Мой новый мир. Часть 2 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
– И чего они этим пытались добиться? Пусть мы большую часть гвардейцев отправили на север, но дружина вся здесь.
– Мне видятся две причины, – сказал я. – Убрать Жарома, который всем высшим был как кость в горле, и разжиться оружием. Вряд ли в Дарминии осталось много винтовок, а патронов к ним, наверное, почти нет.
– Против тварей? – спросила Адель.
– Против таких тварей, как я, – улыбнулся я. – Не нужно пугаться, а вот проявить осторожность не помешает. Они захватили с собой винтовки убитых братьев, но у них тоже было немного патронов. И где-то еще гуляют три пистолета, которые были у Генкерса. Поэтому не будет никаких выступлений перед толпой и других рискованных предприятий, и никуда не станем выходить без брони и охраны. Я распоряжусь, чтобы сегодня же в наших комнатах разместили жреческие амулеты. Исключение сделаем только для приемной, в которой придется размещать караул. Если повсюду заблокировать мысленное общение, я не смогу работать, а так обо всем будет знать Коль, да и мне для разговоров не нужно будет бегать в коридор.
– Что у вас творится? – соединился отец. – Только хотел заключить брачный союз в Главном храме, а ты его тут же разрушил!
– Убит Жаром, и совершена попытка захватить оружие братства, чтобы потом использовать его против нас. И за всем этим торчат уши вашего брата. А верхушка наших жрецов его прикрывает. И что я, по-вашему, должен делать? Жречество было единственной силой в Ольмингии, которая могла принести нам много неприятностей.
– Было?
– Уничтожив почти всех высших, я сильно сократил число своих врагов. И золота я у них нагреб гораздо больше того количества, которое собрано в нашей казне и лежит в подвалах других дворцов. А ведь его нетрудно было обратить против нас. И, самое главное, у нас теперь не один, а два алтаря!
– Ты вывез алтарь! – поразился он. – Чем ты думал?
– Я всегда думаю головой, – ответил я. – Сейчас собрался сесть за написание Указа. Надо всем доходчиво объяснить, что же произошло, и кто виновник.
– И кто у тебя будет виновником?
– Во-первых, Дармины. После прошедшей войны в их вину с легкостью поверят все. Во-вторых, это Гордой. Его бегство – это уже доказательство вины. Ну и, в-третьих, это сообщники вашего брата из числа высших жрецов. Доказательств их вины достаточно, а если потребуются еще, их предоставит единственный уцелевший Старший жрец, которого сейчас допрашивают в пыточной службы безопасности. Про алтарь в Указе не будет ни слова.
– И что дальше? – спросил отец. – Жрецы плохие – долой жрецов! А ты подумал о том, что у саев нельзя отнять их веру, ничего не дав взамен?
– С моей точки зрения, у вас не вера, а так... – сказал я. – Ерунда, одним словом. И ее не улучшишь какими-то реформами, потому что нужно менять все! Жаром начал этим заниматься, и его убили. Но оставлять все, как есть, нельзя. Ясно же, что я по вашим текстам – самое главное зло! И все жрецы поставлены в безвыходное положение. Продолжать проповедовать то же самое, значит, вступить в конфликт со мной. А если поддержать меня, нужно выбрасывать все те священные тексты, которыми пользовались тысячу лет. Пока все молчат, потому что поверили в угрозу тварей. А что будет, когда эта угроза исчезнет?
– Ты что-нибудь придумал?
– Конечно, – ответил я. – Буду сидеть и ждать. Жрецам без алтаря нужно срочно менять одежду и заняться чем-нибудь другим, поэтому они придут ко мне договариваться. И если договорятся на моих условиях, я им отдам алтарь и даже помогу придумать религию и объяснить саям, почему им тысячу лет говорили чушь. В моем мире с настоящей верой такое можно сделать, только залив страну кровью, а здесь все пройдет гораздо легче. А вашу свадьбу можно провести в любом из столичных храмов. Но я бы не стал этого делать, а провел ритуал на нашем алтаре. У нас есть свои жрецы, а у Алексея божественной силы не меньше, чем ее было у Гордоя, так что он с удовольствием вытащит для вас нужный шар.
– С кем ты говорил? – спросила жена.
– С отцом, – ответил я.
– Сердится?
– Скорее, растерян. Малыш, подожди, пока я напишу указ, а потом чем-нибудь займемся. Хочешь, сходим в парк?
