Великий Эллипс - Вольски Пола (первая книга txt) 📗
Она позавтракала булочками, купленными у уличного торговца, и поспешила в порт, заказать себе билет на «Талъгъя Джерия», который уходит на восток под флагом нейтрального Стреля. Заплатив, она получила билет, который тут же исчез в ее секретном кошельке. Вот теперь она свободна и может пуститься по местным магазинам и лавочкам.
Это был не Юмо Таун. Дасанвиль не изобиловал дорогими и роскошными вещами, но этот старый портовый город жил в достатке, и в нескольких местах ей попалась готовая одежда весьма приличного качества.
Покупок оказалось довольно много. Всего за несколько часов она приобрела два новых и хорошо сидящих платья западного покроя, две юбки и две блузки, мягкую шаль, пару муслиновых ночных сорочек, туфли, чулки, нижнее белье. Куплены были плащ с капюшоном и зонтик, широкополая соломенная шляпа с замысловатым изгибом, сумочка в виде кисета, носовые платки, целый набор туалетных принадлежностей, новая дорожная сумка, спички, складной нож и кипа новых книг на вонарском, и даже крошечная баночка рисовой пудры, чтобы припудрить синяки.
Отсутствовала только одна необходимая в цивилизованном мире вещь — корсет. Его она могла бы купить достаточно легко. Она должна была бы купить его, это неприлично — ходить без корсета. Но после нескольких недель наслаждения свободой и удобством она никак не могла заставить себя вновь подчиниться тирании стальных тисков корсета.
Потом куплю, подумала она. В Имине. Или в Разауле. Потом.
Туземный носильщик нес ее коробки и пакеты всю дорогу до самого дома. И если жители Дасанвиля нашли нечто странное в том, что ортодоксальная якторка, да еще в трауре, которой полагалось бы выказывать равнодушие к материальным прелестям жизни, идет по улицам с целой горой коробок и пакетов — ну что ж, они вправе недоумевать.
Носильщик опустил покупки на пол, она расплатилась, и он ушел. Не успела за ним закрыться дверь, как она уже была на коленях, одновременно разрывая упаковку на всех коробках сразу. Ничего особенного она не купила — просто несколько новых необходимых вещей неплохого качества и обычных безделиц, необходимых человеку каждый день. Но все это было новым, и она так долго без этого обходилась, что самые простейшие вещи казались ей настоящим сокровищем.
Перемерив купленную одежду и перебрав все туалетные принадлежности, она обратила свое внимание на книги. С одной из них — сборником эссе одного из благородных интеллектуалов Дореволюционного периода — она провела остаток дня.
Ужин она заказала в комнату, потом еще немного почитала, тщательно упаковала купленные вещи в новую дорожную сумку, легла рано и спала крепко.
Проснулась ока на рассвете, отдохнувшей и по-настоящему посвежевшей. Легко поднявшись с постели, она умылась и придирчиво осмотрела свое лицо в зеркале. Не так уж и плохо. Синяки выцвели до слабо-лимонного оттенка. После того как она припудрила нос и щеки, грязноватые пятна сходящих синяков исчезли. Она закрутила и заколола волосы на затылке, надела одно из новых платьев — повседневное серое платье из тонкого сукна с темно-красной отделкой — и впервые за последние дни увидела свое отражение в зеркале в приличном и привычном виде.
Оставив свою меблированную комнату, она вышла на пахнущие морем улицы, уже шумные. Несмотря на ранний час, оказалось несложно найти носильщика, чтобы донести ее багаж до пристани, где готовился к отплытию «Талъгъя Джерия», стрельский пароход — он вез пассажиров и грузы из залива Зиф, огибая Мыс Крайний, на восток — был большим, современным и на вид респектабельным. Лизелл поднялась на борт, и стюард проводил ее в отдельную каюту — самую лучшую за все время путешествия. Через полтора часа «Талъгъя Джерия» покинула порт, продолжая свой путь на восток, к сказочной Авескии — самой восточной точке Великого Эллипса.
