Ученик пекаря - Джонс Джулия (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Бледная луна понемногу склонялась к закату. Время идти время платить свой долг.
Двигаясь беззвучно, как призрак, он оделся — так нужно было, — обул мягкие кожаные башмаки и застегнул на себе тяжелый пояс.
Хотел взглянуть на себя, но здесь не было зеркала. Беспокойными руками он нащупал то, что хотел, и пальцы сомкнулись на холодном металле, грея его. Теперь он готов. Мысль о скором освобождении ложилась бальзамом на сердце, обещая покой.
Дверь открылась бесшумно — он знал, что так будет. Он вышел и двинулся по спящему дому на тусклый свет угасающего огня.
Человек был там, где он и ожидал, и крепко спал, тихонько похрапывая. Нож теперь согрелся и точно вырос в руке, сам приняв нужное положение. Он подошел ближе, чувствуя трепет предвкушения и боль раскаяния. Он глядел на человека, не боясь, что тот проснется. Человек уже стар и отжил свое.
Он занес нож, и его тень повторила это плавное движение. Еще миг — и нож опустился, пройдя между ребрами прямо в сердце. Человек поднял веки, смятение в его глазах сменилось пониманием — и глаза закрылись.
Он выдернул нож, и темная кровь хлынула наружу. Он снова поднял нож и опустил — еще и еще раз. Кровь оросила его лицо, и он порадовался этой теплой влаге.
Он довершил свое: человек больше не шевелился. Он уплатил свой долг.
Он с большим тщанием вытер свой нож, поплевав на него напоследок. Потом вернулся к себе и разделся. Он постоял нагим в свете луны, принимая благословение ее лучей. Он скользнул в гладкие простыни и уснул сном невинности.
— Нет, Боджер, от дурной болезни есть только одно средство, и состоит оно не в том, чтобы макать пораженные органы в кипяток.
— Мастер Фраллит божится, что только кипяток помогает.
— Не сомневаюсь, что мастеру Фраллиту не мешало бы полечиться, Боджер, но не думаю, чтобы он пытался сварить свои органы. Если б он попробовал это, его бы уже звали тетушкой Фраллит.
— А чем же тогда лечиться, Грифт?
— Мужчина, заболевший дурной болезнью, может излечиться только одним способом: натирая свои органы мочой девственницы каждый день в течение недели.
— Мочой девственницы?
— Да, Боджер. Главная трудность в том, чтобы найти девственницу.
— А я думаю, что добыть у нее мочу будет еще труднее, — с грустной улыбкой заметил Боджер, и оба припали к кружкам, после чего, громко рыгая, привалились к стене.
— Лорд Мейбор и лорд Баралис так и норовят обойти друг дружку, а, Грифт?
— Ты о чем это, Боджер?
— Да о том, что лорд Мейбор толкует с наемником Баралиса, а лорд Баралис — с сыном Мейбора.
— Я бы поостерегся ставить на кого-то из них.
— А я бы поставил на Баралиса, Грифт.
— Пожалуй, ты прав, Боджер. Поставлю и я на Баралиса.
— На днях должно произойти нечто знаменательное, Грифт.
— Почему ты так думаешь, Боджер?
— Утром я шел мимо кладовых, где хранят всякие регалии, слуги вытаскивали оттуда ковры и вытряхивали пыль из знамен.
— Похоже, готовится какая-то церемония, Боджер.
— Будем надеяться, что праздничная, Грифт. Я бы с охотой хлебнул чего-нибудь особой марки.
— Я бы на твоем месте не надеялся, Боджер. Этот старый жмот Виллок может откупорить бочонок разве что по случаю королевской свадьбы.
Баралис проснулся с чувством полного довольства. Вчерашняя аудиенция у королевы прошла великолепно. Она держалась хорошо и не теряла хладнокровия, но не сумела скрыть своего интереса — а когда он вручил ей портрет, сомнений почти не осталось. Портрет Баралис, разумеется, оставил ей — тот убедит королеву лучше, чем он сам.
Но одного портрета недостаточно. Королеву пугают амбиции герцога — они пугают всех на севере. Тем выгоднее ей, однако, свести угрозу на нет, заключив этот союз. Еще важнее то, что королеве нужна власть: для себя, для сына и для его потомков. Союз с Бреном даст ей эту власть и возможность пользоваться ею: королева — женщина честолюбивая, и это укрепит ее положение.
