Время жестоких чудес - Лунин Артем (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Я думал, вся правящая фамилия была устранена. – Стагор Матис хмурился.
– Стратиг Саммер проявил милосердие.
– Не похоже на него, – пробормотал Матис, задумчиво тронул ленты. – Итак, Александр Араган Дораж, восемьсот восемьдесят седьмой год, провинция Радон, поселение Дорнох, урожденный радонич… тьфу ты черт, язык сломаешь… Зеленая метка – принят в ученики, избрал специализацию синоптика, красная – перспектива и потенциально опасен, гм… следовало либо разрешить полное обучение в недавно покоренных провинциях, либо не обучать вовсе. Гоняли бы ветра сами… Так, ну и черная метка – изоляция от общества, заключение в особом поселении…
Пронзительный свист вспорол тихий лесной воздух. Александр Араган Дораж, шестнадцатилетний юноша, урожденный радонич, перспективный аж до потенциальной опасности, выбравший себе стезю погонщика ветров и в данный момент изолированный и заключенный, вздрогнул от неожиданности и поднял голову. Свист донесся вторично, потом раздался треск и шум падения.
Алек издевательски захохотал, мстя за испуг. Вторя отрывистым гавканьем, вокруг него весело запрыгала Рыжка.
Джо наконец выбрался из кустов, взъерошенный и злой. Он смотрел исподлобья, отряхивая одежду, и вдруг бросился на Алека.
Такие стычки случались между друзьями часто и не всегда кончались бескровно. Джо был сильнее, Алек только недавно оставил Школу и не успел еще забыть приемы фейта. Азартно сопя, юноши катались по лесной траве, потом, устав, расцепились. Джо уныло рассматривал разорванный рукав, Алек шмыгал носом.
– Тьфу ты! – Он сплюнул, высморкался кровью в полу своей серой куртки и свирепо взглянул на Рыжку. – Эх ты, горе-собака, не могла предупредить, что впереди засада…
– Рыжка друзей не выдает. – Джо ласково потрепал ее за уши. Собака взвизгнула, крутанулась на месте и удрала в лес. Юноши смотрели вслед.
Рыжка была их общей собакой. Она признавала за хозяина и Джо, и Макса, и новичка Алека, и мрачного Мо, но больше всего была привязана к Кати, а пастырей Ламана и Киоша отчего-то недолюбливала.
– Ну что? – спросил Джо.
– Пошли, – отозвался Алек, принимаясь собирать рассыпанные в пылу сражения грибы и ягоды обратно в кузовок.
– Вещи собрал?
– Нож вчера доделал. – Алек достал нож, чуточку хвастаясь самодельной рукоятью, Джо осмотрел и снисходительно признал: неплохой. – Стрел на птицу мало…
Друзья набили трубки. Клубы ароматного дыма поплыли через поляну.
Деревня Проклятых стояла на пригорке около реки. Пять маленьких домишек, похожих только внешне. Подойдя к каждому из домов, можно было без труда определить, какой кому принадлежит.
Самый новый – Александра. Вон тот, с веселыми занавесками и цветами на подоконниках – Катрин. Дом Джонатама украшен звериными черепами, как жилище какого-нибудь варвара в Вастландах. Дом Мосеса стоит около небольшой кузницы, которую он сам себе соорудил. Дом Липки заброшен уже много лет, Старик тут нечасто бывает. Дом Макшема пропах свежим деревом, все вокруг усыпано стружками.
Макс в последний раз провел резцом по дереву, сдул стружку. Ладить с деревом у него всегда получалось гораздо лучше, чем с людьми. А сейчас и ладить-то было не с кем. Неразлучные друзья Алек и Джо, Катрин да скорбный умом. Юноша потрогал рожон копья. Настоящая охота начнется поздней осенью, но вдруг ребятишки наткнутся на большого зверя? Сходить, что ли, с ними…
Сейчас крохотный поселок, не имеющий даже имени, но называемый между людьми деревней Проклятых, был пуст. Алек и Джо еще утром пустились по грибы, Кати собирала целебные травы. Мо скорее всего сидел на ветвях огромной осины на берегу Лейки, рыбачил или просто смотрел в воду.
– Светлого дня.
Макс невольно вздрогнул, Кати виновато улыбнулась.
– Я и не заметил, как ты подошла. Светлого дня.
