Визит из невыразимого (СИ) - "Pinhead" (библиотека книг TXT) 📗
Он приподнял брови.
— С чего ты решила, что я буду как-то реагировать на это? Вполне милый эпизод. Это естественно.
— Естественно?! Но мне понравилось! Понравилось! И она тоже… Зачем она мне ответила? Это ненормально, Гарри! Может быть, мы правда все сходим с ума?
— Успокойся. Знаешь, я в таких делах не очень разбираюсь, но, думаю, кое-что я понял.
— И что же?
— Она сама это сказала. Только что. Она сказала, что мы с тобой похожи. Думаю, поэтому она испытывает к тебе чуть-чуть того же, что и ко мне. Это её может выводить из себя, но это есть.
— Да ты понимаешь о чём ты говоришь?! Это же… Нет! Я даже не хочу об этом думать!
— Знаешь, она мне тут о таких вещах призналась, прости, рассказать не могу, но я уже ничему не удивляюсь.
— Это связано с дневником, да?
— Да! — он поразился. — А ты откуда знаешь?
— Ты же не думаешь, что только я писала о сокровенном? Да я бы и сама догадалась.
— Каким же это образом, интересно?
— Ты забыл — я тоже таскала на себе хоркрукс.
— Ах да, действительно! Но с тобой же не было такого, как с ней. Даже близко.
— Кто тебе сказал?
Его рот сам собой приоткрылся от удивления.
— Не понял.
— Я же не рассказывала тебе, какие сны мне снились там, в палатке. Когда нас осталось двое, и пришлось таскать медальон по много часов. Не рассказывала, потому что такие вещи невозможно рассказать кому-то, с кем ты не настолько близок, чтобы… снять при нём одежду, например.
— То есть сейчас ты можешь рассказать?
— Ты уверен, что хочешь это услышать?
— Мм… тебе решать. Я же не знаю, что тебе снилось.
— А догадаться, что это вряд ли было что-то хорошее, ты не в состоянии?
— Ну, я не знаю, а вдруг это был я? С тобой вместе. Джинни вот чего-то такое фантазировала.
Гермиона вздохнула.
— Нет, Гарри, к сожалению, это был не ты. А не то чёрта с два я бы тебе на ночь давала его носить.
— Хитрюга!
— Да, я такая.
— Так ты всё-таки расскажешь?
— Только один сон. Мне снилось, что меня поймали егеря. Одну, в лесу. Сорвали одежду, привязали к опрокинутому дереву и…
— Достаточно!
— Хуже всего, что мне это нравилось, понимаешь? И не только это. Но и вторая часть, когда я, тайком освободившись, стала рвать им — спящим — горла заостренным сучком. Я вся была вымазана в крови и слизывала эту кровь со своих рук, от локтей и ниже, и наслаждалась, наслаждалась…
— Довольно!
— Когда я проснулась среди ночи, я наплевала на угрызения совести, сняла медальон и повесила тебе на шею. В конце концов, если бы я свихнулась, помощи от меня тебе бы не было совсем, не так ли?
— Чёрт!
— Да, Гарри, это только для тебя всегда были нипочем такие вещи, и мне почему-то кажется, что я догадываюсь, кто всегда был твоим покровителем. А другие получали заряд по полной.
— А сейчас? В смысле, последствия. Они есть?
— Нет, слава богу. Я отошла от этого наваждения довольно быстро, как только вы уничтожили хоркрукс. А вот Рон… похоже, он так до конца и не оправился!
— Ты хочешь сказать… то, как он изменился. Ох, я даже и подумать о таком не мог! А ты, когда ты это поняла?
— Довольно поздно. Но, Гарри, это же всего лишь предположения.
— Предположения или нет, но это многое объясняет. По крайней мере, можно теперь не ломать голову вопросом «как можно дойти до такого».
Вот как бывает! Их старый враг из могилы дотянулся до них, и нанёс свой удар! Через свою мерзкую магию он достал их спустя многие месяцы, погубил одного, а вторая осталась в живых буквально чудом. Оказывается, может и не было никакого «злодея Рона», есть жертва — Рональд Уизли, который потерял себя, не выдержал, сломался от нагрузки, от той мерзости, что вливалась в него день за днем. Возможно, он и бежать-то кинулся, оттого что испугался. Сам себя, того, что он может сотворить, не желая, не имея возможности себе помешать. И что именно вернуло его назад? Любовь или ненависть? Теперь уже вряд ли получится уточнить.
— Ты же носила его дольше. Почему он?
