плен. Великаны пришли за нами, как обычно, сэр, в пору листопада и не поленились обыскать все вокруг. Они нашли меня. Хюмир нашел, мой хозяин. И мне пришлось… пришлось делать все, что он требовал, и очень часто, а потом… потом родился Хеймир, сэр. Мой сын. Только теперь господин Хиндл прогнал его, иначе он помог бы мне. – Она снова немного помолчала. – Хеймира не назовешь красавцем, сэр, и это говорю я, его мать. Да и привлекательным не назовешь, и он начал говорить, только когда вымахал выше меня. Но у него такое сердце… У вас доброе сердце, сэр. Просто золотое. Но оно не добрее, чем у моего Хеймира, сэр. Ни одна женщина на свете не имела сына лучше.
– Я рад за вас.
– А я-то как рада, сэр. Вы не устали, сэр? Теперь я могу пойти пешком, а вы поедете.
– Я в полном порядке. – На самом деле мне было приятно размять ноги, а моему жеребцу требовалось немного отдохнуть.
– Вы почти все время бежите, а путь неблизкий.
– Я смотрю в себя. – Я хотел объяснить старухе, но это было нелегко. – И я думаю о море, о волнах, безостановочно набегающих на берег, одна за другой. И волны становятся моими шагами.
– Понимаю, сэр. – Но, судя по тону, она не поняла.
– Они словно несут меня. Меня научил этому один мой знакомый – или просто рассказал об этом и предоставил морю меня научить. Никакой магии. Море пребывает в каждом. Просто большинство людей не чувствует его в себе.
Тут я невольно вспомнил о Гарсеге и снова задался вопросом, почему он не наведался ко мне в Митгартре.
– У меня там все раскрылось, после родов. И тогда мы смогли жить, если вы меня понимаете. Как муж с женой.
– Ты и ангрид, твой хозяин? Хюмир?
– Да, сэр. Не то чтобы мне хотелось. Было ужасно больно каждый раз. Но он хотел, а тогда никто не смел его ослушаться. И вот потом я родила Хелу, только она убежала. Хозяин не стал бы ее трогать, поскольку она приходится ему единокровной сестрой, только она… Наверное, этого не стоит говорить, сэр. У нее огромная челюсть, как у всех них. И огромные глаза. И скулы торчат, что рожки у теленка, если вы меня понимаете, сэр. Только кожа хорошая, сэр, и золотистые волосы, в точности как у меня в молодости. За эти-то золотистые волосы мой хозяин, отец Хелы, и взял меня. Он сам так сказал мне однажды – выходит, с цветом волос мне не повезло. Хотя будь они черные или каштановые, как у большинства женщин, он бы, наверное, убил меня.
Живая изгородь закончилась, но тропинка вела дальше, петляя между деревьями и кустами, растущими по берегу реки.
– Иногда мне хотелось, чтобы он убил, – пробормотала женщина.
– Так мы идем на встречу с твоим сыном Хеймиром?
– О нет, сэр. Я не знаю, где сейчас мой сын, сэр. Нет, это тот самый человек, за которого я собиралась замуж давным-давно. Теперь они взяли в плен и его тоже, сэр, коли в такое возможно поверить. Взяли за то, что он отважно сражался с ними, старик с седой бородой, коли в такое возможно поверить. И… и я надеюсь, ваш конь его не напугает. Своим топотом, я имею в виду.
Я улыбнулся.
– Он стучит копытами не громче любой другой лошади, и человек, имевший мужество сражаться с ангридами, вряд ли испугается какой-то лошади. Кроме того, он увидит вас в седле, если только луна…
– О нет! Не увидит, сэр. Не сможет, сэр. Именно поэтому он думает, сэр, верит в глубине души…
Последние слова она произнесла сдавленным голосом, и я бросил на нее взгляд через плечо.
– Что он думает?
– Что я не изменилась с тех пор, сэр. Вы… вы молоды.
– Знаю, мать. Гораздо моложе, чем ты думаешь.
– И чтобы он думал так, чтобы верил в глубине души… О, я сказала, что нисколько не изменилась, сэр. Я бы никогда не пошла на такой обман. Просто когда он видит меня глазами своей души… а другими он не видит, сэр…
– Ты снова молода. Для него.
– Да, сэр.
– Иногда мне самому хочется стать молодым, мать. Молодым – не только в душе, но и внешне. Насколько я понимаю, он слеп?
– Да, сэр. Они чаще всего ослепляют их. Мужчин, я имею в виду. – Ее голос потеплел, и в нем послышались горделивые нотки. – И вот они ослепили его, хотя он такой старый. Но он видит меня, сэр…
Из темноты трусцой выбежал Гильф, тихо поскуливая. Я отпустил поводья и положил ладонь на теплую влажную голову пса.
– Ты нашел кого-нибудь?
Я почувствовал, как он еле заметно кивнул.
– Он представляет опасность?
Гильф помотал головой.
– Слепой старик с седой бородой?
Пес снова кивнул.
– Вон там мы всегда встречаемся, сэр, – сказала старуха. – Видите большое дерево на фоне неба? Оно растет на вершине холма, но сперва нам придется перейти вброд реку.
