Измена - Джонс Джулия (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

Оправив одежды, Мейбор оглядел зал. Слышать их разговор никто не мог. Молоденькая, приятно пухленькая молочница с коромыслом на плече улыбнулась, поймав его взор. Он отвернулся. При нынешнем состоянии ума ему было не до флирта. Притом он опаздывал к герцогу — хотя уже не так спешил, как пять минут назад. Если Баралис не врет, то советник с герцогом условились о свадьбе, ни слова не сказав ему. Это неслыханно! Королевский посол должен участвовать во всех переговорах, касающихся брака. Мейбор вихрем взлетел по лестнице. Сейчас он скажет его светлости пару слов.

Быть может, он и сумасшедший, но дурака из себя делать никому не позволит.

У входа в покои герцога часовой показал ему укромную лесенку. Мейбор невольно одобрил такое устройство: стало быть, апартаменты герцога находятся чуть выше входа — так и безопаснее, и для чужих ушей недоступно. Когда он, Мейбор, выберется наконец из этого Борком забытого города, то устроит что-нибудь похожее у себя в восточном имении.

Дверь наверху, тяжелая и внушительная, не охранялась, и Мейбор открыл ее сам. Он оказался в большой приемной, и герцог, изучавший бумаги у стола, вышел ему навстречу.

— Лорд Мейбор, я рад, что вы сумели столь быстро откликнуться на мое приглашение. И хорошо, что вы пришли именно сейчас, — он бросил взгляд на свой письменный стол, — вы спасли меня от скуки. Читать договоры мне нравится не больше, чем ставить пиявки. — Герцог крепко пожал Мейбору руку. — Добро пожаловать, друг. Присядьте, а я налью нам вина. Вы, кажется, предпочитаете лобанфернское красное? — И герцог, не дожидаясь ответа, разлил вино по кубкам.

Мейбор несколько растерялся. Во-первых, он ожидал, что его встретит очередной страж, а не сам герцог, а во-вторых, не мог понять, почему герцог встречает его как вновь обретенного друга. Герцог между тем подал ему полный до краев кубок.

— Самое время поднять бокал, не так ли?

— Смотря за что.

Герцог улыбнулся и коснулся кубка Мейбора своим.

— Выпьем за будущее — ибо сегодня впервые за много недель оно представляется мне более светлым.

Мейбор отвел свой кубок в сторону.

— Так это правда, что вы назначили день свадьбы?

Герцог чуть не расплескал свое вино.

— Кто вам сказал?

— Баралис.

— Когда?

Мейбору не нравилось, что его допрашивают, будто слугу.

— Не важно когда. Это я хочу знать, когда вы с ним пришли к этому соглашению.

— Ни к какому соглашению мы не приходили. Я просто сообщил ему о своих намерениях, не спрашивая его мнения.

У Мейбора вырвалось ворчание. Как это похоже на Баралиса — преувеличивать свою роль в событиях.

— Почему вы уведомили его раньше, чем меня?

— Я вызвал его сюда поздней ночью вместе с законниками и писцами. С вами же я хотел побеседовать наедине. — Герцог пригубил кубок, чуть не окунув туда свой крючковатый нос. — Скажите, лорд Мейбор, — прав ли я, предполагая, что грядущий брак не совсем вам по вкусу?

Мейбор не любил увиливать.

— Я ни на грош не доверяю Баралису. Этот человек лелеет более честолюбивые планы, чем ему подобает. Мне кажется, он задумал подчинить Кайлоку весь Север — включая и Брен. И откровенно говоря, ваша светлость, меня удивляет, что вы столь покорно миритесь с этим. — Завершив речь, Мейбор единым духом выпил свое лобанфернское и с немалым удовлетворением грохнул пустым кубком об стол.

Герцога как будто ничуть не удивила эта вспышка. Он стоял спокойно, одной рукой держа кубок, другую опустив на рукоять меча.

— Если бы вы знали меня лучше, лорд Мейбор, вы не приписывали бы мне покорности.

Тон герцога внушал почтение, но Мейбор не желал этого показывать.

— Скоро меня перестанет заботить все это, ваша светлость. Покоряйтесь или боритесь — дело ваше. Мои труды здесь завершены, и я отправляюсь в Королевства, как только соберусь в дорогу. — Мейбор говорил это, чтобы припугнуть герцога, но его и в самом деле тянуло домой. Хорошо будет снова спать в своей кровати, есть простую вкусную пищу и быть среди людей, которые тебя уважают.

— На вашем месте я погодил бы с отъездом, лорд Мейбор.

Голос герцога звучал как-то странно.

— Почему? — спросил Мейбор.

— Потому, мой друг, что вам следует остаться хотя бы до праздника первой борозды. Именно в этот день я намерен объявить о свадьбе, — с хитрой улыбкой произнес Ястреб.

— Я останусь, если вы требуете этого.

— Нет — останьтесь, но по другой причине.

— По какой?

— Вас может приятно удивить то, что вы увидите и услышите на празднике.

— Я не любитель загадок, ваша светлость, — с легким нетерпением бросил Мейбор.

— Я тоже, друг мой. Потому я и говорю вам: останьтесь до праздника первой борозды, и вы увидите, как будет поставлен на место второй ваш посол. — Герцог подошел к двери и открыл ее. — А теперь, с вашего позволения, я должен нанести визит невесте. — Они вместе спустились по лестнице, и у нижнего входа герцог сказал, тронув Мейбора за плечо: — На прощание я хотел бы дать вам один совет.

— Слушаю, — ответил неприятно удивленный Мейбор.

— На этом празднике вся сидящие за столом будут немало поражены, но вас, мой друг, я прошу: постарайтесь скрыть свое удивление. Я хотел бы знать, что могу рассчитывать на вашу... — герцог подыскивал нужное слово, — сдержанность.

Мейбор отстранился, не желая соглашаться на что-то вслепую.

— Не могу вам ничего обещать, ваша светлость.

Герцог, как ни странно, по-видимому, остался доволен.

— Как угодно, — наклонив голову, сказал он и пошел по длинному коридору в то крыло, где помещались дамы.

Мейбор повернул в другую сторону куда более легкой походкой, чем шел сюда. Он не знал, какое заключение следует вывести из этой встречи, но, во всяком случае, не повредит остаться еще на несколько дней, чтобы посмотреть, что задумал герцог. Стоит подождать ради надежды увидеть, как рухнут планы Баралиса.

— Ты, Боджер, и прав, и не прав. Это верно, что эль придает мужчине пыла и продлевает удовольствие, однако все зависит от количества выпитого.

— Значит, чем больше выпьешь, тем хуже проявишь себя?

— В общем, это так, Боджер. Но мало кому известно, что если выпить достаточно много — скажем, двадцать мехов, — то ты минуешь стадию осоловелости и вынырнешь с той стороны, словно неистовый бог в образе жеребца.

— Бог в образе жеребца, Грифт?

— Да, Боджер. Ты ведь слышал о том, что, если солдаты на войне долго не моются, то очищаются сами собой?

— Слышал, Грифт.

— Так вот и с элем то же самое. Выпьешь сколько надо — и будешь трезв, точно городской стражник, и похотлив, точно филин. Беда большинства мужиков в том, Боджер, что они просто не могут высосать столько. Кишка у них тонка.

— А ты, Грифт? Достигал ты когда-нибудь стадии бога-жеребца?

— А с чего, по-твоему, вдова Харпит так разулыбалась в прошлый канун зимы? — Боджер подумал, кивнул, налил себе чашу эля, выпил и налил вторую. — Полегче, Боджер. Спешка может испортить все дело.

Боджер опорожнил вторую чашу и налил третью.

— Ночью у меня свидание с Тессой, что золу на кухне выгребает, — надо приготовиться.

— Мог бы найти себе кого-нибудь получше, Боджер. Ниже выгребалыциц золы никого нет. Нельзя спать с женщинами ниже себя.

— Ты сам говорил, что самой утонченной из всей харвеллской кухонной челяди была как раз выгребальщица — мать нашего Джека.

— Верно, Боджер, говорил. Люси ее звали. — Грифт нежно улыбнулся. — Красивая была. И умная. Только она не всегда выгребала золу — вот в чем вся разница.

— А кем же она была раньше?

— Камеристкой, вот кем. И все время проводила наверху, в господских покоях. А как забеременела, то и укрылась на кухне и взялась за самую что ни на есть черную работу: стала топить большую печь, а в господские покои уже ни ногой.

— Чудно мне это как-то, Грифт.

— А может, она от позора скрывалась, Боджер. Она никогда не говорила, кто отец ребенка.