Карми - Кублицкая Инна (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Логри хотел что-то сказать, но промолчал. Зато ночью ему пришлось удивиться, когда на кухне у Неламы он споткнулся о растянувшегося на полу Смирола.
— Что это ты здесь? — спросил он. — Отставку получил?
— Ох, мастер, — сонно отозвался Смирол, поворачиваясь на бок, — ты, похоже, думал обо мне куда лучше, чем я есть на самом деле…
— А что ты есть на самом деле? — полюбопытствовал Логри.
— Жалкий, безвольный влюбленный слизняк, — внятно произнес Смирол.
— Эй, вам дня на разговоры не хватает? — прикрикнул кто-то из угла. — О, мастер, прости…
В канун новогодних праздников в Ралло обычно стекались райи, и своим разговором Логри со Смиролом перебудили дюжину гостей. Логри, однако, ни извиняться не собирался, ни извинения принимать.
— А что это вы разоспались в канун Тэлани? — нарочно во весь голос сказал он. — А ну вставай живо! Летом в это время уже солнышко вовсю светит.
Он несколько преувеличивал, но, пожалуй, только на кухне у Неламы и спали в этот час люди. Замок же гудел. Коттари и гэнкары готовились к празднику, а гости пока отдыхали с дороги, да и вообще могли побездельничать. Но даже безделье в канун Тэлани должно быть деятельным. Один из проснувшихся выскочил за дверь глянуть на звездное небо — узнать, который пошел час.
— И правда, братцы, скоро утро, — сообщил он, вернувшись. — Копьеносец уж склонился над Триглавым Змеем…
Означало это то, что время только-только перевалило за полночь, но в канун Тэлани мерки другие.
Поднялась возня. Люди вставали и одевались. Смирол выждал, пока все разошлись, и пошарил по полкам, подыскивая какую-нибудь коробочку. Найдя подходящую, взял с собой факел и пошел за ворота замка, туда, где под холмом в овраге бил горячий источник. Внизу, у воды, снега не было. Смирол опустился на колени и пополз по проталине, держа факел над головой. Коробка быстро наполнилась; Смирол выпрямился и побежал в замок.
Карми еще спала. Он раскрыл легкую коробку и поставил на подушку. Было темно — факел он оставил на лестнице, а двигался бесшумно, и разбудить Карми мог только весенний запах содержимого коробки. Она проснулась, подняла голову от подушки, настороженно принюхалась.
— Что за чертовщина! — послышался ее голос. Неловкое нечаянное движение опрокинуло коробку на пол. Смирол вздохнул и выскользнул на лестницу за факелом. Он спустился на этаж и поднялся обратно в одно мгновение, преувеличенно громко потопал перед входом в комнату.
— О боги, Рыжий, да входи же ты! — сказала Карми. Он вошел и остановился у порога. Карми натягивала на себя келани, потом наклонилась над краем кровати и стала разглядывать пол.
Перевернутая коробка валялась на полу, а около нее неровной горкой лежали мох и цветы. Карми спустила ноги с кровати и нагнулась за сапожками; обувшись, присела у коробки.
— О, Рыжий! — проговорила она. — Твои выдумки?
— Мои, — с удовольствием согласился Смирол.
На стылом каменном полу среди клочков мха лежали звездчатые голубые и лиловые цветы перволетника.
— Рыжий… — прошептала Карми, собирая цветы. — Неужели мне это не снится?
— Не снится, — улыбнулся Смирол. — Давай одеваться, госпожа моя. Скоро рассвет. Хочешь, я тебе венок сплету?
Карми с сомнением посмотрела на хрупкие веточки перволетника:
— Нет, пожалуй, не надо.
Она отдала цветы Смиролу и вернулась в альков за остальной одеждой.
Смирол терпеливо ждал, потом, когда Карми вышла запахивая куртку, потянул ее вниз, а затем за ворота замка.
Здесь уже столпилось все население Ралло. Было необычно шумно; Карми и Смирола встретили солеными шуточками. Карми промолчала, Смирол же ответил, обрушив на насмешников совершенно невероятные обвинения во всех смертных грехах. Окружающие рассмеялись. Смирол, обернувшись к девушке, сказал:
— В первый день Тэлани говорят ложь, в ночь Тэлани говорят правду, во второй день Тэлани молчат.
— Но первый день Тэлани еще не наступил! — возразила Карми.
