Восходящая тень - Джордан Роберт (чтение книг .TXT) 📗

— Ты что, хочешь стать Хранительницей Мудрости, Куладин? — спросила она. — Тогда надевай платье и приходи ко мне — посмотрим, можно ли тебя чему-нибудь научить. А до тех пор молчи, пока говорят Хранительницы.

— Я айилец по матери, — напряженным голосом произнес Ранд.

Эгвейн ошарашенно уставилась на него. Она была еще ребенком, когда умерла Кари ал'Тор, но если бы Тэм взял в жены женщину из Пустыни, об этом знало бы все Двуречье и она, конечно, тоже. Девушка взглянула на Морейн, но гладкое, спокойное лицо Айз Седай ничего не выражало. Благодаря высокому росту, серо-голубым глазам и рыжеватым волосам Ранд и впрямь смахивал на айильца, однако его слова прозвучали просто нелепо.

— Не по матери, — медленно промолвила Эмис, — а по отцу.

Эгвейн покачала головой — похоже, все они тут малость спятили. Ранд открыл было рот, но Эмис не дала ему говорить и снова обратилась к Сеане:

— Ну, а ты что скажешь?

— Да, — сказала женщина с проседью в темных волосах и в свою очередь спросила:

— А ты, Мелэйн?

Последняя из четырех, миловидная золотоволосая женщина годами десятью-пятнадцатью старше Эгвейн, ответила после некоторого раздумья и с явной неохотой:

— Тут ничего не поделаешь, я тоже говорю «да».

— Итак, — промолвила Эмис, обращаясь к Ранду, — твоя просьба удовлетворена. Ты можешь войти в Руидин и… — Но тут Хранительница замолчала и воззрилась на Мэта, который, вскарабкавшись по склону, неуклюже повторил отвешенный Рандом ритуальный поклон.

— Я тоже прошу допустить меня в Руидин, — заявил он.

Все четыре Хранительницы с недоумением уставились на юношу. Изумился и Ранд. Эгвейн думала, что самое большое потрясение испытала она, но очень скоро убедилась, что это вовсе не так, — Куладин взревел и Ударил копьем, пытаясь поразить Мэта в сердце.

Свечение саидар окружило Эмис и Мелэйн. Подхваченный потоками Воздуха, рыжеволосый айилец был мгновенно отброшен на дюжину шагов. У Эгвейн глаза полезли на лоб. Выходит, эти женщины способны направлять Силу. По крайней мере, две из них. Неожиданно девушка поняла, что напоминало ей гладкое лицо Эмис, обрамленное седыми волосами, — лишенные возраста лица Айз Седай. Морейн остолбенела. Очевидно, это открытие было для нее такой же неожиданностью, как и для Эгвейн.

Куладин вскочил на ноги и, указывая на Ранда копьем, которым только что угрожал Мэту, воскликнул:

— Вы принимаете этого чужеземца, будто он один из нас. Будь по-вашему, на самом деле он всего лишь жалкий уроженец мокрых земель, и Руидин убьет его. Но этот, — копье Куладина качнулось в сторону Мэта, который пытался незаметно достать из рукава нож, — заслужил смерть одним лишь тем, что ступил на эту землю и посмел святотатственно просить дозволения войти в Руидин. Он не нашей крови, а ни один чужак не смеет посягать на Руидин. Ни один!

— Поумерь свой пыл, Куладин, — холодно произнесла Мелэйн, — и ты, Гейрн. И ты, Руарк. Это дело Хранительниц Мудрости, и никто не вправе встревать между нами и теми, кто просит дозволения. Ступайте.

Руарк и Гейрн кивнули и, переговариваясь, направились к одному из палаточных лагерей. Куладин помедлил, некоторое время бросая гневные взгляды на Ранда и Мэта, но в конце концов резко развернулся и зашагал к другому становищу.

Хранительницы Мудрости переглянулись. Похоже, они были встревожены, во всяком случае, так показалось Эгвейн, хотя эти женщины не хуже Айз Седай умели скрывать свои чувства.

— Мы не можем этого разрешить, — произнесла Эмис. — Ты, молодой чужестранец, сам не понимаешь, что сейчас натворил. Ступай назад, к своим спутникам. — Она скользнула взглядом по Эгвейн, Морейн и Лану, стоявшим рядом с Портальным Камнем, и девушка удивилась тому, что Хранительница посмотрела на нее, будто не узнавая.

— Я не могу, — с отчаянием в голосе произнес Мэт. — Чего ради, спрашивается, я забрался в такую даль. Мне надо в Руидин!

— Мы не можем этого разрешить, — резко возразила Мелэйн. — В твоих жилах нет ни капли айильской крови.