Вчерашний день был поистине плодотворным. Выйдя от королевы, Баралис по счастливой случайности столкнулся с сыном Мейбора, надменным и напыщенным Кедраком. Баралис поздоровался — и Кедрак ответил ему. Это всего лишь начало — пока и этого довольно. Семья — дело тонкое и требует осторожного обращения.
Баралис подогрел себе сбитня и сел с напитком у огня. Порой ему казалось, что теплая чаша в ладонях помогает ему больше, чем само питье. Как бы там ни было, сбитень смягчал его боли, делал их терпимыми. Впервые за много лет Баралису вспомнилась мать — она всегда заваривала ему сбитень, когда он простужался или вообще чем-то хворал, а то и просто потому, что стояла холодная погода. Так она проявляла свою любовь к нему.
Вошел Кроп и прервал воспоминания.
— Чего тебе? — раздраженно бросил хозяин.
— Ваша милость, мажордом королевы просит вас пожаловать.
— Зачем я понадобился королевскому мажордому?
— Нет, господин, не ему, а королеве.
— Аудиенция! Что ж ты сразу не сказал, дурак! — Мысли Баралиса пришли в смятение — неужто королева приняла решение так скоро? — Подай мне мой самый лучший наряд, Кроп. И цепь советника тоже — в этот день я должен выглядеть подобающим образом.
Кроп бросился исполнять приказание, а Баралис подошел к окну, отомкнул ставни и выглянул. В лицо дохнуло холодом: ночью выпал обильный снег, и земля оделась чистым белым покрывалом. Чудесный день. Кроп уже разложил одежду и цепь на кровати. Баралис допил остывший сбитень и занялся приготовлениями.
Стража пропустила его в покои королевы, и Баралису показалось, что часовые отнеслись к нему уважительнее, чем прежде. Королева, к его удивлению, уже явилась — он думал, что она заставит его ждать, как вчера.
— Добрый день, лорд Баралис, — с легким наклоном головы молвила она. — Я вижу, сегодня вы пришли как должностное лицо.
— Это лишь знак уважения к вашему величеству, — с учтивейшим поклоном сказал Баралис. Он с удовлетворением заметил, что и королева облачилась особо торжественным образом: на ней была горностаевая мантия, и в волосах сияла золотая диадема.
— Я пригласила вас сюда, чтобы уведомить о своем решении касательно помолвки моего сына принца Кайлока с Катериной Бренской. — Королева удостоила Баралиса холодной дразнящей улыбкой.
— Я польщен тем, что ваше величество соизволили решить это дело столь скоро. — Баралис удержался от нового поклона — не следовало проявлять излишнего нетерпения.
— В моей власти было принять любое решение. — Этими словами королева желала подчеркнуть свое главенство, и Баралис едва заметным кивком дал понять, что согласен с ней. Королева, удовлетворившись этим, продолжала: — Я долго думала о предмете нашего разговора и теперь, придя к решению, не вижу причины медлить с его объявлением.
— На все воля вашего величества.
— Должна признать, лорд Баралис, что я нашла ваши доводы весьма разумными — я не принадлежу к тем, кто позволяет враждебному чувству влиять на свое суждение. — Королева перевела дыхание. — Я понимаю, сколь благодетелен союз с Бреном для моего сына и для всего государства, — сознание этого и легло в основу моего решения. — Королева стала поближе к свету, сделавшись еще внушительнее, она выпрямилась во весь рост, и ее диадема ярко сверкнула на солнце. — Я согласна обручить Кайлока с Катериной Бренской. Готовьтесь к церемонии, советник.
— Ваше величество приняли мудрое решение, — ответил Баралис самым смиренным тоном — не время проявлять свое торжество.
— Думаю, что медлить не следует, герцог Бренский и так уже ждал слишком долго, — многозначительно взглянув на него, добавила королева.
— Он всей душой стремится к этому браку, ваше величество.
— Тогда не будем больше заставлять его ждать. В Брен нужно отправить посольство.
— Ваше величество намерены отправиться туда лично?
— Нет, мое место здесь, рядом с королем. Сын мой также останется здесь до полного завершения переговоров. Ему не подобает являться к невесте раньше этого срока. Я отправлю его в Брен, лишь когда брак будет решен окончательно.