Кати почти материнским жестом протянула кувшин со слабым хмельным медом. Макс глотнул, поблагодарил.
– Где остальные?
– Джо и Алек охотятся на грибы. Мо, наверное, на берегу. Все готово?
Девушка кивнула. У Избавленных была масса свободного времени, и каждый проводил его по своему вкусу. Кати сегодняшний день посвятила подготовке ко Дню Барса.
– Когда?
Кати посмотрела на небо, попробовала ветер на вкус:
– Почему бы не завтра?
Завтра погода была в самый раз. Небо к обеду посмурнело, стало прохладно. Пятеро путешественников начали ходж на Часовую гору.
Песок хрустел на зубах, настырно лез в глаза и уши. Ну и пекло, не поверишь, что осень на дворе. Макс смахнул пот и улыбнулся растрескавшимися губами:
– Ну как?
– Нет слов, – прохрипел в ответ Джо. – Эту гору нужно было назвать Песчаной или Сухой…
Алек только кивнул, у него слов тоже не было. Парня шатало из стороны в сторону, но он брел и брел. В который раз Макс с беспокойством подумал, что не стоило брать еще неокрепшего новичка в традиционный Барсов ходж. Макс двинул плечами, поправляя сползший мешок, и зашагал вперед.
– Осталось немного. Дальше будет легче, начнется зелень…
Первой на площадку выскочила Рыжка. Собака не проявила никакого уважения к большому грубовато сколоченному деревянному Знаку на вбитом в землю столбе. Алек осенил себя символом веры и с любопытством оглянулся по сторонам.
Отсюда открывался великолепный вид на всю долину. Река казалась кривой блистающей саблей, а далекие горы словно парили в воздухе. Ароматы горных цветов струились в нагретом воздухе, казалось, эти запахи можно было увидеть. На западе лениво растянулась огромная кошка Лаг-Аргаран.
– Гора имени тебя или имени твоего отца, э? – поинтересовался Джо с усмешкой.
– Я и мой отец Араган, не Аргаран.
Кати шевельнула пальцами над хворостом, взвился дымок, Макс принялся раздувать. Заплясали языки пламени, жаркого, бездымного, почти невидимого в свете заходящего солнца.
Склон Часовой горы зарос мелким кустарником, недостатка в дровах не было. Солнце клонилось к закату, небо на западе окрасилось алым.
– Точно такое же небо было в тот день, когда очнулся, – пробормотал Алек.
– Ты ведь не выходил в тот день, откуда ты можешь знать, какое было небо?
Недавний больной почесал в затылке. Действительно, откуда?
– Ну… просто знаю, и все. Оно ведь было таким же, да?
– Верно. – Джо смотрел с недоумением. – Макс еще заметил, что это дурная примета, а я сказал, что это ересь.
Алек не собирался забивать себе голову всякой ерундой. Сладко пахло вареным мясом и пряными травами, друзья поспешили к костру.
– Я это видел. Я в самом деле видел это раньше!
Закат действительно был очень красивым. Но никого зрелище падающего за горизонт светила не потрясло так, как Алека, который в первый раз присутствовал на Барсовом празднике.
Гора ожила. Зверь мотал седой головой и щетинил шерсть на загривке. Алек не сразу сообразил, что он принял за шерсть лес, в котором запутался закатный ветер. Его не покидало чувство, что он этот закат уже где-то видел.
Точно видел!
Александр твердил себе это как заклинание, сидя на камне в кустах малины. Он не мог вспомнить, и ему было больно. Почти как тогда, когда Алек очнулся в деревне Проклятых и понял, что он теперь отрезанный ломоть, чужой всем, кто был для него важен.
Солнце и гора, закат и барс, что же это могло быть?
Бросив гадать, Алек растянулся на камне. Его ложе отдавало набранное за день тепло, юноша не замечал ветра. К костру идти не хотелось, он проследил, как солнце, уже невидимое для него, озаряло вершины северо-восточных снежных хребтов. Когда-то он мечтал побывать там… И сейчас мечтает, но его мечта не сбудется.
Алек почувствовал злость. Кажется, злость – единственное, что осталось в нем после экзорцизма. В Книге сказано, что это чувство – дар человеку от Ночного Хозяина. Тогда почему экзорцизм, который должен был убить в его душе ростки зла, выжег светлое и оставил только пустую и страшную, ни на кого не направленную ненависть?