— Возможно, дело в том, что именно он наносил тот самый удар, не знаю. Но я не думаю, что он прямо так уж изменился. Просто эта дрянь, она обостряет в тебе то, что ты и так в себе носишь, иначе это можно было бы вылечить.
— Ага, хочешь сказать, что та сцена с егерями… что в тебе это есть?
— Ммм… Ты слишком многого от меня хочешь! Могу только сказать: если вдруг решишь… поэкспериментировать… в этом направлении…
У неё на щеках появились красные пятнышки.
— О! — только и смог произнести он.
— Гарри, ты помнишь, что я тебе сказала вчера? Делай всё так, как посчитаешь нужным. И не слушай мой лепет на этот счет.
— Хорошо-о! — протянул он.
— Пользуйся тем, что я сейчас очень слаба и говорю то, что правда думаю на этот счет. Потом моё благоразумие возьмет верх, и я начну отбрёхиваться. Не верь! Верь тому, что я говорю сейчас.
— А потом ты перережешь мне горло поутру, — заулыбался он.
— Мне есть кому вцепиться в глотку у себя на службе, поверь. Так что не волнуйся на этот счет.
— О'кей, Гермиона, я всё запомнил!
— Твоя физиономия просто светится от счастья. Я начинаю думать, что ты тоже не избежал действия какого-нибудь ужасно пошлого и извращенного заклинания.
— Оставляю тебя с воспоминанием моей счастливой физиономии. Тебе и правда пора отдохнуть. Увидимся… когда там? Через сутки. Надеюсь, тебе станет намного лучше.
— Принеси мне… я тебе составлю список книг.
— Вот об этом забудь и думать! Никаких книг, пока не сможешь хотя бы нормально вставать!
— Я же со скуки помру, Гарри!
— Будешь больше спать. Всё! Я пошёл. Люблю тебя.
Он чмокнул её в щеку.
— А я тебя, — вздохнула она, удручённо приподняв брови домиком, и он понял, что она ни за что не хочет его отпускать.
Но этот разговор уже и так нагрузил её сверх всякой меры. Да еще и Джинни добавила своих неповторимых красок. Так что он вышел из бокса под номером один и сделал знак медицинскому персоналу, что посещение окончено. Доктор Сметвик уже куда-то испарился, так что не пришлось выслушивать его недовольных замечаний.
Он вышел в общий коридор, и пройдя до поворота, внезапно замер. В широкой рекреации столпилась целая уйма народу. Прежде всего, он заметил старших Уизли, которые выглядели внезапно постаревшими лет на десять, рядом с ними примостилась на подлокотнике кресла Джинни. Тут же был и Джордж, ерошивший свою шевелюру. Поодаль возвышался Кингсли Шеклболт, министр магии, собственной персоной, а в центре стоял долговязый Долиш со своим заместителем Уильямсоном.
— Мистер Поттер, — Долиш по своему обыкновению сразу же перехватил инициативу, опередив даже Молли Уизли, — мы слышали, что с вашей подругой уже всё в порядке, она приходит в себя. Я рад это слышать.
— Да, сэр. Вы хотите снять показания?
— Это было бы желательно, но никакой спешки нет. Когда она будет в состоянии, пускай даст знать, и наш сотрудник с ней побеседует. Что касается вас, то нет нужды напоминать, что ваши показания тоже необходимы, и чем скорее, тем лучше.
— Да, сэр. Так я пойду?
— Постойте! Поттер… я бы хотел вам сказать… Мы найдем его! Просто не сомневайтесь в этом.
— Спасибо, сэр.
Ему не хотелось огорчать своего начальника, учитывая как редко такой сухарь, как Долиш проявлял свои чувства. Возможно, позже он признается…
Сейчас перед его глазами стояли непроницаемые лица тех двоих из Отдела Тайн. И звучала фраза Гермионы «я у них — младшенькая, они меня опекают». Он подумал, что ни один человек на всём белом свете не захотел бы сейчас поменяться местами с Рональдом Уизли.
«Беги, Рон, беги! Беги, дружище! Возможно, то звериное, что ты приобрёл в последнее время, поможет тебе скрыться. Хотя вряд ли».
— Простите, друзья. Мне сейчас надо побыть одному, — сказал он собравшейся компании, и никому не пришло в голову его остановить.
Он прошёл через камин в вестибюле в свою квартиру на площади Гриммо, сел на диван в гостиной и начал думать о том, найдет ли Джинни жильё за месяц или нет. И если нет, уедет ли она в «Нору». Возможно, ей стоит переселиться в тот дом в Рикмансворте, что ему стоять пустым?
