Хроники потомков Триединых. Книга 1 (СИ) - "Ник Лаев" (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
- Я же сказал, не хочу, - в глазах императора зазвучали отблески привычной властности. - Сядь и послушай.
Какое-то время он молчал, собираясь с силами, потом перевел взгляд на Клеменцию, - Ты знаешь, что обретения красного Дара не было со времен смерти Норбера и Эверарда?
- Ты преувеличиваешь. Все эти ритуалы проходят через зеленых, а они мне говорят другое. - Матриарх легко сжала вялую ладонь императора. - Конечно, количество красных уменьшилось. А ты чего ожидал? Младшие Владыки были источниками Дара. Неужели ты всерьез надеялся, - Клеменция прищурилась, - что Берт может их заменить.
Император закрыл глаза. - Ты не понимаешь, - его голос звучал слабо и тоскливо. - Просто я очень сильно ошибся.
- Получается, что ошибся, - эхом отозвалась его кузина. Но дорогой, - она ласково погладила его плечо, - промахи бывают у всех. Даже Голдуены от них не застрахованы.
Император попытался перевернуться, но лишь застонал, бессильно застыв на кровати. - Умирать тяжело, - Рейн говорил глухо, уткнувшись лицом в подушку, - слава Триединым, что мне хоть не больно.
- Дай я помогу. - Клеменция засуетилась. - Обойдусь без помощи слуг. Ты сейчас весишь меньше Джиты.
Перевернувшись на спину, император долго молчал, глядя в высокий, побеленный потолок спальни. Он пожевал губами, будто раздумывая о чем-то, затем тихо спросил, - Как Рута?
- Замечательно, - тут же отозвалась Клеменция. - Просила передать, - Матриарх страртельно попыталась скопировать детский голосок, - дедюське-импелятолу привет. - Она неожиданно покраснела.
Император закрыл глаза, - Это хорошо, что Рута с Иммой будут подругами. Предстоят трудные времена.
- Я уверена всё будет хорошо, - Мариарх начала привычно утешать кузена, - Всё наладится и...
- Ты знаешь, сколько за последний год прошло через Обретение? - император не слушал набившие оскомину увещевания.
- Кажется, около сорока.
- А ты помнишь, сколько их было в год смерти Матрэлов?
- Как обычно, три-четыре десятка?
- Тридцать два, если быть точным, - император бросил мрачный взгляд на кузину. - Плюс пара-тройка тех, что проходят тайный Ритуал и канцелярией не учитываются.
- Я не понимаю, к чему ты клонишь? - Матриарх недоуменно уставилась на Рейна.
Император снова тяжело вздохнул. - Ты введена в заблуждение. Как, впрочем, и все мы. В позапрошлом году Ритуал Обретения прошел двадцать один человек, в прошлом - двенадцать, в этом году их пока пять и, вряд ли станет больше.
- Где ты взял эти цифры Рейн, - Клеменция напряженно засмеялась. - Мне кажется, ты просто устал. Поспи.
- Можешь не верить фактам, но неприятная правда состоит в том, что в последние три года количество неофитов постоянно уменьшается. И дальше будет только хуже.
- Прекрати нести чепуху, - Матриарх непритворно разгневалась. - Ежегодно мы зачитываем перед Палатой высоких лордов списки наших новых приверженцев. Я, ты, в этом году это делал Водилик, - она на мгновение запнулась, - Торберт вместо Младшего Владыки. Конечно, их число немного уменьшилось, но то что говоришь ты, - Клеменция озадаченно покачала головой, - это неправда.
- Все сведения о новых обладателях Дара, за редким исключением, стекается канцлеру Торнии. Так было всегда. Полагаю, Берт списки подделывает. Я почти уверен в этом, хотя и он мне об этом ни разу даже не намекнул. Хотя мог бы, - император криво усмехнулся, - все-таки одно дело делаем. Присутствующих при ритуале зеленых он, полагаю, запугал или подкупил. Не знаю, может что-то еще сделал. Одним словом, те отчеты, которые присылают тебе - это вздор. Намеренный обман.
- Не верю. Я тебе не верю. Да и зачем это ему? Он, что спятил? Или забыл кто он? - Матриарх задыхалась от возмущения, - Если это правда, я расскажу о махинациях этого наглеца на первом же заседании Императорского Совета.
- Даже не пытайся. Вместо того, чтобы брызгать здесь слюной, остынь и подумай хорошенько головой. Когда члены Палаты узнают о сокращении числа приобщенных к Дару, то они естественно тут же начнут выяснять причины этого. А они лежат на поверхности. Связать смерть Младшего Владыки и уменьшение Милости Триединых сможет даже идиот. Надеюсь, среди высоких лордов таких немного. - Длинная речь утомила императора. Он откинулся на подушку и замолчал.
