Ловец бабочек. Мотыльки (СИ) - Демина Карина (книги регистрация онлайн .txt) 📗
И она, Катарина, в этой комнате должна найти себя.
Почувствовать наново.
Сердце.
Всегда стоит начинать с сердца. Оно бьется ровно. Спокойно.
Дыхание.
Вдох и выдох. Выдох и вдох. Шум отступает. И только холод… пальцы на ногах мерзнут. Это хорошо? Определенно, теперь Катарина четко ощущает эти самые пальцы, включая застарелый мозоль на мизинце. Вновь стерла…
…руки.
…с руками сложнее, они теряются в этой темной комнате, где Катарина пытается вылепить себя наново. Не хватает сосредоточенности.
…от сосредоточенности зависит ее, Катарины, жизнь.
Мизинец.
Большой.
Указательный… и прочие… она чувствует локоть и синяк на левом предплечье, след от столкновения с острым углом.
Хорошо.
Отлично.
…кольцо.
Тяжелое кольцо… оно сдавливает палец и… само не снимется, если только… Катарина усмехнулась. Что ж, иногда придется…
…демон замер.
Он застыл, уставившись в кругляш зеркала, забыв, кажется, обо всем. Он глядел и улыбался. И эта улыбка растягивала, корежила знакомые черты. Смотреть на это было невыносимо, но Себастьян смотрел.
И ждал.
Что-то должно было произойти.
Здесь.
И мир вздрогнул. Потянуло холодом, не тем, зимним, обыкновенным в общем-то, но иным, заставляющим вспомнить, что и он, Себастьян, князь Вевельский, смертен, как и прочие, собравшиеся в этом подвале…
…трещина поползла по ткани мира.
А демон медленно, будто в полусне, поднял руку. Пальцы его сомкнулись на кольце. Потянули. Раздался премерзкий хруст. И демон моргнул… а трещина раззявилась, она стала видна и обычным глазом — черная полоса на камне.
— Иди, — велел Зигфрид и добавил. — Aerro khaare domher!
И прозвучало это приказом. Катарина покачнулась…
…и невзрачное с виду колечко упало в бездну. А дом содрогнулся от крыши до подвала…
Кишма видел, как дом содрогнулся и над крышей его поднялось черное марево. Он осенил себя знамением Старых Богов, оглянулся и, убедившись, что никого-то поблизости нет, подобрался к забору. Надо было б и ближе, но…
Он не трус.
Вовсе не трус.
Но и не безголовый пацаненок, который лезет, куда не надобно… отсюдова тоже полыхнет. Зарядка-то ладная, по заказу деланая. От и полыхнуло от души, как говорится, до самых небес пламя взвилось. Правда, скоренько опало, рассыпалось узорчатым пеплом да искорками, но то уж не Кишмы дело.
— Пожар!
Крик этот всполошенный подхватили, понесли.
Пожар на Черном конце — дело такое, когда дознаются, что не сам собою возник, но Кишмы руками, скоренько эти самые руки укоротят да по локти, если не болей. Оно ж как, туточки один дом полыхнул, а следом и другой, и третий, и пойдет-поскачет красный петух да по крышам гулять, порядки свои наводить…
Загремели крышки колодезные.
Загудели цепи.
Кто-то сунул в руки ведро. Люд местечковый, в обычные-то времена не зело дружный, все ж выстраивался цепью. Полетела вода, зашипел огонь, потянулись к небесам клубы пара. В суматохе этакой никто и не понял, откудова взялись черные автомобили. Просто появились. И люди из них выбравшися, огляделись.
Кто-то рученькой махнул.
Кто-то выматерился да не просто, а с фантазией немалой. У Кишмы сердце замерло: а ну как… он и ближе подобрался, чтоб слышать, чтоб, значится, если про зажигалку егоную дознаются, успеть сбегчи.
— Ишь, повалило… демонячье отродье, — пробормотал один, молодой и гладкий, лощеный, что жеребец с княжее конюшни.
Эти-то с пламенем сладили на раз.
Стали кругом.
Рученьки воздели к небесам. Кто-то чего-то пробормотал, а чего — поди пойми, только от слов этаких потянуло будто бы холодом. И крепко потянуло.
Приморозило.
Ажно иней выступил на головешках.
