Мир-ловушка - Орлов Антон (книга регистрации TXT) 📗
– Зато мы узнаем друг друга. И, может быть, даже что-нибудь вспомним. Законы и мораль, которые разъединяют близких людей, гроша ломаного не стоят.
– Я вас предупредил. Кстати, куда вы дели Связующее Сердце? – сменил тему маг.
– Оно исчезло. Растаяло.
– А… Так вот почему там написано, что его можно использовать лишь один раз.
На другой день лес остался направо-от-зноя. Плотная красновато-желтая почва, россыпь камней, ложбины с водой на дне и неприятно пахнущими мясистыми кочанами. Бурлящие озера кипятка. Попадались и деревья-арки, но не такие, как в лесу: ни намека на листву, из рыхлой коры торчат сотни шипов с розоватыми кончиками.
Под вечер Роми опять впала в беспамятство. Шертон всю ночь просидел возле нее, время от времени снимая уловитель, чтобы влить ей в рот немного целебного питья из фляги или смочить тряпку на лбу. Когда он в последний раз спал? Прошлой ночью, в течение двух с половиной часов. Ему снился странный калейдоскопический сон, состоявший из множества обрывочных эпизодов про него и Роми. В каждом из них Роми выглядела иначе, цвет ее волос, глаз и кожи постоянно менялся, но это была она, во всех ее обликах присутствовал некий единый, присущий ей стиль, и он каждый раз точно знал, что это она.
Что это было: видения вероятного будущего, отчасти предопределенного заклятьем? Осколки прошлых жизней? Игра воображения?
Нэрренират, прикорнувшая по другую сторону костра, глухо, с тоской зарычала во сне, открыла глаза. Подняла голову, озираясь. Вертикальные зрачки сверкнули отраженным пламенем.
– Что с тобой? – окликнул ее Шертон.
– Кошмар приснился. И хвост болит так, что впору его отгрызть… У меня до сих пор идет ломка.
Вот как? Он-то решил, что в Чадне богиня не только поела, но и раздобыла новую порцию золотой пыльцы – поменьше предыдущей, однако достаточную, чтобы симптомы ломки сошли на нет. Есть такой способ постепенного отвыкания.
– Ну и дурацкая у тебя мина! Думал, я еще приняла? Я не смертная, Шертон, даже в этом смертном теле. Лучше перетерпеть ломку, чем согласиться, что наркота сильнее меня.
Сонно потрескивал огонь. На границе освещенного круга порхали, то и дело ускользая обратно во тьму, мохнатые бабочки величиной с кулак.
– Разве богам снятся кошмары?
– Иногда. Мне приснилось, что я человек, теряющий память. С посредственными магическими способностями, только и всего… Дерьмо.
– Так ты боишься стать человеком? – глядя на нее сквозь дрожащий над костром воздух, вскинул бровь Шертон.
– Я никогда не стану человеком.
Богиня вновь свернулась в клубок и задремала. Ее длинный чешуйчатый хвост судорожно шевелился, порой она не то стонала, не то рычала, содрогаясь всем телом.
Утром Роми так и не очнулась. Они поехали дальше, ориентируясь по карте, и вот на горизонте, на фоне тяжелой облачной массы, возникло скопление наклонно торчащих из земли черных колонн. Значительно левее того места, где Шертон и Бирвот рассчитывали их увидеть. Если бы взяли еще больше к зною, проскочили бы мимо, не заметив врата-выход.
Машину установили в центре окруженной колоннами площадки. Шертон достал моток каната с алмазной нитью и привязал к наружным стыковочным скобам, наскоро соорудив что-то вроде страховочной сетки. Он часто прерывался, оглядываясь на Роми, лежавшую на подстилке чуть поодаль. Тем временем Лаймо перенес вещи в грузовой отсек, Паселей выпряг гувлов. Бирвот приготовил магический порошок, необходимый для перехода. Нэрренират сидела около Роми и наблюдала за работой Шертона.
– Готово, – сообщил он. – Тебе придется изо всех сил держаться за канат и за скобы.
– Я удержусь.
– Тогда устраивайся. На всякий случай я тебя привяжу.