— Сейчас он начнется, — засмеялся Смирол, поворачивая ее лицом к восточному холму, над которым занималось рассветное зарево. — В первый день Тэлани работают, а если никакой работы себе найти не можешь, то не сиди на месте, ходи по замку. Ночью будем петь, и плясать, и жечь костры, ну а во второй день Тэлани и отдохнуть можно.
Он обратил свое лицо к холмам, выжидая мгновение, когда из-за горы покажется солнце.
Несколько минут спустя в долине раздался многоголосый вопль: солнце вышло на небо. Карми растерянно оглянулась вокруг: что происходит? Куда делась невозмутимость хокарэмов? Почему они так радуются тому, что взошло солнце? Почему взрослые мужчины радуются, как сопливые мальчишки-коттари?
Карми почувствовала себя чужой на этом празднике. Она не могла от чистого сердца смеяться и не могла петь.
Толпа рассыпалась на группки, распевающие песни. Смирол исчез. Рядом появилась Тануми, потащила Карми за собой туда, где распоряжалась Нелама.
Мальчишки вытащили котлы прямо на луг, повесили над кострами, принесли воды, и Нелама с девушками принялась за стряпню. Древний обычай, требующий в этот день почти все время проводить под открытым небом, выполнялся безукоризненно. Люди заходили в помещения замка лишь для того, чтобы взять что-то необходимое. Мальчишки, повинуясь указаниям Неламы, бегали за тестом, мукой и прочими продуктами. Гортах забил бычка и принес дюжину связанных за ноги кур. Из кладовых замка появлялись разные заготовленные с лета и осени лакомства.
На сковородках вовсю шипел жир.
Карми никогда не отличалась усердием в кулинарных искусствах, поэтому занималась больше подсобными работами. Потом Тануми позвала ее на Огненное поле — с угощением для работающих там; они взяли за ручки огромную корзину и поволокли ее за ворота, где на плоском поле полторы дюжины человек производили странные операции с дровами и землей.
— Что они здесь делают? — удивилась Карми.
— Это же Огненное поле, — сказала Тануми. — Ночью здесь будут жечь огни.
— Фейерверки? — спросила Карми, ничего не поняв из объяснения.
— Что-то вроде, — усмехнулась Тануми.
Смирол был одним из главных действующих лиц того действа, что творилось на Огненном поле. Он измерял расстояния жердиной и глубокомысленно вычислял что-то на вощеной дощечке. Увидев Карми, он сунул дощечку в руки гэнкару Стэрру и заспешил к девушкам. Едва поздоровавшись, Смирол бесцеремонно запустил руку в корзину, нашарил пирог и моментально сжевал. Тануми тут же дала ему другой. Этот пирог Смирол съел уже медленнее.
— Хорошо, — сказал он. — Ты не скучаешь, Карми?
— Нет, — качнула она головой.
— Погоди, вот разберусь со всем этим хозяйством… — Он повел рукой вокруг, показывая изрытое поле. Коттари приготовили его заранее, отведя в эту котловину воду из горячих ручьев; сейчас дамбу, удерживающую воду, разобрали, и коттари возились теперь в мягкой, теплой земле, еще не схваченной морозцем.
— А что вы делаете? — спросила Карми.
— Увидишь ночью.
Тануми подозвала двух коттари, и они поволокли корзину по полю, подзывая к себе за пирогами друзей.
Смирол снял очки и ткнулся холодным носом в щеку Карми.
— Поищи себе развлечений до вечера, — шепнул он. — Извини, мне сейчас некогда. — Он обнял ее на прощание и пошел по полю, зорко поглядывая вокруг. Отойдя на десяток шагов, он гаркнул на неумелого мальчишку и заставил что-то переделывать.
Карми показалось, что он забыл о ее существовании, но он, проследив за исправлениями, оглянулся и улыбнулся ей.
Возвращаться к стряпне не хотелось. Карми пошла вокруг замка и столкнулась с двумя коттарин, которые тащили на головах корзины.
— Вы куда?
— Мы идем стирать, госпожа, — хором ответили девочки. — Пойдешь с нами?
Карми забрала у одной из девочек горшок с мыльным раствором и пошла за ними к Стиральному Камню.
Зимний Стиральный Камень — это плоский валун, прогретый в любую стужу. Девочки разделись догола и взялись за стирку. В этом месте приходилось быть осторожными — вода почти кипела, иногда источник брызгал обжигающим фонтаном, но девочки уже приноровились к капризам своей прачечной: периодичность гейзера учитывалась девочками, они на это время отходили к другому краю валуна, и капли фонтана, уже остывшие на излете, падали на них теплым дождем.