- Берт боится за себя?
- Нет, конечно, он же красный. Хотя, разумеется, когда всё вскроется, беднягу разорвут на части. Но дело не в этом. Просто наш славный канцлер еще имеет и голову на плечах. И слава Триединым, весьма неплохо думающую. В случае чего, падет не только Лип. Под угрозой окажется вся империя и, - умирающий поморщился, - династия Голдуенов. Торния погрузится в хаос, а это сейчас нам нужно меньше всего, - голос Рейна IV постепенно слабел. Было заметно, что каждое слово дается ему со всё большим трудом.
- Милость Триединых нас не оставит. - Матриарх старалась говорить убедительно. - Есть еще мой внук.
- Конечно, остается уповать лишь на него. Правда, - император обиженно взглянул в сторону кузины, - ты так и не сказала, где он находится.
- И правильно сделала, так он в большей безопасности. И я благодарна, что ты не слишком активно искал его
Император кисло улыбнулся. - Было сложно искать мальчишку и не привлекать к нему внимание. Надеюсь, что твое решение было верным. Хотя, думаю, под моей защитой...
- В этом гадюшнике ему делать не чего, - отрезала Клеменция. - А про свою защиту, лучше не упоминай. Мальчик жив и здоров, а это главное. Однако если он потомок Младшего, почему количество Обретений так уменьшилось?
Рейн Голдуен скосил глаза на Матриарха. "Какая же ты наивная? На кону стоит слишком многое, чтобы я выпустил твоего внука из вида". Он прикрыл глаза и перевел разговор на другую тему. - Могу предположить, что в нём пока еще не проснулся Владыка. Но как только он обратится к свой крови, а все красные ощутят Стену Ярости, всё встанет на свои места. По крайней мере, я надеюсь на это. Этот мальчик нужен нам всем, он нужен Торнии. Я надеюсь, что он возьмет всё лучшее, что есть и в красных, и в зеленых. Я верю в это. Хочу верть..., - Рейн говорил уже едва слышно, его речь звучала все более неразборчиво и бессвязно.
- Тебе нужно отдохнуть. Ты уже давно так долго не разговаривал, - Матриарх забеспокоилась и наклонилась к умирающему. - Поспи. Остальное расскажешь потом.
- Обязательно, - прошелестел император. - Но осталось самое главное. Скоро состоится Приход Падшего. - Он впился взглядом всё еще ярко-голубых глаз в лицо кузины. - Понимаешь, милая, что это означает?
- Матриарх недоверчиво покачала головой, - Ты же не верил Норберу. Считал, что он распускает пустые слухи.
- Да я так считал. - Император жалобно улыбнулся. - Но я ошибался. Мне тоже начали сниться эти страшные сны. Они убивают меня похлещи любой болезни. Еще поколение назад о Темных ни кто не слышал, сегодня о них говорят на каждом углу. Неужели Книга Прихода говоря о падении Защитников Веры подразумевала Братство?
- Эти часть самая таинственная. Ты же знаешь, сколько толкований существует относительно ее содержания.
Рейн IV не слушал. - Ты что-нибудь слышала про "Тайные сказания Братства Смелых". Его составил некий мэтр Рухаб еще в середине эпохи. Ты их читала?
- Кажется, да. Очень давно. Но это же ересь. Ты в нее веришь?
Император зажмурился, будто пытался почерпнуть последние остававшиеся в ослабевшем теле крупицы силы и шепотом продекларировал давно заученные строки:
- Я спрашивал сожженного в огне
- Кто станет нашею надеждой?
- Он пепел лишь стряхнул с одежды
- И руку подал тихо мне...
Император захрипел, стремительно наливаясь синеватой бледностью, но справившись с приступом, продолжил. - Спаситель должен быть Матрэлом. Это понятно. Младший в свое время развоплотил Четвертого, и его потомок в случае повторного Прихода должен сделать то же самое. Разумеется, если у него на то хватит сил и способностей. И еще. - Тонкие пальцы дрожали. - Этот юноша должен соединить в себе все три Дара. И это дает нам шанс. В твоем внуке с рождения есть красный Дар и, скорее всего, зеленый, но нет фиолетового. Значит, у нас есть время. Может одно поколение до Прихода. Может два. Не знаю, кто станет матерью твоего правнука, но берусь предсказать, что она будет фиолетовой. - Рейн Голдуен уже не говорил, а нашептывал, и его кузине приходилось наклоняться к самым его губам, улавливая последние слова.
