Возвращение - Фирсанова Юлия Алексеевна (полная версия книги txt) 📗
На подвижной мордочке сильфа отразилась вся гамма чувств: жадность боролась с благородным стремлением поделиться с друзьями. Последнее, пусть с трудом и не без кровопролитных боев, победило. Исторгнув из глубин души трагический вздох, Фаль согласился:
– Поделюсь. А чего там?
– Сладости из моей страны, – пояснила, выложив печенье и конфеты на чурбак. – Угощайтесь, парни, не отравлено! Печенье и шоколадные конфеты, здесь я таких не пробовала. Называются «трюфели»!
Мужчины разобрали по печенюшке, Фаль с разгону прыгнул на самое большое печенье, обхватил его всеми конечностями и впился зубками в мягкий, чуть похрустывающий светло-коричневый бочок лакомства. Зачавкал, умудряясь каким-то образом еще и урчать от удовольствия.
– Вкусно, немного на нашу ореховую пастилу похоже, – резюмировал Кейр.
– Пахнет и отдает миндалем, – не без ностальгии просветил напарника Гиз, уминая угощение. – Орех в ваших краях не растет.
– У нас его тоже нет, слишком теплолюбив, возят из других мест, – заметила я. – Стоит, сволочь, дороговато, конечно, но иногда очень хочется себя побаловать.
– Жаль, что на Хавале не растет, – хором согласились самые восторженные дегустаторы – Лакс с Фалем – и практически одновременно потянулись к конфетам. Я едва успела предупредить сильфа, сделавшего стойку на ближайший трюфель: «Обертку не едят!» А то бог его знает, что могло приключиться с мотыльком, слопай он бумажный фантик. От целлюлозы, конечно, еще никто не помирал, но ведь там еще всякие красители и прочая иномирно-техническая дрянь. Компания с интересом естествоиспытателей наблюдала за крылатым малышом, видно, решила назначить его временно исполняющим обязанности придворного отведывателя.
Разворошив коричнево-золотистый фантик, сильф осторожно обнюхал конфету, чихнул, когда порошок какао забился в нос, лизнул и возмущенно зазвенел, обманутый в лучших чувствах:
– Горько!
– Это обсыпка горчит, ты саму конфету откуси, она сладкая, – сдерживая смех, посоветовала неопытному сладкоежке.
Фаль послушался, отхватил макушку трюфеля и, прижав конфетку к груди, как потерянное дитя, мигом запел по-другому:
– Вкусно-о-о!!! Если б я уже не пообещал делиться, все бы сам съел! Оса, а сколько тут моих тюфелей?
– Я отдам тебе свои, значит, еще четыре трюфеля, если делить на пятерых, – посчитав общее число конфет, сказала, бросив задумчивый взгляд на Дэлькора. Конь уже давно перестал слоняться вокруг да около, подошел и лег сзади, то ли карауля, то ли просто наслаждаясь моим обществом. Нет, коню все-таки сладости не положены.
– Как мало, – закручинился сильф и посоветовал: – Ты в следующий раз побольше принеси!
– Непременно, – весьма кисло отозвалась я, настроение мигом гвазданулось с небесных вершин в какую-то глубокую расщелину, не захватив с собой троса-страховки. – Хотя, если тут кого-то интересует мое мнение, я бы не желала снова оказаться запертой вдали от вас в полной, так сказать, безопасности, даже ради всех трюфелей и миндаля в мире.
– Ой, прости, это я не подумавши сказал, Оса! Ты мне свою долю отдала, а я такое… – запричитал Фаль и, как был с куском конфеты в руках, взлетел ко мне на плечо, пылко обнял, заискивающе затрепетал крылышками, размазывая по шее липкий шоколад.
Получив мое торопливое прощение (хотела бы шоколадных обертываний, накопила бы на спа-салон!), сильф аккуратно слизнул все лакомство и со своих ладошек, и с моей кожи – не пропадать же добру! – и умиротворенно принялся за вторую трюфелину.
– Ты избранная, служительница. Силы никогда не оставят тебя в покое, – коротко и очень уверенно заявил Гиз.
– Похоже, ты мафиози, самый эрудированный из нас по этой части. Видать, много учился без отрыва от производства. Не просветишь веников неграмотных, о чем вообще речь идет? – почти потребовала я.