Черный зверь, ужас Облачного мира, взгромоздился на многострадальную машину Департамента Налогов и Сборов, обхватив ее лапами и щупальцами. Лаймо поспешно отвернулся и закрыл лицо руками, сделав вид, что его одолел приступ кашля. Чуть не прыснул, спасибо Создателю, что пронесло… Смеяться над великой богиней – непростительное кощунство, особенно если ты рассчитываешь получить работу в ее транспортной монополии!
Остальным было не до смеха. Опутав богиню веревками, Шертон затянул узлы. Проверил на прочность. Потом поднял Роми, перенес в кабину, осторожно опустил в кресло. Поправил на лице маску-уловитель, застегнул страховочные ремни. Ее теплая, почти горячая рука беспомощно свесилась, соскользнув с подлокотника.
Другое кресло заняли Лаймо и Паселей. Третье оставили для мага. Шертон привязал себя к спинке кресла, в котором лежала Роми, как на корабле при сильной качке.
Чаднийское заклятье опять напомнило о себе, у него разболелась спина, появилась ломота в висках. Шертон не обращал на это внимания. Облачный мир их всех потрепал, но больше всех досталось Роми… Что ж, они уходят отсюда хоть и с потерями, но непобежденные. Когда – если – Роми об этом узнает, ее это, наверно, обрадует.
Бирвот ходил вокруг машины, посыпая красновато-желтую землю порошком и бормоча заклинания. Закружился хоровод черных смерчиков, постепенно вытянувшихся вровень с колоннами. Одежда мага раздувалась от ветра.
Ворвавшаяся в кабину волна холодного воздуха взметнула короткие белые волосы Роми. Левой рукой ухватившись за спинку кресла, правой Шертон придерживал уловитель. Он не мог понять, жива Роми или нет – она больше не двигалась, глаза прикрыты. Возможно, она уже в уловителе, в этом крестовидном утолщении в центре выпуклой полусферы, тогда тем более важно уберечь от повреждений хрупкий с виду предмет.
Маг забрался в кабину и захлопнул дверцу, защемив полу своего плаща. Он чуть-чуть не опоздал, машина уже начала подрагивать, а через мгновение приподнялась над землей. Корпус раскачивался. Снаружи, сквозь вой взбесившегося воздуха, доносился скрежет – Нэрренират цеплялась когтями за обшивку.
Мелькнула внизу унылая равнина с бурлящими озерами и древесными арками, распахнулся черно-бело-серый туннель. Машину швыряло, как мяч. Облачный мир напоследок пытался вытрясти из беглецов души. Стиснув зубы, игнорируя усиливающуюся боль, Шертон удерживал на лице у Роми уловитель. Еще немножко… Скоро все кончится… Казалось ему – или сейчас их тащило и швыряло по туннелю гораздо дольше, чем в прошлый раз, целую вечность?
Правую руку свело судорогой. Только этого не хватало. Надо представить, что рука из железа – держит уловитель и ничего не чувствует. Никакой боли…
Взбаламученная черно-белая круговерть исчезла. Теперь за иллюминаторами простиралась золотая пустота междумирья. Вспыхнули кристаллы на приборной доске. Скрученный судорогой Шертон не мог ни выпрямиться, ни разжать руку и отпустить ажурную серебряную полусферу.
– Уберите эту штуку! – пошевелившись в кресле, потребовала Роми.
Она разговаривает?..
На секунду Шертона охватило проникающее в тело тепло, а потом он со вздохом облегчения расправил плечи. Боль пропала без остатка, он чувствовал себя здоровым, бодрым и полным сил.
Роми положила уловитель на приборную панель, расстегнула страховочные ремни, повернулась в кресле боком. Что-то, находящееся за спиной у Шертона, заставило ее замереть с широко раскрытыми глазами.
Лаймо, Бирвот и Паселей тоже смотрели в ту сторону. С похожим выражением. Шертон мельком отметил, что Паселей как будто выглядит моложе… а у Лаймо повязка с правой кисти исчезла, и сама кисть цела, никакой резаной раны…
– Шертон, ты скоро очухаешься? – спросил незнакомый мелодичный голос.
Веревка, привязывающая его к спинке кресла, сама собой развязалась и соскользнула на пол. Шертон повернулся. И обнаружил, что в кабине их уже не пятеро, а шестеро.
