Люби и властвуй - Зорич Александр (читать книги онлайн .txt) 📗
И все же ласки Вербелины оставляли его тело равнодушным. С другой стороны, это лишь раззадоривало его подругу.
– Атен, Атен, Атен, – шептала Вербелина, и ее губы, почуяв странную, беспричинную вседозволенность, гуляли по всему телу Эгина. – Мне нравится твое имя, милый, – улыбнулась она, вынырнув наконец из-под покрывала.
«И назвал меня Эгин», – некстати, совсем некстати пронеслось в голове у Эгина.
– Хм… Я рад… – сподобился ответить Эгин.
Даже теряя девственность в веселом доме в возрасте шестнадцати лет, когда его первая женщина, будучи старше его вдвое, объясняла ему, как готовить фаршированного кролика, он не говорил ничего столь же неуместного. Тогда ему по крайней мере хватало ума не поддакивать.
За окнами спальни занимался рассвет. Чернота уступала место серости дня, который обещал быть пасмурным. Эгин бросил на свою подругу испытующий взгляд.
О да, она хороша. О да, она старательна. О да, она предлагает ему Обращение.
Но, увы, он не может воспользоваться ни первым, ни вторым, ни третьим.
– Ты не любишь меня больше? – Вербелина ложится поверх него на мужской манер.
Эгин чувствует неловкость.
– Я – люблю. Но дело не в этом, – отвечает Эгин, запечатывая уста своей подруги поцелуем.
– Я люблю ездить верхом, – продолжает бесстыдная Вербелина.
Эгин улыбается. То, что было еще сослагательно возможно начертать черной тушью ночи, становится все более и более ненаписуемым выцветающими белилами утра.
– Это хорошо, это очень хорошо, – говорит Эгин, оставляя намек без внимания, но и не отвергая его.
Может, все еще переменится?
Становится все светлее и светлее. Он никогда не занимался с ней любовью днем. Она никогда не танцевала днем. Они вообще редко встречались днем. Все больше вечером.
Эгин старательно ищет в себе силы полюбоваться своей подругой. Обнаженная красавица в дымке утра. На теле ни жиринки. Ни одного лишнего волоска. Гладкая ухоженная кожа. Нет ни одной морщинки. Ни на шее, ни на лице.
И волосы. Хуммер ее раздери! По-прежнему волосок к волоску. Даже гребни, шпильки и заколки с сапфировыми глазками на тех же местах! Как это им удается, сохранять прическу в таком порядке даже после ночи любви?
Но Эгину лень думать об этом. Он уже чувствует, как стараниями Вербелины в его чреслах медленно, но неумолимо расцветает прихотливый тюльпан желания. Еще немного – и он согласится на все, что угодно. На все, что предложит ему Вербелина. Еще немного – и ему будет наплевать на подозрения, которые мучили его все четыре месяца связи с Вербелиной. Он простит ей все – и ее омерзительных, огромных псов, и ее привратников, и соглядатаев, таких странных соглядатаев поместья «Сапфир и изумруд».
Вот его губы уже шепчут «я люблю тебя, моя девочка», а взгляд становится грустным и ничуть не снисходительным. Вот уже его жадные пальцы треплют ее кудри. Такие богатые, цвета воронова крыла кудри, уложенные в соблазнительную прическу дамы из высшего сословия. Она сделала ее ради него. Но она отстраняется. Зачем? Наверное, чтобы раззадорить его еще больше.
– Так, значит, грютская скачка? – не то вопрошая, не то утверждая, шепчет Вербелина.
Эгин кивает. Грютская скачка? Да хоть грабеж со взломом. Да хоть Крайнее Обращение. Теперь он согласен почти на что угодно.
Его рука обхватывает лебединую шею торжествующей Вербелины. Волосы пахнут горными травами. Чабрецом, арникой, шафраном. Ему нравится этот запах.
Почему они ни разу не решились на это раньше?
Но тут его указательный палец находит на затылке подруги небольшое уплотнение. Что-то вроде шрама. Осторожно, чтобы не возбудить подозрений, он проводит двумя пальцами вдоль шрама.
Улыбка медленно сползает с его лица, обнажая маску растерянности и брезгливости. Нет, это не шрам. Это нижний шов парика, милостивые гиазиры.
«Волосок к волоску», – стиснув зубы, произносит про себя Эгин.
