Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Муркок Майкл Джон
Но каким-то образом Д’Аверк, этот щеголеватый рыцарь, вечно прикидывающийся больным, пробудил в ней эти чувства. Наверное, прежде она держалась отдельно от прочих, потому что была нормальной, в то время как другие, что окружали ее при дворе, были безумны. Она была нежной и способной на любовь без привкуса эгоизма, тогда как Лорды Темной Империи ничего не понимали в подобных чувствах. Вероятно, Д’Аверк, нежный, чувствительный, тонкий, пробудил ее от апатии, вызванной не отсутствием, а величием души.
Теперь, когда графиня Флана пробудилась, она не могла игнорировать убожество и грубость своего окружения, тяжело переживала разлуку с любимым.
Она удалилась в свои покои, избегая общества остальных. Хотя эта уловка уменьшала до некоторой степени ее контакты с окружающими, она давала благодатную почву для печали.
В комнату вошла служанка и в нерешительности остановилась на пороге. Флана машинально протянула руку за своей маской.
— В чем дело?
— Барон Мелиадус Кройденский, миледи. Он говорит, что должен вас видеть. По крайне неотложному делу.
Флана надела маску и пристроила ее поудобнее.
С минуту она обдумывала слова служанки, потом пожала плечами. Что изменится, если она несколько минут уделит Мелиадусу? Наверное, какие-то новости о Д’Аверке, которого, как она знала, барон ненавидел. Достаточно немного хитрости, и она сможет выведать, что ему известно.
Но что, если Мелиадус пожелает заняться с ней любовью?
Она просто отвергнет его.
— Пригласи барона, — сказала графиня Флана.
Глава 3
Хокмун изменяет курс
Огромные паруса выгнулись по ветру, когда корабль несся по морской глади. Небо было ясным, а море — спокойным. Громадный простор с ажурными волнами… Весла сушились… Боцман, одетый в оранжево-черный костюм, поднялся на палубу, где, вглядываясь в океан, стоял Хокмун.
Золотистые волосы Хокмуна развевались на ветру. За спиной вился плащ из бархата винного цвета. Красивые черты лица герцога Кельнского портил лишь Черный Камень, вставленный в середину лба. Он степенно вскинул руку в знак приветствия.
— Я отдал приказ плыть вдоль побережья в восточном направлении, сэр, — доложил боцман.
— Кто посоветовал вам плыть этим курсом, боцман?
— Да никто, сэр. Просто я подумал, что раз вы направляетесь в Дмарг…
— Мы направляемся не в Дмарг. Скажи об этом рулевому.
— Но тот страшный воин — Рыцарь в Черном и Золотом, как вы его называли, — он же говорил…
— Он мне не хозяин, боцман. Мы теперь направляемся через море — к Европе.
— К Европе, сэр?! После того как вы спасли Нарлин, мы отвезем вас куда угодно, но понимаете ли вы, какое огромное расстояние мы должны проплыть, чтобы достичь Европы, какие моря нам придется пересечь, какие шторма…
— Да, понимаю. Но все равно мы поплывем в Европу.
— Как скажете, сэр. — Нахмурившись, боцман повернулся, чтобы передать приказ рулевому.
Из своей каюты под главной палубой появился Д’Аверк и по трапу поднялся наверх. Хокмун улыбнулся ему.
— Хорошо спалось, друг Д’Аверк?
— Настолько хорошо, насколько это возможно на борту этого плавающего корыта, качающегося в разные стороны. Я и в лучшие-то времена был склонен страдать от бессонницы, Хокмун, но несколько минут мне удалось подремать. Я полагаю, что это — самое лучшее, чего я мог ожидать.
— Когда я час назад посмотрел на тебя, ты храпел, — засмеялся Хокмун.
— Так, значит, ты слышал, как я тяжело дышал, да? — поднял брови Д’Аверк. — Я старался вести себя как можно тише, но простуда, которую я подхватил, поднявшись на борт этого корабля, вызывает у меня определенные затруднения. — И он поднес к носу квадрат льняного платка.
Одет был Д’Аверк в шелк — свободная голубая рубашка, алые расклешенные брюки, тяжелый широкий кожаный пояс, на котором висели его меч и кинжал. Свое горло он обмотал длинным шарфом пурпурного цвета, а его длинным волосам не позволяла спадать на лоб повязка того же цвета, что и брюки. Его тонкие, почти аскетические черты лица хранили свое обычное пренебрежительное выражение.