– Ты бросишь все дела и пойдешь со мной гулять? – не поверила Адель.
– Я пойду гулять с вами, – сказал я, погладив ее живот. – Дрыгается... Может, тебе с ним тяжело ходить?
– Тяжело, – согласилась она. – Но все равно пойду. Уже давно не было безветренной погоды и солнца, а сегодня просто замечательный день!
С указом я просидел минут сорок, после чего отдал его Колю и начал собираться на прогулку.
– Ты собираешься, как на войну, – пошутила жена. – Чего ты опасаешься? Ограду хорошо охраняют, а сейчас еще день.
– Ты у меня одна, – ответил я. – И без тебя мне не нужны ваши проблемы, не нужен ваш мир, да и мой тоже. Любовь – это болезненное и ненормальное состояние, когда весь смысл жизни сосредоточен в любимом человеке. Поэтому эгоисты не могут по-настоящему любить. Вот скажи, за что ты меня любишь?
– Уж конечно не за то, что ты вытворяешь со мной в постели. Сильных и умелых мужчин много, а ты один. Умрешь ты и... нет, теперь не умру из-за него. А раньше бы точно умерла. А почему ты, а не кто-нибудь другой, этого я не знаю. Пусть это болезнь, но тому, кто меня от нее вылечит, я перегрызу горло! Милый, зачем тебе автомат? Если кто-нибудь увидит, будут зубоскалить...
– Пусть зубоскалят, если есть лишние зубы, – проворчал я, но оставил автомат, а вместо него взял беретту. – Не хочешь надеть берет? Все-таки зима.
– Пошли! – сказала она, беря меня за руку. – С моей гривой и без берета на солнце будет жарко.
Мы вместе с пристроившимися за нашими спинами дружинниками вышли из южного дворца и пошли в сторону северного, выбирая аллеи с деревьями помоложе. Солнце делало прогулку еще более приятной и заметно грело, особенно на открытых местах. Это был первый солнечный и безветренный день с начала зимы, да и за прошедшую осень такие деньки можно было пересчитать по пальцам.
– Сегодня в дружину влились полсотни отличных бойцов, – сказал я Адели, – и мы получили столько золота, что возникли проблемы с его хранением. И еще получили тела. Знаешь, я здесь здорово зачерствел. У меня и раньше была такая профессия, которая способствовала циничному взгляду на жизнь, а сейчас и вовсе все приходится рассматривать с точки зрения полезности для дела. Исключения очень редки и касаются только немногочисленных друзей. Смотри, какой замечательный день. А ведь всего несколько часов назад оборвалась жизнь множества саев. Часть из них погибла не по моей вине, жизнь остальных погасили по моему приказу. А я иду с тобой по парку, наслаждаюсь твоим обществом и погодой и радуюсь тому, что избавился от врагов и увеличил свои возможности. Еще полгода назад реакция была бы другой.
– Так и должно быть, – мотнула она головой. – Раньше ты жил сам для себя и не за кого не отвечал. Хорошо быть добреньким и всех жалеть, если для этого ничего не нужно делать, и за твою жалость потом никому не придется расплачиваться. У правителей совсем другой взгляд на окружающих и другая оценка событий. Смотри, не одни мы вышли погреться на солнце.
Нам навстречу из-за поворота аллеи вышла обнявшаяся парочка. Здоровенный сай обнимал худенькую совсем молодую девчонку. Что-то мне в ней показалось странным...
– Вара? – недоуменно сказала Адель. – Ничего себе! Это же Марей!
Всего секунда понадобилась саю, чтобы отшвырнуть девчонку в кусты и выхватить пистолет. Идущие за нами дружинники сорвали с плеч автоматы и бросились в разные стороны, потому что мы не давали им возможности открыть огонь. Жена дернулась закрыть меня собой, но я ее перехватил и забросил себе за спину. И все это происходило под грохот выстрелов. Марей успел выстрелить трижды, после чего бросил пистолет и встал на колени.
– Не стрелять! – закричал я дружинникам, но опоздал, и перечеркнутое автоматными очередями тело хранителя зверинца упало на дорожку.
– Ну и зачем вы мне нужны? – спросил я у сконфуженных парней. – Вы же маги и должны были видеть, что он уже под контролем! И оружия в его руках не было, а мы под защитой амулетов. Испортили такое тело! И теперь мы не узнаем, как к нему попал один из пистолетов Генкерса.
