Первый горн (ЛП) - Швартц Ричард (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗

Я избавился от дублета. Моя рубашка из простого льна больше не была чистой, она пропиталась потом и на ней были пятна. Как такое возможно, что мужчина не видит этого, пока на нём не останавливается взгляд женщины? Я снял рубашку — в моём свёртке была ещё одна чистая — когда она испуганно втянула в себя воздух.

— Что такое?

— Я как раз смотрю на ваши шрамы, — сказала она, подняв на меня взгляд, потом перевела его к своему кубку. — Никогда бы не подумала, что можно пережить такие ранения.

Я пожал плечами. Большинство из них были старыми, такими старыми, что я почти не помнил, откуда они появились.

Что касалось шрамов, они выглядели лучше, чем большинство, всего лишь тонкие, белые полосы, а не толстые наросты, какие любило оставлять на теле ремесло фельдшера. Они редко болели или ограничивали меня, я легко мог о них забыть.

— Сколько вы сказали вам лет? — спросила она.

— Я не упоминал моего возраста, — ответил я с улыбкой. — Но он превышает ваш по меньшей мере в три раза.

— Люди не доживают до такой старости. Вы не выглядите старше, чем четыре десятка и два. Даже для таких лет вы хорошо сохранились. Не такой хрупкий, как вы заставили меня поверить.

— Это зависит от жизни, которую ведёшь.

Я взял свежую рубашку из связки и в тайне почувствовал облегчение, что она действительно чистая. Не моя заслуга: служанка на последнем постоялом дворе, где я задержался на некоторое время, постирала мне одежду в благодарность за то, что я избавил её от причиняющего боль зуба.

— По-настоящему считается не тот возраст, который чувствуешь в костях, а тот, который тяготит здесь и вот здесь, — я прикоснулся к сердцу и лбу. Я уже давно чувствовал себя в своём теле старым, и прежде всего виною тому были мои кости.

— Почему вы думаете, что люди умрут здесь?

— Не принимая в расчёт наёмников? — спросил я с кривой улыбкой.

Она кивнула.

— Не принимая в расчёт наёмников.

Я вернулся к столу и сел. Мои шаги, без веса тяжёлой кольчуги, казались какими-то лёгкими. Я покрутил плечами и потянулся, прежде чем посвятить себя ей — ей и вину.

— Давным-давно, меня уже один раз заносило снегом.

Я закрыл глаза и снова увидел перед собой то место, как будто это произошло вчера, а не прошла уже целая человеческая жизнь.

— В то время я служил графу фон Бернштайн. Там был небольшой спор по поводу приданого его дочери. Усадьба, которая номинально всё ещё принадлежала его семье, но уже давно не использовалась. Фермеры имели на неё локальное право. Если хозяин двадцать лет не ступает в свои владения, те переходят к арендатору.

— Это кажется разумным. Закон заставляет хозяина заботится о своём имуществе, — сказала она.

Я улыбнулся.

— Вы мятежница, сэра.

Она улыбнулась в ответ, и я в первый раз заметил ряд её жемчужных зубов. Я быстро поднёс кубок к губам и сделал ещё один глоток золотистого вина.

— Помимо его владений была ещё коммерческо-таможенная станция на перевале, через которую вёл торговый путь. Там же находилась оборонная башня.

Этот путь контролировал всю долину, туда меня и отправили. Меня и ещё десять мужчин в знак того, что господин граф, даже с помощью силы, хотел сохранить то, что считал своей собственностью.

— И дошло до столкновения?

— Да, позже. Но это не суть моей истории. Точно так же, как здесь, эта оборонная башня находилась у подножья перевала.

— Вы уже упоминали об этом.

— Да. Однако с той разницей, что та оборонная башня не использовалась в течение длительного времени. Когда я прибыл туда с моими товарищами, нужно было ещё многое поправить. Ни одна дверь и ни одно окно не были на своём месте, крыша конюшни протекала, а пол в башне обрушился. Там гнездились голуби, птичий помёт покрывал землю до лодыжек. И там воняло, но не очень, потому что было холодно. Поздняя осень. Мы пахали там три недели. Местные жители, на которых мы хотели произвести впечатление силой оружия, появлялись там иногда и наблюдали, как мы работаем. Смотрели на нас, как обычно смотрят на экзотических животных. Однажды по тропинке к башне поднялась молодая женщина и сказала, что нам следует покинуть башню сегодня же. Сержант, который возглавлял эту экспедицию лишь засмеялся. Он спросил, не угрожает ли она ему. Девушка только серьёзно покачала головой. Это был совет, а не угроза. Сержант смотрел на это иначе. Он отдал её команде на развлечение.