— Правильно ли я понял ваш разговор с боцманом? — спросил Д’Аверк. — Ты приказал направляться в Европу?
— Да.
— Значит, ты все еще намерен добраться до Замка Брасс и забыть то, что сказал тебе Рыцарь в Черном и Золотом? Забыть, что твоя судьба посылает вот этот клинок, — Д’Аверк показал на большой розовый меч на боку Хокмуна, — в Дмарг служить делу Рунного Посоха?
— Я обязан быть верным себе и своим родным до того, как стану служить символу тайны, в существовании которой я весьма сильно сомневаюсь.
— Раньше ты не поверил бы в силу этого клинка, Меча Зари, — с иронией заметил Д’Аверк, — и все же ты видел, как он вызвал воинов спасти наши жизни.
На лице Хокмуна появилось упрямое выражение.
— Да, — с неохотой признал он, — но я все равно намерен, если это возможно, вернуться в Замок Брасс.
— Невозможно знать, в этом он измерении или нет.
— Я могу лишь надеяться, что он в этом измерении. — В голосе Хокмуна звучала категоричность, которой он старался показать свое нежелание обсуждать дальше этот уже окончательно решенный для него вопрос. Д’Аверк вновь поднял брови, затем опустился вниз и стал прогуливаться по палубе, насвистывая.
Пять дней плыли они по спокойному океану, подняв все паруса, чтобы обеспечить себе максимальную скорость.
На шестой день боцман поднялся к стоявшему на носу корабля Хокмуну и сказал:
— Видите там темное небо на горизонте, сэр? Это шторм, и мы направляемся прямо к нему.
Хокмун присмотрелся в указанном боцманом направлении.
— Говоришь, шторм? У него какой-то странный вид.
— Да, сэр. Приказать зарифить паруса?
— Нет, боцман. Мы будем плыть дальше, пока не получим лучшее представление о том, к чему направляемся.
— Как скажете, сэр. — Боцман, качая головой, спустился на палубу.
Спустя несколько часов впереди корабля возникла огненная стена, протянувшаяся через море от горизонта до горизонта. Небо над ними было, как и прежде, голубым, светило солнце, ветер слегка стих. Было впечатление, что они плыли по озеру, берега которого поднимались со всех сторон и исчезали высоко в небе. Экипаж пребывал в замешательстве, и в голосе боцмана, когда он вновь предстал перед Хокмуном, звучали нотки страха.
— Уберем паруса, сэр? Я никогда прежде не слыхал о подобном явлении, экипаж нервничает, сэр, и я, признаться, тоже. Никогда не испытывал ничего похожего.
— Совершенно верно, явление странное, сверхъестественное, — сочувственно кивнул Хокмун.
— Именно так и говорят матросы, сэр.
Собственный инстинкт побуждал Хокмуна двигаться вперед и встретиться лицом к лицу с тем, что его ожидает, но он нес ответственность за экипаж корабля, каждый член которого вызвался плыть с ним добровольно в благодарность за избавление их родного города Нарлина от власти лорда-пирата Вальона, прежнего владельца Меча Зари.
— Ладно, боцман, — вздохнул Хокмун. — Уберем паруса и переждем ночь. Если нам повезет, к утру это явление прекратится.
— Благодарю вас, сэр. — Боцман явно испытывал большое облегчение.
Хокмун вгляделся в высокие стены. Были ли это облака или что-то еще? Воздух стал прохладнее, и хотя по-прежнему сияло солнце, казалось, его лучи миновали огненные стены.
Все было недвижимо. Хокмун гадал, мудро ли он поступил, направившись прочь от Дмарга. Насколько он знал, никто, кроме древних, никогда не переплывал этот океан. И можно было лишь гадать, какие неведомые ужасы таились в нем.
Наступила ночь, а огненные стены были все еще видны в отдалении. Их темно-красные и пурпурные цвета пронзали темноту ночи. Казалось, что эти цвета не имели ничего общего с обычным спектром.
Хокмун начал испытывать беспокойство.
Утром оказалось, что стены приблизились к кораблю и стали охватывать его слева и справа. Хокмун стал опасаться, что они попали в ловушку, расставленную какими-то сверхъестественными силами.