Все это время Ранд внимательно смотрел на Мэта, а потом неожиданно заявил:

— Он пойдет со мной. Вы дали мне разрешение, а его я возьму с собой, позволите вы или нет.

Юноша взглянул на Хранительниц Мудрости. Вид у него был отнюдь не вызывающий, однако вполне решительный, а Эгвейн знала Ранда достаточно хорошо, чтобы понять: он не отступит.

— Это не разрешается, — твердо повторила Мелэйн, обращаясь на сей раз к своим сестрам. Она накинула шаль на голову. — Закон ясен — вступить в Руидин может лишь тот, в чьих жилах течет айильская кровь, причем женщина — дважды, а мужчина — только единожды.

Сеана с сомнением покачала головой:

— Нынче многое меняется, Мелэйн, и старые обычаи…

— Если он действительно тот, кого мы ждем, — добавила Бэйр, — Время Перемен уже настало. Глянь: на склоне Чейндара стоят Айз Седай, а рядом с ними Аан'аллейн в своем меняющем цвет плаще. Стоит ли слепо придерживаться старых обычаев, зная, что перемен не избежать?

— Не стоит, Мелэйн, — поддержала ее Эмис, — все меняется, и мы не в силах этому помешать.

Златовласая женщина окинула взглядом горы и окутанный туманом город и, вздохнув, кивнула.

— Решено, — промолвила Эмис и обернулась к Ранду и Мэту:

— Назовите ваши имена.

— Ранд ал'Тор.

— Мэт. Мэт Коутон. Эмис кивнула.

— Слушайте меня. Ты, Ранд, пойдешь в глубь Руидина, к самому его центру. Если ты, Мэт Коутон, хочешь идти вместе с ним, пусть будет так, но знай: мало кто, побывав в сердце Руидина, возвращался назад, а из тех, кто все же вернулся, многие оказались безумными. Вы отправитесь без запасов воды и пищи, в память о скитаниях нашего народа после Разлома Мира. Оружия с собой брать нельзя, и да будут чисты ваши помыслы, дабы почтить Дженн. Если у вас есть оружие, положите его на землю. Оно будет здесь, когда вы вернетесь. Если вы, конечно, вернетесь.

Ранд вынул из ножен на поясе нож и положил его у ног Эмис, а затем, после небольшого раздумья, добавил к нему свой ангриал — каменную статуэтку.

— Больше у меня ничего нет, — сказал юноша. Мэт тоже начал с ножа, висевшего на поясе, присовокупил к нему все припрятанные в рукавах, за пазухой, один извлек даже из-за ворота кафтана и сложил на земле столь внушительную пирамиду, что она, похоже, произвела впечатление даже на Хранительниц. На этом Мэт собирался остановиться, но, глянув на женщин, вытащил еще два из-за голенища сапога и добавил к и без того изрядной куче.

— Совсем о них позабыл, — с ухмылкой промолвил юноша и пожал плечами. Но немигающие взгляды Хранительниц Мудрости живо согнали ухмылку с его лица.

— И да примет их Руидин, — возгласила Эмис, глядя поверх голов юношей, и три Хранительницы Мудрости хором откликнулись:

— Руидин принадлежит мертвым.

— Им нельзя говорить с живыми, пока не вернутся, — продолжала Эмис, и три Хранительницы вновь протяжно подхватили:

— Мертвые не говорят с живыми.

— Мы не можем видеть их, пока они не вернутся в мир живых. — С этими словами Эмис закрыла шалью свое лицо, и все остальные Хранительницы сделали то же самое.

— Уходите прочь из мира живых, — проговорили они в унисон, — не тревожьте нас воспоминаниями об ушедшем. Не говорите о том, что доступно лишь взору усопших. — Хранительницы умолкли и выжидательно замерли, не открывая лиц.

Ранд с Мэтом переглянулись. Эгвейн видела, что они смущены и растеряны, и даже хотела подойти и заговорить с ними, но не решилась, побоявшись нарушить ритуал.

Наконец Мэт с деланным смехом промолвил:

— Ну а друг с другом-то мертвецы имеют право говорить? Интересно, уж не значит ли это… Впрочем, неважно. Как считаешь, можно нам ехать верхом?

Ранд покачал головой:

— Вряд ли. Похоже, придется идти пешком.

— Бедные мои ноженьки. Ну, стало быть, пора в дорогу. За полдня как раз и доберемся. Если, конечно, повезет.

Они начали спускаться в долину. Обернувшись, Ранд ободряюще улыбнулся Эгвейн, будто хотел заверить ее в том, что никакой опасности нет. Мэт же ухмыльнулся — так он ухмылялся, собираясь что-нибудь отчудить, например, сплясать на крыше.