На этот раз она действительно наслаждалась морским путешествием. Пароход был хорошо оборудован и толково управлялся, еда была вкусной, каюта — удобной, команда и пассажиры — предупредительны и любезны. Даже стихии природы благоволили, подготовив череду теплых, солнечных, с легким ветерком дней и не менее теплых лунных ночей. Лизелл коротала время за чтением, прогулками по палубе, игрой в карты с компанией, образовавшейся из пассажиров. Она чувствовала себя раскованно и непринужденно и всегда пребывала в хорошем настроении. Она была всем довольна, если не брать в расчет ее беспокойство о безопасности Гирайза и Каслера.
Первые три дня путешествия были похожи один на другой, но четвертый принес перемены. День с самого утра был серым и скучным и меняться не хотел. Утром ветер усилился, и небо потемнело. К тому времени, когда впереди на горизонте показалась темная полоска берега, начал моросить дождь.
Лизелл вспомнила, что сейчас в Авескии сезон муссонов.
Дождь не прекращался несколько часов и усилился, когда пароход приблизился к берегу. После полудня «Талъгъя Джерия» вошла в Уль Фуд — древний порт княжества Порирул, где священная река Золотая Мандиджуур впадает в Авескийское море. Пассажиров с действительными паспортами выпустили на берег под проливной дождь.
Благодаря провидению, подсказавшему ей в Дасанвиле купить плащ и зонтик, Лизелл стояла на причале, обозревая окрестности сквозь пелену дождя. Близлежащие здания, очевидно, были хозяйственного назначения, и в основном западной архитектуры. Вывески, и афиши — сердце у нее подпрыгнуло от радости — на вонарском, и флаг ее страны мокро бился над одним из самых импозантных зданий, по всей видимости, над таможней.
Страна Порирул, для видимости управляемая наследственным гочаллоном, была, как и большинство других стран Авескии, вонарским протекторатом, строго контролируемым западными властями. Номинальный глава страны — гочаллон — мог жаловаться небесам на свою судьбу, лишенные избирательных прав местные граждане могли тайно ворчать и угрожать бунтом — может быть, когда-нибудь что-нибудь из этого ворчания и выйдет, но сейчас власть Вонара остается абсолютной, она несокрушима даже теперь, когда опасность угрожает независимости самого Вонара. Войны, охватившие большую часть мира, еще не добрались до Авескии.
Пристань кишела светлокожими западными людьми и золотистолицыми авескийцами, почти все они скрывались под зонтиками и капюшонами плащей. Ни одной серой формы в этой толпе она не заметила. Ни грейслендских солдат. Ни Вечного Огня. Ни империи. Ничего этого здесь не было. Дождь лил потоками, но неожиданно на секунду сверкнуло солнце. Она улыбалась, шлепая по лужам к импозантному зданию, которое приняла за таможню, где ей должны были поставить в паспорт штамп Уль Фуда, как это требовалось правилами Великого Эллипса.
Это действительно была таможня, вонарская вывеска над входом удостоверяла назначение здания. Она вошла внутрь, и, к своему удивлению, обнаружила, что все клерки очень заняты. Должно быть, по меньшей мере, два парохода прибыли одновременно. Многоязычная трескотня ударила ей в уши, от шумной разнообразно одетой толпы зарябило в глазах, она растерялась, на мгновение потеряв ориентацию, но затем нашла глазами плакат, извещающий — ГРАЖДАНЕ ВОНАРА, и направилась туда.
За письменным столом под плакатом сидел молодой клерк, которого она приняла за полукровку из-за сочетания авескийских голубых глаз и черных волос с западного типа носом и губами, его светлая кожа чуть оттенялась золотым природным загаром. Он скучал, и понятно почему — у него не было работы. Пространство перед его столом было пустым.
В помещении толпились люди, на лицах которых было написано, что они провели в очереди несколько часов, Лизелл прошла мимо них, чтобы ее обслужили без малейшего промедления. В конце концов, она — гражданка Вонара на территории Авескии. Это была привилегия того рода, какую Каслер Сторнзоф получал как должное на всей территории, подвластной Грейслендской империи, но теперь настал ее черед, и она радовалась.
Клерк при появлении вонарки оживился и сразу же выпрямился на стуле.
