Буря Жнеца (ЛП) - Эриксон Стивен (книги без регистрации .TXT) 📗
Гражданская война. Он знал ответ на свои вопросы. Он месяцами думал и передумывал, но не мог изобрести другого ответа.
Неудивительно, что всё это вгрызлось Кенебу в кишки. Он знал, что не одинок в своем недомогании. Блистиг больше ни во что не верит, в том числе в самого себя. Кажется, его глаза отражают призрак будущего, ведомого лишь ему одному. Он ходит словно живой мертвец – тело отказывается принять то, что разум счел неколебимой истиной. И еще они потеряли Тене Баральту и его Алых Клинков. «Хотя, может быть, это не самая большая трагедия. Да, если подумать хорошенько… круг приближенных Таворы почти исчез. Вырезан. Видит Худ, я никогда в него не входил – вот почему я здесь, в лесу, больше похожем на чертово болотище».
– Мы ожидаем приказаний, Кулак.
Заморгав, Кенеб поднял голову и увидел, что прибыла капитан. «Стоит – ждет – сколько уже?…» Он скосил глаза на сереющее небо. «Дерьмо…» – Отлично. Мы идем вглубь леса, пока не найдем сухую землю.
– Слушаюсь.
– О, капитан. Вы уже выбрали мага?
Глаза Фаредан Сорт на мгновение сузились; в тусклом белесом свете угловатые черты ее лица казались еще более резкими. Она вздохнула. – Думаю, да, Кулак. Из взвода сержанта Жима. Клюв.
– Его? Уверены?
Женщина пожала плечами: – Его никто не любит, так что вы не будете особенно горевать о потере.
Кенеб подавил вспышку раздражения. Произнес ровным тоном: – Ваше задание не походит на миссию самоубийцы, капитан. Я не особенно верю, что магическая система связи будет работать. Едва часть взводов потеряет своих магов, все порвется на части. Тогда вы окажетесь единственной ниточкой между подразделениями…
– Если найдем лошадей, – прервала его она.
– Тоже верно.
Она долго смотрела на него и наконец сказала: – У Клюва есть умение выслеживать. Особенного вида. Он говорит, что чует магию. Это может облегчить нахождение наших солдат…
– Очень хорошо. А теперь пора выдвигаться вглубь суши, капитан.
– Да, Кулак.
Некоторое время спустя сорок и один солдат командного отряда Кенеба вступили в сражение с топкими озерцами черной, вонючей воды. День выдался жарким. Мошки вились голодными тучами. Никому не хотелось говорить.
«Никто из нас ни в чем не уверен. Точно. Найти Тисте Эдур – поработителей здешней земли – и истребить их. Освободить летерийцев. Они восстанут. Да, начало гражданской войны. От которой мы сбежали из Малазанской Империи.
Странно, что нам выпало принести чужому народу то, от чего мы пытались избавить свой.
Моральное основание столь же прочное, как это вязкое болото. Нет, мы не чувствуем себя счастливыми, Адъюнкт. Совсем нет».
Клюв обо всем этом ничего особенного не знал. Фактически он готов был признать, что ни о чем ничего особенного не знает… кроме, разве что, магических плетений. Он твердо знал лишь одну вещь: его никто не любит.
Он оказался на поводке у жутковатой женщины – капитана; это может плохо кончиться. Фаредан Сорт напоминала ему мать, старавшуюся быть мудрой, что означало попытки уничтожения на корню всяческих его «греховных помыслов». Самое обидное – он никогда ни не помышлял ни о чем особенно «греховном». Почти никогда. Но она, в отличие от матери, хотя бы не стращает его каждый миг. Уже хорошо.
«Я рожден глупым сыном весьма богатых и благородных родителей». Первые слова, с которыми он обращается ко всем встречным. А затем добавляет: «Потому и сделался солдатом. Чтобы оказаться среди равных по уму».
Обычно после этих слов разговор увядал, чему Клюв всегда огорчался.
