Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
— Вера Семеновна, спасайте! — умоляюще воскликнула Женька, всеми силами стараясь удержать Ниночку в вертикальном положении. Маленькая-маленькая, но тяже-олая, черт бы ее побрал!
Опытная женщина, в отличие от художницы деликатничать не стала, она просто заставила Ниночку открыть рот и влила ей содержимое стакана.
— Пей! Сразу полегчает, — приговаривала Вера Семеновна. — Это средство — что надо, хлопнул и порядок.
Только тут Женька сообразила: что они влили Ниночке в рот! Она схватилась за стакан, но поздно, последние капли исчезли во рту. Ниночка крякнула и тяжело осела на пол. В ее взгляде мгновенно появилась отрешенная осоловелость.
— Кажется, она здорово опьянела, — неуверенно резюмировала Женька.
— Это потому, что не закусывала, — со знанием дела заметила Вера Семеновна, она на секунду нырнула обратно в комнату и вернулась с тарелкой, полной жареного мяса. — Давай, наворачивай. А то и впрямь окосеешь.
Мудрое замечание, только пораньше бы его. Но делать нечего, что случилось, то случилось. Ниночка тупо уставилась на тарелку, в неожиданно наступившей короткой тишине стало слышно, как она бормочет себе что-то под нос. Не мудрено! И в рот не брать, а тут хлопнуть целый стакан водки! Конечно, ошалеешь. Даже Вера Семеновна была несколько озадачена. Похоже, она никак не ожидала такого эффекта, Женька подозревала, что для нее выпить стакан русского народного напитка, что для нее — чашку чаю.
— Нам надо идти, — пожаловалась Женька, — у Ниночки неприятности. Понимаете, у нее на днях свадьба, а она сегодня с женихом поссорилась. Позвонили другу, а он говорит: пошел топиться…
— Хо, кобыла с воза — бабе легче, — с энтузиазмом махнула рукой толстушка-хозяйка. — Ладно, говоришь, ее в себя привести надо? — и она крепкой рукой ухватила Ниночку за шиворот. — Пойдем, милочка, сейчас я из тебя конфетку буду делать, — и с этими словами она повлекла несчастную невесту в ванную комнату.
Женька тяжело вздохнула и опустилась на пустующий стул. Неужели ее удел в жизни — постоянно наблюдать за чужими приключениями и подставлять собственное плечо? Почему все ее подруги куда-то разбегаются, как только она сама влипает в какую-нибудь передрягу? Вот в прошлом году, например, когда она пошла с туристической группой и по уши втюрилась в инструктора, который оказался просто изрядным ловеласом... Он так за ней ухаживал! Так ухаживал! Дарил цветы, руки целовал, чуть ли не на руках носил… а потом? А потом приехала его жена, и устроила им показательный скандал, за который Женьке до сих пор было стыдно, словно это она нарочно совращала несчастного. Вспоминать противно.
А до этого, три года назад, Татьянка познакомила ее с таким мэном! Ну, прямо один сплошной двухметровый гламур! И что? Да ничего! Он потом сам женился на Татьянке, а Женьке только мягко намекнул, что не с ее рожей соваться в калашный ряд.
Женька повернулась и посмотрела на свое отражение в зеркале: худенькая, несколько угловатая, с короткими темно-каштановыми волосами, носом пуговкой и темными глазами. Она больше походила на мальчишку. Но если подвести глаза, нанести румяна, накрасить губы… ну, одним словом, как говорит Валентина Георгиевна, не бывает некрасивых женщин, бывает нехватка косметики.
Закончить свои размышления Женька не успела. Дверь ванной распахнулась. На пороге появилась обещанная «конфетка»: всклокоченная, мокрая Ниночка, с нее смыли остатки косметики, намочили голову, но теперь осоловелость в ее глазах сменилось философским равнодушием.
— Ну, все, Вера Семеновна, спасибо вам, мы побежали! — недолго думая, Женька схватила подругу за локотки и потащила вон из квартиры.
— Что теперь будем делать? — спросила она, когда подъездная дверь за ними с бешенным грохотом захлопнулась. — Где его искать?
Ниночка икнула в пустоту.
— Пить хочется, — поставила она Женьку в известность.