Она посмотрела на меня.

— Вы были частью команды?

Я кивнул.

— Да. И у меня тоже уже долго не было женщины. Хотелось бы мне сейчас сказать, что я не участвовал, но это было бы ложью.

Ничего нельзя было прочесть в её глазах, когда она попросила меня продолжать.

— На следующее утро сержант спросил, жива ли ещё женщина, — я посмотрел на свои руки. — Возможно, мы и были изголодавшимися, но не убийцами. На самом деле, мы вскоре оставили её в покое, а остаток ночи провели с тем, что хотели утешить, — я горько рассмеялся. — Иногда я и сам не понимаю нас мужчин. Да, она была жива и чувствовала себя не так уж плохо. У неё были один или два синяка, и это всё.

— Не совсем, — услышал я Лию.

— Не совсем. Да. Во всяком случае сержант выбрал другого солдата, который должен был проводить её в долину, но она отказалась. Сказала, что хочет пойти со мной. Сержант был удивлён, как и все мы. Однако ему было всё равно, поэтому он согласился, и я получил задние отвести её домой. Башня находилась в нескольких часах пути от поселения, а тропинка вела через лес. Поздней осенью там часто встречались волки и медведи. Может быть сержанта тоже терзала совесть, кто знает?

— Почему она выбрала вас?

— Позже я тоже спросил у неё об этом. Я не был с ней жесток, а после позволил спокойно спать в моей кровати. Я думал, причина в этом, но нет. Ответ был простым. Это был тот факт, что я принёс ей воду, полотенце и мыло, чтобы помыться и обнимал её, когда она плакала.

Она медленно кивнула.

— И что случилось потом?

— Ещё в этот же день, пока мы шли по лесу, направляясь в деревню, небо затянуло. Густой снег уже в лесу мешал нам двигаться вперёд и до поселения мы дошли только вечером, совершенно измотанные. Большую часть пути я её нёс, и скажу вам, что редко так радовался тёплой комнате, когда мы добрались до фермы, которая была её домом.

Даже если мне не были рады. Крестьяне знали, что случилось с их дочерью, но она помогла мне, рассказывала только о других. К тому же, на мне были доспехи и меч.

Шесть дней я оставался на ферме, потом вернулся в оборонную башню.

— И что случилось?

— Когда я добрался туда, я нашёл их всех. Сержант нёс вечный караул на зубцах башни. Он был твёрдым, как камень, когда я нашёл его. Другие… Они атаковали друг друга, чуть ли не растерзав на части. Один из них, тот кто мог писать и читать, написал собственной кровью предупреждение: оно идёт, оно ищет, оно пожирает.

— Они убили друг друга?

Я провёл рукой по лбу.

— Я не знаю. Я убеждаю себе, что всё было именно так. Однако местные жители говорили о существе, ледяном демоне, который с приходом зимы спускается с перевала и ищет своих жертв. Говорили, ему нравится теплая кровь, и он сводит своих жертв с ума. Крови в башне было предостаточно и безумия тоже.

Она, задумавшись, смотрела в свой бокал.

— Возможно, вы правы. Я тоже уже слышала истории, в которых те, кого занесло снегом, потеряли рассудок. С людьми случается странное, когда они заперты.

Она подняла на меня взгляд.

— Однако я намерена покинуть это место в ясным рассудке и здоровой. А теперь думаю, пора ложиться. А где вы будете спать?

Я откинулся назад и рассмеялся.

— В кровати, сэра, в кровати. Вам не стоит беспокоится о своей невинности.

Если хотите, можете положить свой меч между нами. Или спать на полу.

— Боги одарили меня разумом, сэр, — ответила она, многозначительно посмотрев на меня. — Моя невинность совсем не проблема. А вот холод — да. И у нас только одно одеяло.