Ему хотелось беседовать с другими взводными магами; но даже в разговоре с ними он не умел передать любовь к волшебству, проникшую ему в самый мозг костей. «Тайна, – обыкновенно начинал он, безостановочно кивая, – тайна, верно? И поэзия. Вот что такое магия. Тайна и поэзия. Так говаривала моя мама, когда забиралась в постель к моему брату, в те ночи, когда отец был где-то еще. «Мы живем в тайне и поэзии, милый мой», – говорила она. Я делал вид, что сплю, потому что однажды сел в постели – и она жестоко поколотила меня. Обычно она так не делала – то есть не пользовалась кулаками. Семейный целитель сказал, что в ту ночь я чуть не умер. Вот как я научился любви к поэзии».
Чудо, которым было волшебство, стало главной любовью его жизни, а может быть, и единственной любовью; хотя он был уверен, что еще встретит идеальную подругу. Женщину красивую и такую же глупую, как он сам. Как бы то ни было, другие маги просто пялились на него, пока он выбалтывался – а он начинал болтать, когда нервничал. Болтал и болтал. Случалось, что какой-нибудь маг вставал, обнимал его – и уходил. Однажды некий колдун заплакал от его рассказов. Это напугало Клюва.
Капитан беседовала с ним напоследок, после разговора со всеми другими магами.
– Откуда ты взялся, Клюв, столь уверенный в собственной глупости? – спросила она.
Он не вполне понимал суть вопроса, но попытался дать ответ: – Я родился в большом городе страны Квон на Квон Тали, в малазанской Империи. Эта Империя управляется маленькой императрицей и является самым цивилизованным местом в мире. Все мои учителя звали меня дураком, а они-то уж знали! Хотя никто с ними не соглашался.
– А кто научил тебя магии?
– В нашей конюшне работала сетийская ведьма. В сельском имении. Она сказала, что магия для меня – единственная свеча во тьме. Сказала, мой разум погасил все иные свечи, чтобы единственная сияла ярче и ярче. И она показала мне колдовство, пути сетийцев, которые знала лучше всего. А потом она стала находить других слуг, из других народов, которые знали другие вещи. Садки. Так они их называли. По-разному окрашенные свечи для каждого вида. Серый для Мокра, зеленый для Рюза, белый для Худа, желтый для Тюра, синий…
– Ты умеешь использовать Мокра?
– Да. Хотите, чтобы я показал?
– Не сейчас. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Я вывожу тебя из взвода, Клюв.
– Слушаюсь.
– Мы с тобой будем путешествовать вместе, отдельно от остальных. Мы будем скакать от одного отряда к другому так быстро, как только сумеем.
– Скакать? На конях?
– Ты умеешь?
– Квонские кони – лучшие в мире. Мы их разводим. Это почти что вторая свеча в моей голове. Но ведьма сказала, это по-другому, я рожден среди них и умение ездить верхом отложилось в костях, как черные чернила на папирусе.
– Как думаешь: сможем мы отыскивать другие взводы, даже если они станут использовать магию маскировки?
– Отыскивать их? Конечно! Моя свеча мерцает и склоняется в ту или иную сторону, что показывает, где пользуются магией.
– Хорошо, Клюв. Теперь ты приписан к капитану Фаредан Сорт. Я выбрала тебя среди многих.
– Слушаюсь.
– Собирай вещи и следуй за мной.
– Как близко?
– Как будто ты привязан к моему оружейному поясу, Клюв. Кстати, сколько тебе лет?
– Я сбился со счета. Мне было тридцать, но это было шесть лет назад. Вообще не помню.
– Садки, Клюв… сколько свечей ты знаешь?
– О, много. Все виды.
– Все виды.
– В последние два года у нас служил кузнец, Фенн – полукровка. Он попросил я меня составить список, я составил. Он сказал, что там все. Так и сказал: «Тут все садки, Клюв».
– И что еще он сказал?
– Ничего. Но он сделал мне мой нож. – Клюв похлопал рукой по большому тесаку, что висел у бедра. – А потом посоветовал сбежать из дому. Записаться в армию, чтобы меня больше не колотили за глупость. Это было как раз за год до тридцати лет. Я сделал как он сказал, и с тех пор меня не разу не колотили. Никто меня не любит, но никто и не делает мне плохо. Я не знал, что в армии будет так одиноко.
Она смотрела на него так же, как все другие люди. Потом спросила: – Клюв, ты когда-либо использовал колдовство, чтобы защитить себя или нанести ответный удар?
– Нет.
– А ты с тех пор встречал родителей или брата?