— Вот так-то лучше, — молвил лощеный. — А теперь стабилизируй… и вызови кого, пусть разбирают.
Чего уж там стабилизировали, Кишма не знал и знать не желал. В дела Особого отделу лезти — это ж вовсе надобно ума не иметь. И потому, смешавшись с толпою — люду тоже было любопытственно, не каждый день случается этакое — глазел.
…на пожарные расчеты, которые приехали уж к ледяному пожарищу.
…на суету.
…на то, как разбирали провалившуюся крышу, растягивали баграми бревна. А одно, стропильное, стало быть, пришлось и конями выволакивать. Ох и матерился ж мордатый, которому, верно, в нетерплячку было вовнутря попасть.
Он и вошел первым-то, когда сказали, что мол, расчищено.
А после вновь пожарные.
И фургончик больничный…
Тут уж все, кто мог, шеи вытянули. Пожар — одно, а вот люди в доме старой колдовки — совсем даже иное. Считали. Гомонили… никто ничегошеньки толком не знал, но кому когда сие мешало? Местечковые на выдумку горазды.
Кишма с толпою подобрался поближе.
Но разглядеть ничего не разглядел.
Разве что… живых понесли, мертвякам, небось, лица прикрывают. А если так, то…
…свое дело он сделал.
Глава 36. О светлом будущем и мрачном настоящем
Бывает вот, живешь, живешь, а тут раз и подвиг совершил…
…из интервью одного народного героя.
Катарина очнулась в больнице.
Она как-то сразу и поняла, что находится в больнице, хотя прежде ей и не случалось попадать сюда. Голова болела. Да и не только голова. Все тело налилось свинцовой тяжестью, и малейшее движение вызывало мучительные спазмы мышц.
Впрочем, она жила и… и это было хорошо.
— Проснулись? — рядом сидел человек.
Катарина попыталась разглядеть его, но увидела лишь темное расплывающееся пятно.
— Не спешите, это болезненное состояние сохранится некоторое время, — человек поднялся и отодвинул занавески. — Сейчас утро. Вы были без сознания три дня. Еще три вас держали в пологе сна по моему распоряжению.
От света на глаза навернулись слезы.
— И как только мы поговорим, вас вернут в сон.
— З-са… сачем? — голос сиплый, сорванный. И горло — что труба треснувшая. Она сама, Катарина, что треснувшая труба.
— Во сне легче восстановить повреждения, которые вам нанес демон.
Он был молод.
Почти как Хелег. И силен… почти как Хелег.
Спокоен.
Уверен и даже самоуверен.
— Я… ничего…
— Во дворе этого дома нашли небольшое кладбище. В подвалах — еще одно… и мы вынуждены признать, что наши ряды не столь чисты, как хотелось бы, — сказал человек и, будто спохватившись, представился. — Эльхар Наругви. Дознаватель по особо важным делам. Специальные полномочия…
Катарина прикрыла глаза.
Специальные полномочия означали, что ее, Катарины, судьба всецело в мягких руках этого вот человека. И захочется ему отправить Катарину в тюрьму, ее препроводят прямиком из этой вот палаты. Даже если он вздумает Катарину добить здесь и сейчас, никто ему и слова поперек не скажет.
— Вам нечего бояться, — Эльхар встал перед окном. — У нас имеются показания Раррис Шемпер, сотрудницы Особого отдела…
Это кто…
Память была тугой, неподатливой. И голова работала плохо, но Катарина сообразила, что речь, похоже, о той пропавшей девушке.
— Ее…
— Выкопали. Физически она не пострадала, но, надеюсь, понимаете, что для разума подобные эксперименты крайне губительны.
Катарина облизала губы.
— Что…
— Лечение. Восстановление. И перевод на бумажную работу. Она не возражает…
— А…
— Марена Шегвиц также дала признательные показания.
Катарине почудилось, что Эльхар усмехается.
— К сожалению, здесь все не так просто. Ее работы… вызвали немалый интерес, — он постучал мизинцем по стене. — Как и работы вашего наставника, которые были незаслуженно забыты. В свете последних событий нам пришлось их изъять. Временно. Вы ведь не возражаете?
Можно подумать, возражения что-то да изменили бы.
— Нет? Великолепно… в целом картина вполне ясна. И обращение к демону в свете представленных событий видится вполне закономерно и оправдано…
