По слову Блистательного Дома - Гаглоев Эльберд Фарзунович (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
Друзья мои увлеченно рубились с рогоглазыми, похоже, к полному тех неудовольствию, потому как четверо их уже валялись на полу без всяких признаков жизни.
Прямо напротив меня яростно рычали фандо, равномерно вздымая свои уже окровавленные секиры.
По правую руку, где приятно проводили время яры, браннеры и вольные воители, кипела лихая рукопашная. Харсо, собравшиеся быстро пограбить ошеломленных внезапным нападением людей, столкнулись с упорным сопротивлением испытанных воинов, а не разряженных придворных, имеющих при этом богатый опыт кабацких драк. Неожиданно оторванные от трапезы, они убедительно высказывали свое недовольство.
Жесткий клин рогоглазых почти прорвался к подножию трона, расшвыряв с дороги всех, кто пытался им преградить путь, но завяз в гоарде лорда Фатку’Ат, состоявшего из таких же великанов, как и сам принципал. Рядом в строй вгрызлись три долгобородых рудокопа, поддержанные уайрагами с двуручниками. Обойти гоард лорда Фатку’Ат не было никакой возможности, потому что с другой стороны щетинились родовыми бастардами бояре, спрятавшие за закованными в сталь телами жен и дочерей, которых привезли на пир к лорду. На выданье девушки. Бояре в драку не лезли, ситуация не та, но подходы к трону с этой стороны перекрывали увесисто.
Тяжелые думы отлетели. Их прогнало упоение боем. Он долго ждал. Даже колебался, но теперь отступать было поздно. Решение принято. И теперь никто не простит поднявшего руку на гостеприимного хозяина. Бой, однако, складывался совсем не так, как ожидал дрангхистар. Седовласый старик должен был дать команду к атаке. Так сказали арфаны. А вместо этого развернул своих воинов против собратьев Ваттарда. С ним он посчитается позже. Атака началась хорошо. Воины клунга расшвыряли толпу каких-то тощих в шафрановых одеждах, обагрив первой кровью мечи. Разметали баб, возомнивших, что могут противостоять тяжелым воинам. Их неистового вождя с двумя мечами и еще нескольких спасли эти великаны, с которыми, похоже, пришлось бы повозиться, будь этот бой для славы. Но он был для победы.
В очередной раз скрестив меч со здоровенным молокососом, Ваттард весело прокричал:
– Ты хорошо бился, мальчишка. Я сложу о тебе песню.
– О себе сложи, – грубо ответил тот. – Дробило, Скалозуб, дам в безопасное место, – и опасно атаковал в колено.
Ваттард отбил удар палашом, подбросил щитом вражий меч и сильно ткнул клинком в открывшуюся грудь. Мальчишка отшатнулся, смахнув на отходе голову пятнистому, и открылся. Палаш Ваттарда со звоном врезался в кольчужную сетку, прикрывавшую шею. Доспех скрежетнул, но не поддался, рассыпаясь колечками металла, а противника повело, и Ваттард привычно сшиб его ударом щита.
– Полшага назад. В лица бей, – скомандовал он, и меченосные ряды клина привычно рухнули на колено.
Зазвякали спуски самострелов, и битые в упор, в открытые лица, великаны попадали, открывая дорогу к трону. Ваттард легко взбежал на возвышение, привычно окинул взором поле боя. Его воины огрызались, строй не теряли, хотя потери и несли. Но и сами взяли немало. Только вот у входа упрямо взмахивали мечами эти, из Лунной Сотни. Глупые харсо вместо того, чтобы напасть на тех сзади, видно, решили пограбить. На лица бы тех посмотрели, кого грабить собрались. Сразу ведь видно, сами все с боя берут.
Пора было начинать. Дрангхистар поднял к губам рог, и его хриплый рев взлетел под высокие своды. Часть ромба скорым шагом двинулась ко входу, за спину предавшим союзникам, а строй раскинул крылья, сразу блокировав и грубых фандо, и долгобородых рудокопов, и этого, ударившего его жену. Хотя сама виновата. Молодая, горячая.
Старый воин чувствовал себя прескверно. Прослужив всю жизнь Императору, никогда он не замарал своей чести. Теперь же, связанный Словом, он, мало того что обманом проник в Замок владетельного лорда, так еще теперь и обратил оружие против воинов, посланных сюзереном. Но как же обязанность командира Императорской Гвардии защищать подданных Блистательного Дома «от злонамеренного и иного нападения»? А как же приказ Императора, одним движением руки отшвырнувшего все его возражения? До сих пор стояло перед глазами мраморно-холодное лицо.