— Ты и так уже напилась. Мне еще не хватало, чтобы тебя окончательно развезло. Ты представляешь, что будет с твоим Геночкой, когда он увидит тебя в таком виде? Да его удар хватит.
Ниночка ярко себе представила эту сцену: Геночка хватается за сердце и валится на... куда? на дорогу? Или нет, лучше где-нибудь в комнате, и чтоб приглушенный свет матовых бра, кремовый ковер под цвет спущенных портьер, обрамленных по верхнему краю ламбрекеном...
— Ты меня слышишь? — Женька потеребила пьяную Ниночку за рукав кофты, накинутой поверх летнего платья. — Ау?
— Слышу, — убито согласилась та.
Глава 4, в которой две подружки ищут утопленника.
Пока две кумушки разговаривали с Эдиком по телефону, Кирюшка, взгромоздившись пушистой попой на самую высокую гору книг в квартире холостяка, наблюдал за разворачивающимся действием, получая от него немалое удовольствие, как ребенок, на последние деньги из копилки купивший билет в цирк. Теперь он даже и не жалел, что устроил такое представление для себя. Уж коли суждено ему куковать в домовых, то напоследок хоть будет, что вспомнить. Парень оказался с изрядным чувством юмора, да и трудов больших не стоило заставить его схохмить. Большой любитель розыгрышей, Эдик с удовольствием устраивал всем своим знакомым и приятелям такие вот спектакли. Проблема заключалась в том, что те хотя бы морально были готовы к дурацким шуткам. А вот несчастная невеста, потерявшая голову от горя (хотя, если честно, не слишком большая разница — с головой она или без), совсем перестала соображать. Да еще и Женька повелась, как полная… ладно уж, не будем оскорблять наивную художницу. В конце концов, всякий может попасться на удочку.
Вы думаете, Кирюшка устроил это только ради того, чтобы посмеяться над своей патронируемой? Ха! Была бы забота!
У ангела были более далеко идущие планы. Но пока о них — ни-ни!
***
— Слушай, а может он того... пошутил? — озадаченно спросила Женька, продолжая теребить Ниночку за рукав кофты.
— Кто?
— Ну, Твой Геночка.
Ниночка икнула и с обреченным видом покачала головой, словно уже наяву увидела труп жениха:
— Нет, он не мог так пошутить. Он очень серьезный человек, он никогда не стал бы так... глупо разыгрывать...
— Ну, так может, этот Эдик врет?
Ниночка снова покачала головой:
— Нет, я Геночку знаю, он если что-то решил...
— Ну, тогда я не знаю! — Женька в отчаянии всплеснула руками, какая-то дворняжка, пробегавшая мимо подъезда, очумело шарахнулась от нее с поджатым хвостом. — Остается только звонить в милицию... — Женька задумчиво закусила губу. — Впрочем, милиция тут не поможет. Вот если бы он утопился неделю назад… Ладно, утопление спасающего… тьфу, опять переврала! Спасение утопающего — дело рук самого утопающего. Не вешай носа!
Но Ниночка скорбно вздохнула:
— Нет, если он решил...
— Да что ты все заладила: решил да решил... — Женька схватила Ниночку за плечи и тряхнула ее, точно взбалтывая коктейль. Та, наконец, уставилась на подругу, а не куда-то в пустоту. — Давай посчитаем. Он просидел у Эдика целый час, стало быть, ушел от него всего минут двадцать назад... за такое время даже утопиться не успеешь, не говоря уже о том, что сначала нужно найти место, где можно утопиться.
Но Ниночка была безутешна.
— Ты Геночку не знаешь, — прошептала она трясущимися губами. — Он ничего на потом не откладывает. Если уж решил... топиться, — она с трудом выдавила это слово, словно кусок неразжеванной колбасы: — ...то ни сомневаться, ждать не станет.
— Так, хватит нюни распускать, — грубо отрезала Женька. Мысль о бездействии выводила ее из себя. Она принадлежала к той породе людей, которые в критическую минуту не могут сидеть, сложа руки, и ждать, когда судьба вывезет по кривой. Она без лишних рассуждений подхватила подругу под локоть и оглядела уже темный двор. Единственный подбитый фонарь стоял у мусорных баков, в которых кто-то подозрительно возился и переругивался на кошачьем языке. — Прекрати паниковать и пошли!
