Восходящая тень - Джордан Роберт (чтение книг .TXT) 📗
— Надеюсь, ты не наделаешь… глупостей, а? — спросил Мэт товарища. — Я-то рассчитываю вернуться назад живым.
— Я тоже, — ответил Ранд, — я тоже. Юноши спустились по склону и удалились. Хранительницы опустили шали, лишь когда их очертания стали едва различимы.
Оправляя на ходу платье и ведя в поводу Туманную, Эгвейн поспешила к Хранительницам.
— Эмис, — промолвила она. — Я — Эгвейн ал'Вир. Ты говорила, чтобы я…
Эмис оборвала ее, подняв руку, и посмотрела на Лана, державшего под уздцы Мандарба, Типуна и Джиди'ина.
— Аан'аллейн, — обратилась она к нему, — здесь должны остаться только женщины. Ступай к палаткам, у Руарка тебя ждет вода и прохлада.
Лан дождался кивка Морейн и, поклонившись, удалился в сторону лагеря Руарка. Свисавший со спины плащ скрывал его тело: со стороны казалось, что в воздухе парят лишь голова и руки.
— Почему вы так его называете? — спросила Морейн, когда Лан отошел достаточно далеко и уже не мог их слышать. — Аан'аллейн означает Единственный. Вы его знаете?
— Мы знаем о нем, Айз Седай. Знаем, что он последний из Малкири, тот, кто не прекращал своей войны с Тенью, хотя весь его народ давно пал под ее натиском. Он исполнен доблести. Сон открыл мне, что если сюда явишься ты, то почти наверняка прибудет и он, правда, я не подозревала, что он повинуется тебе.
— Он мой Страж, — просто пояснила Морейн. Несмотря на спокойный тон Айз Седай, Эгвейн почувствовала, что Морейн встревожена, и догадалась почему. Эмис сказала, что Лан явился бы сюда «почти наверняка». Как это понимать? Ведь Страж сопровождал Морейн повсюду — он и глазом не моргнув отправился бы за ней в Бездну Рока. И почему Эмис сказала:
«Если ты явишься»? Выходит, Хранительницы не знали точно, придет Айз Седай или нет. Видно, толкование Сновидений не всегда позволяет однозначно судить о будущем. Эгвейн уже собралась спросить об этом, но тут заговорила Бэйр:
— Авиенда, иди сюда.
Авиенда сидела на корточках, обхватив руками колени и с безутешным видом уставившись в землю. Услышав призыв Бэйр, она медленно поднялась на ноги. Если бы Эгвейн ее не знала, то решила бы, что девушка боится. Едва волоча ноги, Авиенда приблизилась к Хранительницам Мудрости и положила перед ними мешок и свернутые шпалеры.
— Пришло время. — Голос Бэйр звучал не столь уж сурово, но по-прежнему неумолимо. Светло-голубые глаза пристально смотрели на девушку. — Ты и так слишком долго бегала со своими копьями. Гораздо дольше, чем следовало.
Авиенда с вызовом вскинула голову:
— Я — Дева Копья, — заявила она. — Я не хочу быть Хранительницей Мудрости и не буду!
Лица Хранительниц окаменели. Эгвейн это зрелище напомнило двуреченский Круг Женщин, когда перед ним предстает какая-нибудь провинившаяся девушка.
— С тобой и так обошлись гораздо мягче, чем бывало в мое время, — твердым как сталь голосом промолвила Эмис. — Я ведь тоже отказывалась, и тогда сестры по копью у меня на глазах сломали мои копья, а меня связали по рукам и ногам и нагишом отнесли к Бэйр и Коделин.
— А в руку тебе сунули куклу, — сухо добавила Бэйр, — чтобы напомнить о твоем ребяческом поведении. Помнится, за первый месяц ты убегала девять раз.
Эмис угрюмо кивнула:
— Точно. И всякий раз меня ловили, после чего я ревела как девчонка. За второй месяц я пускалась в бега всего пять раз. Тогда я считала, что силы и твердости мне не занимать, но вот ума у меня, видно, недоставало, а потому я только через полгода поняла, что вы гораздо сильнее и тверже меня. Но в конце концов я осознала долг перед нашим народом. Рано или поздно осознаешь его и ты, Авиенда. Ты не дитя. Настала пора отложить в сторону кукол и копья и стать той, кем тебе суждено быть.
Неожиданно Эгвейн сообразила, почему она с самого начала ощущала некое родство с Авиендой и почему Эмис и другие пожелали, чтобы Дева стала Хранительницей Мудрости. Авиенда могла направлять Силу, так же как она сама, Илэйн, Найнив и Морейн. Она относилась к числу тех немногих женщин, которые обладают врожденной способностью непроизвольно касаться Истинного Источника. Лицо Морейн оставалось невозмутимым, но в глазах ее Эгвейн прочла подтверждение своей догадки. Айз Седай сразу поняла, каким даром наделена айильская Дева. Сейчас Эгвейн ощущала подобную близость не только с Авиендой, но также с Эмис и Мелэйн. Но не с Бэйр и Сеаной. Направлять Силу могли только первые две — в этом Эгвейн не сомневалась. И лишь сейчас ей удалось почувствовать такое же родство с Морейн. Айз Седай всегда держалась особняком.