– Отправляйтесь, Бран яр Аксраил, и исполните свой долг. Наши маги доставят вас. И прекратите смотреть на меня столь укоризненно. Лорд Шарм’Ат по древнему праву держит землю моим именем. Моим. И значит, земля моя. И все на ней находящееся. Отправляйтесь же. Или вы стремитесь бросить Вызов? Вы, мой наставник?
Бросить вызов. Яр досадливо покачал головой. Как он был слеп. И тогда, когда согласился принять приказ, несовместимый с его честью, и когда глава этих арфанов намекал на некие сложности и просил не вмешиваться ни во что здесь, уже в Замке, когда увидел марширующие клунги рогоглазых. Как не спросил он себя, почему Замок владетельного Лорда, даже замыслившего против Блистательного Дома, берут не Коты, не Сокрушители Стен, а какие-то подлые наемники? Как будто некая пелена закрывала глаза и спала лишь здесь, в зале, когда на пир ввалился окровавленный пехотинец.
Лишь тогда он развернул к бою своих ветеранов. А ведь лишь за несколько минут до этого он собирался бросить их в мечи на гостей, если вдруг кто соберется возразить Слову Императора.
Зато сейчас стало легче. Решение принято. Слово Императора противно чести Брана яр Аксраила и, значит, ничтожно. Сейчас он умрет, защищая подданных Блистательного Дома, и слова своего не нарушит.
Когда за его спиной в зале возникла схватка, он даже не посмотрел в ту сторону, лишь развернул свой личный гоард из четырех северянок. Та драка была чужой. Лорд Шарм’Ат, его старый друг и соратник, с которым так неожиданно развело Слово Императора, с таким кабацким нападением справится легко. Если успеет спустить с поводка воинов до того, как гости не перережут нападаюших.
– Мой яр, – оторвал от размышлений глубокий голос Теодора, лидера гоарда. – Нападение.
Он обернулся и увидел накатывающийся строй рогоглазых. Малым лебедем они такой строй называют. Романтики.
Бран яр Аксраил бросил взгляд на врата, где порхали, звеня, огромные двуручники, каждым пируэтом давая дорогу новому ручью крови. Старый воин привычно крутанул кистью, разгоняя меч.
– Атака.
По хриплому реву рога хайдар неторопливо развернул голову и двинул измаявшихся от нетерпения воинов к воротам. Пора было выбить эту пробку, что упрямо затыкала дорогу клунгу. У ворот творилось невообразимое. Цепь блистающих воинов была не часта, но хайранты прорвать ее не могли, как ни старались. А стрелков, которые всегда поддерживали атаку, почему-то видно не было. Но Захад особых сложностей не видел. Сейчас кабан, стоптав старика с девицами, ударит в спину, вспорет строй, а там, когда блестящих захлестнет вал хайрантов, в толкотне боя посмотрим, чего стоят эти пижонские доспехи. Только вот мечи у блестящих длинны, а стрелки по диспозиции в чайки хайрантов ушли. Не беда.
– Алебарды, раз.
И слитным движением, не замедляя шага, воины вбили рукоятки мечей в устья ножен. Миг – и разноцветье пятнистых щитов украсили блестящие жала коридорных алебард. Этот кабан бился и на Стенах хайрантов, и опыт боев в помещениях имел богатый. Старшие знали, кого послать.
Единственно, что удивляло хайдара, так это странное ленивое спокойствие седоглавого старика. Надменно оглядел накатывающийся строй, неторопливо оглянулся, посмотрев на мясницкую деятельность подчиненных, вяло крутанул мячом и пошел навстречу ощетинившимся смертью рядам.
Захад даже испытал что-то вроде разочарования. Ему понравилось, как смело вел себя старик. Но ничего, он умрет быстро, а вот сопровождающие его белокосые поживут подольше. Захад давно не брал женщин. Девки хайрантов не были благосклонны к тохтам.
В воздух взвились четыре бича, и резкий звук их щелчков слился с треском расколотых страшными ударами щитов, которые держали удар секиры. И на четверых оставшихся без щитов обрушился седоголовый. Воины эти побывали во множестве сражений, но противостоять этому старику смогли мгновения. С левой руки сорвался длинный серый кристалл и вдруг, налившись алым, понесся вперед, разматывая за собой тонкую цепь, пронзил троих воинов и вернулся к хозяину. Длинные бичи свистели, раскалывая щиты, заставляя отшатываться от тяжелых ударов кряжистых бойцов. Кто-то, заваливаясь, вскинул руки к пробитому шлему. И Захад, понимая, что, так и не дорвавшись до врага, потеряет множество, скомандовал:
