Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья (книга жизни txt) 📗
Спустившись по лестнице довольно далеко, он внезапно столкнулся в полутьме с княгиней и покорно опустил голову в приветствии.
— Ваша Светлость.
Есения царственно приподняла подбородок и махнула рукой.
— Белян. Князь у себя?
— Ожидает посетителя, княгиня.
Есения поблагодарила его и, приподняв юбки, легко взбежала по ступенькам наверх. Оказавшись в коридоре, ведущем к кабинету, она на мгновение остановилась, поправила волосы и изящную серебряную тиару, оплетенную рыжеватыми локонами, и медленно направилась к приоткрытой двери. Подойдя к ней, княгиня подняла руку, чтобы постучать.
— Это ты, — вдруг тихо произнес Твердолик, и она замерла, не решившись войти. — Мивсаэль.
В кабинете что-то зашелестело. Она не могла заставить себя заглянуть в узкую щель между дверью и косяком.
Послышался скрип мебели. Томный вздох. Что-то упало.
Княгиня прикусила нижнюю губу и почувствовала во рту металлический привкус. Она не могла смотреть. Но должна была.
Пару секунд спустя она все же осмелилась и взглянула на то, что таилось за приоткрытой дверью.
Она сидела у него на коленях, светловолосая, с белой матовой кожей и безупречными изгибами тела. Одежды беззвучно слетали с нее и падали на пол. Руки князя скользили по ее обнаженной спине, опускались ниже, сжимали участки тела до покраснения. Советница. Мивсаэль, эльфийка. Она нежным движением руки откинула голову князя и прислонилась губами к его шее. Ее волосы упали набок, и княгиня увидела расслабленное лицо Твердолика.
Есения отошла от двери. Минуту стояла с отрешенным лицом, потом пошла. Видеть было гораздо страшнее, чем думать. Она уже давно не плакала, свыкнувшись с происходящим. Но в душе было так гадко, что хотелось кричать. Хуже того, ее мучила совесть — невинный флирт с Архипом, о котором прознал Алистер Куврата, давил на нее чувством вины. И ее супруг… Ребячество, однако Есения оправдывалась тем, что он первым изменил ей. И к кому ей сейчас бежать? Кому открыться, кому рассказать о своих переживаниях, о своей обиде? Только Архипу, двоюродному брату князя.
1. Naav ilio (илиар.) — Да прибудет солнце с тобой. Традиционное приветствие илиаров.
2. Fillari (илиар.) — дети. Илиары называют так пренебрежительно людей.
Глава 4
Cakhidas, так мы его называли. Лесной человек. Он вытащил нас из передряги с лутарийцами и провел через вонючие топи Куруада на северо-востоке княжеств. Он был следопытом и мастером убийств. В конце концов царь нанял его в свою личную свиту. Но вряд ли Cakhidas согласился бы, если б знал, чем все это закончится.
Из дневника Лиакона Черного Волка, героя Китривирии.
Глава 4.
Без клейма.
Марк открыл дверь и подвинулся, пропуская магичку внутрь. Выглянув в коридор, он замотал головой по сторонам, убедился, что никого нет, вернулся и закрыл дверь на засов. Иветта оглядела помещение. Она находилась в комнате на втором этаже трактира «Очаг», которую снимали Марк и Лета. Толстые шторы на окнах были плотно задвинуты. В камине напротив потрескивали дрова. Стоял такой полумрак, что Иветта смогла разглядеть кроме стола с подсвечником только две кровати с полосатыми покрывалами.
— Зачем мы здесь? — спросила она и повернулась к Марку. — Где Лета?
Тот остановился перед ней, сложив руки на груди.
— Для этого я тебя и позвал. Прости, что тебе приходится идти на риск, выходя поздней ночью из Обители, но иначе никак, — ответил он.
— Что случилось?
— Она ушла. Отправилась на Соколиный полуостров за ведьмой одна.
— Зачем? — спросила Иветта обеспокоенно.
— Ты знаешь, Лета всегда была гордячкой, — с некоторой злостью вздохнул Марк и прошел мимо магички к столу. — Ее волнует, что у нее нет метки, как у меня и Драгона. И вот она решила доказать, что она настоящий Страж. Она написала об этом в записке, заботливо оставленной мне на столе.
— Почему именно сейчас?