Некоторые из Хранительниц Мудрости все же сумели догадаться, что кроется за нарочитым спокойствием Морейн.
— Ты хотела забрать Авиенду в вашу Белую Башню, чтобы сделать ее одной из вас, — промолвила Бэйр. — Но в ее жилах течет айильская кровь, Айз Седай.
— Она могла бы достичь многого, если ее как следует обучить, — возразила Морейн. — Стать такой же сильной, как Эгвейн. Но таких результатов можно добиться только в Башне.
— Мы и сами можем научить ее всему, что требуется, Айз Седай, — заявила Мелэйн. — Голос ее звучал ровно, но во взгляде зеленых глаз Эгвейн почудилась насмешка. — И даже лучше вас. Мне доводилось разговаривать с Айз Седай, и я знаю, что вы у себя только балуете девушек. А жизнь в Трехкратной Земле не для неженок. Мы здесь занимаемся тем, что необходимо, а у вас в Башне — одно баловство.
Эгвейн участливо взглянула на Авиенду — та уставилась в землю, вызова как не бывало. Если они считают, что обучение в Башне — это забава для неженок… Эгвейн припомнила, как нелегко пришлось ей во время послушничества. и прониклась искренним сочувствием к Авиенде.
Эмис протянула руки, и Дева неохотно отдала ей копья и небольшой круглый щит, содрогнувшись, когда та бросила оружие на землю. Затем девушка подала Хранительнице Мудрости лук, колчан со стрелами и нож в кожаных ножнах. Та швыряла все в сторону, словно никчемный мусор. Авиенда всякий раз вздрагивала, и на голубовато-зеленые глаза ее наворачивались слезы.
— Неужели обязательно обращаться с ней таким образом? — рассерженно спросила Эгвейн. Хранительницы Мудрости обратили на нее суровые взгляды, но девушку это не смутило, и она продолжала:
— Почему ко всему, что она любит, вы относитесь как к хламу?
— Она сама должна понять, что все это не более чем хлам, — ответила Сеана. — Когда вернется, если вернется, она собственноручно сожжет все это и развеет пепел по ветру. А металл — все, что не горит, — отдаст кузнецу на переделку, пусть перекует эти железки в полезную кухонную утварь — ведра да кастрюли, а то и детские игрушки. Ну а потом Авиенда сама раздаст их людям.
— Трехкратная Земля сурова, Айз Седай, — добавила Бэйр, — здесь нужна твердость, без нее не выжить.
— Кадин'сор, Авиенда, — промолвила Эмис, указывая на сваленное в кучу оружие. — Твоя новая одежда будет ждать твоего возвращения.
Двигаясь как во сне, Авиенда разделась; плащ, штаны и мягкие сапожки она кинула на брошенное оружие. Обнаженная, она как ни в чем не бывало стояла под лучами палящего солнца, тогда как Эгвейн казалось, что ступни ее покрываются волдырями, несмотря на толстые подошвы. Девушка вспомнила, как, в знак расставания с прежней жизнью, в Белой Башне сожгли ее одежду. Здесь все происходило иначе. Более решительно и сурово.
Авиенда собиралась добавить к брошенным вещам свой мешок и шпалеры, но Сеана забрала их у нее со словами:
— Это ты можешь оставить себе, если вернешься. Если нет, я отдам это твоим родным — в память о тебе.
Авиенда молча кивнула. Похоже, она больше не боялась. В ее глазах можно было прочесть озлобление, возможно, подавленность, но только не страх.
— В Руидине, — сказала Эмис, — ты найдешь три кольца, расположенных вот так. — Она начертила в воздухе три окружности, соединенные посередине. — Пройди сквозь любое из них, и перед тобой предстанут картины твоего будущего — множество картин в различных вариантах. Многое из увиденного сотрется из твоей памяти, что-то останется лишь как неясное, смутное воспоминание. Так забываются услышанные давным-давно предания. Но все же ты запомнишь достаточно, чтобы впоследствии руководствоваться увиденным, ибо получишь некоторое представление о том, что может ждать тебя впереди. Это первый шаг к мудрости. Некоторые женщины не возвращаются после испытания кольцами, возможно, не выдерживают встречи с будущим. Но и прошедшие кольца нередко гибнут потом, во время второго испытания — путешествия к сердцу Руидина. Ты оставляешь полную тревог и опасностей жизнь воительницы в пользу другой — несравненно более опасной и суровой.