– Что случилось, милый? – испуганно спросила Вербелина, когда Эгин встал с ложа и решительно направился к своей одежде, брошенной поверх богатого платья его подруги.
– Я что-то сделала не так? – Глаза Вербелины наполнились фальшивыми слезами.
– Атен, ты что же, вот так и бросишь меня? – спросила Вербелина, а ее правая ручка воровато шмыгнула на затылок, как бы невзначай, как будто бы поправить гребень.
Эгин следит за ней искоса, поправляя пояс и ножны. Да, конечно. Он был слеп, глух и глуп. Непростительно для человека из Свода Равновесия. Слишком наивен – даже для чиновника Иноземного Дома.
Разумеется, его хотят подставить. Это, к сожалению, очевидно. Эта девочка носит черный парик. Сначала волосы выдергивают у трупа в мертвецкой, затем из него делают такой вот замечательный парик, какой сейчас на Вербелине.
Кто занимается выдергиванием волос у трупов? В Варане – только его коллеги из Свода Равновесия, и никто больше. Своду Равновесия нужно много разных качественных париков. Гораздо больше, чем всем модницам Пиннарина. По каковому случаю частное изготовление париков в Варане запрещено.
Вербелина носит черный парик. Это значит, что сама она отнюдь не черноволоса. Выходит, волосы Вербелины цвета меди. Или цвета спелой ржи. Забавно, очень забавно.
У нее любознательные и понятливые собачки. О да, такие понятливые, что они даже расхаживают ночами по имению на двух ногах и подсматривают в дверные щели. Под ночными колпаками – острые уши, под масками – острые морды.
Она говорит с ними, а они ее понимают. Ему, Эгину, это кажется странным. А вот Норо окс Шину, его непосредственному начальнику, – нет.
«Разберемся, разберемся, – сказал по этому поводу Норо окс Шин. – Точнее, коллеги из Опоры Безгласых Тварей разберутся». Тогда Норо был весел и спокоен, это Эгин помнит.
А почему Норо был спокоен? Да потому, что он прекрасно осведомлен о том, чем занимается Вербелина. Чем бы она тут ни занималась со своими псами, Норо об этом известно. Может быть, Свод Равновесия делает услугу Вербелине, а Вербелина – Своду. Дескать, мы не трогаем твоих псов, а ты проверяешь наших людей на вшивость.
И не только «наших» людей. Может быть, всех, кого скажут. Куда, интересно, подевались двое мужей этой славной черноволосой госпожи? Один из них оставил ей вожделенное «исс», которым она украсила свое низкородное имя, и исчез. Другой одарил свою супругу поместьем и слугами. А потом тоже исчез.
А куда подевались предыдущие любовники этой госпожи? Он, Эгин, не идиот, чтобы полагать, что он у нее первый. И почему у этой замечательной моложавой красотки нет детей? А если есть, то где же они?
Это очень приятно – полюбить женщину. А еще приятней в один прекрасный день, а точнее, в одну паршивую ночь – в той части, где она сливается с рассветом, – узнать в этой женщине коллегу из Свода Равновесия. Коллегу, работающего против тебя даже в постели.
Эгин тихо затворил дверь, даже не посмотрев в сторону всхлипывающей Вербелины. Хлопанье дверями в Своде Равновесия не приветствуется.
Он сам оседлал Луз. Сам открыл ворота. И, пришпорив сонную кобылу, понесся по дороге, не оглядываясь. Не ровен час столкнешься взглядом с умной двуногой собакой, следящей за тобой из кустов боярышника и попивающей новоордосское винцо из серебряной фляжки. Не смешно.
Сомнений нет – она хотела склонить его к Обращению, а затем порадовать милостивых гиазиров из Опоры Благонравия. Или даже лучше. Бдительный аррум Гастрог лично дал ей указание поступить так, дабы подвергнуть Эгина испытанию, которое, конечно же, окажется не в его пользу, и получить предлог, чтобы уничтожить его по всем правилам…
Впрочем, в последнее Эгину мало верилось. Он прекрасно знал, что если Свод Равновесия желает уничтожить своего человека, то не нуждается ни в предлогах, ни в правилах.
Итак, она интриговала против него.
«Впрочем, – заметил Эгин, когда дорога вышла из лесу, внизу замаячили окраины Пиннарина и на душе стало легче, – я не могу сердиться на Вербелину, ведь я сам донес на нее Норо, когда застал ее, полуобнаженную, за увещеваниями на псарне. Такая служба».