— Ну, отыскать какую-то забытую всеми и покрывшуюся пылью ведьму, которую никто не видел много лет, это нелегкое задание. Оно не требует хорошего владения оружием. Ему нужно то умение, которое годами взращивали в нас волхвы — способность чувствовать и видеть некоторые вещи… Нужен тот самый дар, позволяющий отыскать то или иное существо из младшего народа, будь то домовой или мифическая ведьма банши. Лета всегда была способна к этому. Она считает, что сможет выполнить это задание в одиночку, и это докажет ее мастерство.
— И в этом все дело?
— Ага. Пока с ней ничего не случилось, я должен ее догнать. Соколиный полуостров опасен. Особенно сейчас.
— Почему нельзя было сделать ей такую же метку, как у тебя, чтобы ее это не задевало? — покачала головой Иветта.
— Ты что, не слышала об Обрядах Стихий?
— Слышала. Но без особых подробностей.
— Обряды Стихий обязательны для каждого Стража во время обучения, — проговорил Марк. — По сути это древние и жестокие полумагические ритуалы, после прохождения которых ученик становится настоящим Стражем Маарну и получает метку. Первый — Обряд Огня, и он символизирует очищение от человеческих недостатков и дает ярость и смелость в бою. Обряд Земли должен дать силу всего, что хранят в себе почва и растения, а также поселить в сердце любовь к жизни младшего народа и стремление защищать ее. Обряд Воздуха дарит легкость и быстроту в сражении.
— Но Лета же проходила эти Обряды.
— Она прошла три, — пояснил Марк, задумчиво глядя на мерцавшие угольки в глубине камина. — Все, кроме последнего, самого опасного. Обряд Воды — символ возрождения. Ученика связывают и бросают в священное озеро. Пока у него заканчивается воздух, волхвы накладывают на ученика чары, призывая силу водной стихии. После этого его вытаскивают на берег. Если ученик возвращается в сознание и отхаркивает всю озерную воду, с этого момента он начинает считаться полноправным Стражем. Многие погибают во время этого Обряда. Считается, что чары волхвов должны вернуть ученика к жизни, а если этого не произошло, то значит тело отвергло магию. Нет последнего Обряда — нет метки. Драгон запретил Лете проходить его, но без него и татуировки она не считает себя настоящим Стражем. И хочет это компенсировать своей новой выходкой.
— Значит, она одна готова отправиться неизвестно куда из-за какого-то уродливого клейма? — возмущенно произнесла Иветта.
— Не такое оно уж и уродливое, — Марк посмотрел на свое предплечье, которое обвивала татуировка — торк, символ керников, напоминавший плетенный браслет. — Без этого клейма нельзя называть себя Стражем.
— Но почему ты весь день сидишь на месте? Тебе нужно найти ее.
— Ну, во-первых, я не сижу. Во-вторых, я Лете не нянька, — язвительно сказал Марк. — К тому же я ждал, пока подоспеет подмога.
В этот момент что-то скрипнуло в углу. Иветта повернулась на звук. Из мрака выплыл силуэт человека, все это время сидевшего на табурете в темноте. Когда он выпрямился, магичка увидела мужчину со светло-каштановыми волосами и грустными голубыми глазами, одетого в тонкую серую стеганку, с мечом за спиной.
— Драгон! — удивленно выдохнула она.
Им редко доводилось встречаться. Однако Иветта многое о нем знала.
Драгон был наставником Леты и Марка, и они были очень привязаны к нему. Он был самым известным керником среди всех и настоящим мастером меча. Во время Медной войны слава о нем разлетелась далеко за пределы Лутарии, когда он стал сражаться за царя илиаров. Говорят, что Драгон спас ему жизнь в западне, подстроенной лутарийскими солдатами, и что они стали друзьям. А уж о том, что впоследствии он увел у царя его любовницу, и вовсе бродило множество правдивых и ложных слухов. Иветта знала точно: царя он любил как брата, но чары той женщины оказались сильнее всех его чувств.
Лету Драгон воспитывал с тех пор, как умерла ее мать, а Марка подобрал с улицы, когда тот был подростком. Он был опытным керником, хладнокровным, рассудительным, терпеливым. Он не разделял того, что его воспитанники продолжали держать клятву и помогать младшему народу. Он давно уже утратил веру, промышляя, как обычный наемник. Но в то же время он все еще был способен проявить искренне сочувствие к тем людям, что нуждались в этом.