– Служители непохожи на обычных жрецов или посланников богов, они несут в себе не частицу божественного дара-благословения, а нечто иное. Через них воплощается Закон равновесия, единый для всех созданий. Я слышал, иногда само присутствие служителя восстанавливает нарушенный баланс, он обладает талантом чувствовать и поступать таким образом, чтобы соблюсти равновесие. К голосу служителя невозможно не прислушаться. Дар убеждения дан ему самим Творцом, – промолвил Гиз совершенно серьезно, будто не байки травил, а что-то типа параграфа Конституции излагал. – Такие люди не появлялись уже очень и очень давно, поэтому, наверное, я не смог сразу поверить в твое предназначение, хоть и почувствовал необычность.
– Да какая избранность, у меня просто хорошо подвешен язык, – отмахнулась, неожиданно заупрямившись, и занялась раскладыванием трюфелей на равные кучки, пока Фаль в гурманском экстазе не слопал все, позабыв о дележке.
– Нет, магева, не просто. Я знаю о тебе достаточно, чтобы сказать: ты – служительница, – почти торжественно повторил упрямый киллер. – Но даже если бы не было твоих весьма нашумевших эскапад в Патере и Мидане, все равно. Силы неспособны ошибиться с выбором, а коль они назвали тебя служительницей, так оно и есть. Признали они, признают и все другие.
Фаль, Лакс и Кейр согласно закивали, проявляя удивительную предательскую солидарность.
– Допустим, – мрачно согласилась я, оставшись без поддержки масс и против воли припоминая, как легко и просто удавалось мне убеждать и переубеждать народ в здешних краях. Без магии тут точно не обошлось. – Но я все равно не собираюсь никому прислуживать и не позволю обращаться с собой словно с чемоданом без ручки.
– Это как? – удивился Кейр, задумчиво повертев трюфель.
– Элементарно, Ватсон, нести тяжело, выбросить жалко, – огрызнулась, доведенная до состояния агрессии насильственными переходами из мира в мир. – Я, конечно, благодарна Силам за то, что сюда в первый раз попала и что жизнь мою они спасли, когда Гиз прикончить собрался, но я свободна и таковой собираюсь остаться. А коли они от меня, по-вашему, просто так не отмотаются, значит, придумаю какое-нибудь заклятие и спрячусь под его покровом, вон хотя бы как вас из Патера выводила.
– Вряд ли заклятия помогут, если только из Черного озера проклятий напиться, – коротко усмехнулся Лакс, целиком засовывая в рот свой трюфель. И почему мужчины всегда так поступают? Вот женщина обязательно бы надкусила, проверила, что внутри, вдруг начинка интересная, а эти обормоты сразу в рот и побольше, никакого понятия о смаке.
– А что это за мрачная фигня? – всерьез заинтересовалась я.
– Да это просто сказка, мне мать в детстве рассказывала, – с некоторым смущением отозвался вор. – Будто есть в горах Нидранга укромная долина, а в ней Черное озеро. Оно из слез темного бога Гильдраэльдина образовалось после того, как погибла его возлюбленная эльфийка Лучиаль, жрица Ильдиарэли. Гильдраэльдин проклял всех Высших, имеющих власть над судьбами смертных. Кто отопьет из Черного озера три глотка воды, того ни боги, ни Силы больше не увидят и помочь ни в чем не смогут.
– Страшно, аж жуть! – демонстративно покивала неустрашимая я. – Жаль только, что сказка. Хлебнула бы этой водицы! Глядишь, и жизнь бы наладилась, как только в нее всякие посторонние личности с неограниченными полномочиями лезть перестали бы!
– Я точно такую историю слышал, только боги не эльфийские, а наши были: Тулкар и Аильда, а смертная звалась Кариэна, – удивленно вставил Кейр.
– Легенды разных народов часто схожи, – нейтрально уронил Гиз.
А то я этого не знаю! Вот рассказ о великом потопе в каждой религии на Земле встречается, правда, причины глобальной катастрофы разные называют, да со способами выживания и личностями спасшихся тоже разброс имеется. Но ведь иначе и быть не может. Вот даже синоптики, к мифотворчеству непричастные, если не считать постоянного вранья насчет прогнозируемой погоды, до сих пор к единому мнению прийти не могут: глобальное у нас потепление начинается или глобальное похолодание?
– Ладно, я над этим подумаю, – решила и потянулась к кувшину с местным морсом, запить все неприятные размышления. – В первый-то раз Силы далеко не сразу кинулись меня искать, полагаю, немного времени еще есть. А пока на повестке дня ужин и балаганщики. Аванс надо отрабатывать!
