Бремя чести (СИ) - "Darling Jen" (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Успокойся, Эри, — невозмутимо ответила Милина. — Если выполнишь мою рекомендацию, завтра утром мы попробуем снять повязку.
Экроланд затих. Внешне он был невозмутим, но в душе ужасно боялся, что после удара его лицо непоправимо изменится. Боевые шрамы только украшают мужчину, но неправильно сросшийся нос — вряд ли.
Рано утром Милина, как и обещала, осторожно размотала повязку и бережно стерла чистой тканью остатки целительной мази.
Перед тем, как вручить рыцарю зеркальце, она сказала:
— А у меня припасена отличная новость, Эри!
Рыцарь мрачно взглянул на нее и быстрым движением выхватил зеркало. Встревоженные глаза уставились в блестящую поверхность. Милина с легкой улыбкой наблюдала, как разглаживается нахмуренный лоб, а губы рыцаря раздвигаются шире и шире.
— Ты воистину кудесница, Милина, — восторженно выдохнул наконец Экроланд. — Я не вижу ни малейших следов удара! Как мне тебя благодарить?
— Не меня, — строго поправила девушка, наматывая на палец золотой локон, — а отца… Рапена, то есть. Только благодаря его усилиям мы сумели спасти твое лицо.
— Ты обмолвилась, что хочешь мне что-то поведать. Что-то очень хорошее? — блестя глазами, вопросил Экроланд. С облегчением откинувшись на подушки, он приготовился слушать.
Милина достала какой-то листочек и начала:
— Вечером, когда ты уже спал, из Вусэнта приехал Слэм…
— Надо было меня разбудить! — возмущенно перебил ее рыцарь.
— Он сам просил тебя не беспокоить, — с нажимом сказала Милина. — Слэм принес замечательную весть от самого магистра. Вот тут — отрывок из его речи на совете. Мастер Дол сказал, что многие прослезились!
— Полагаю, лорд Улин одумался. Убери свою писульку, я и сам могу тебе дословно ее пересказать. Орден Красных Клинков издавна славится храбрыми и благородными рыцарями… Бла-бла-бла… Я с радостью возвращаю всем рыцарям, принявшим участие в битве у Вус-Тегерта рыцарское звание, возвращаю все привилегии…
Рот Милины открылся. Рыцарь, смеясь, махнул рукой:
— Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы угадать суть обращения магистра. Хоть и нехорошо так говорить о пожилом человеке, но лорд Улин держит нос по ветру. Чуть пахнет гарью, и он отползает в сторону, повеет цветами — он бегом бежит на сладкий запах.
Девушка опустила глаза. По ее мнению, отзываться подобным образом о столь почтенном человеке, как лорд Улин, было настоящим кощунством. Попробовал бы рыцарь заявить ему в глаза то, что только что сказал ей! В это же мгновение она осознала, что Экроланд запросто скажет то, что думает, и в лицо магистру. А что еще он может сказать, и кому? Внезапно ей стало жарко. Пряча растерянность, она торопливо сказала:
— В Храме прошло торжественное богослужение в честь павших рыцарей, сэр Эри. Жаль, что вас не было… Певчие пели просто восхитительно.
— Сэр Энсиваль умер, — не дослушав ее до конца, пробомотал под нос Экроланд. На лицо упала тень печали, в глазах появилась задумчивость. — Замечательный старик был, что и говорить. Один из самых благородных, смелых и умных. Великая потеря для Ордена.
— К сожалению, я не имела чести знать этого рыцаря, — тихо сказала Милина. — Но я разделяю твою скорбь. Есть еще одна вещь…
— Говори.
— Сэр Теллер… Сегрик, с которыми, как многие говорят, ты был в неладах…
— Он более чем достойный рыцарь, — строго возразил Экроланд. — Разногласия у нас случались исключительно по мелким поводам. Я теперь очень сожалею, что не мог назвать его своим другом.
— Да! — радостно подхватила Милина, — лорд Улин тоже сказал про него немало теплых слов, а королевские паладины объявили, что он, как и ты, достоин звания паладина. Как только они доедут до Силвердаля, подадут прошение королю. Я уверена, ему даруют звание паладина! Пусть и посмертно…
— Тьего и Син уехали? Когда? Зачем? — нахмурился Экроланд. — Только ради нас с Сегриком?
У Милины вырвалось короткое «ой!». Она захлопнула рот рукой и испуганно взглянула на рыцаря, который, видя все это, еще сильнее сдвинул брови и требовательно сказал:
— Так. Что ты от меня скрываешь? Чего я не должен знать? Почему вы со Слэмом плетете вокруг какие-то интриги, что-то от меня утаиваете?
— Твое выздоровление ничем не должно быть омрачено, — сказала Милина, упрямо надув губы. Она быстро взяла себя в руки и теперь была полна решимости поставить больного на место. — Тебе может стать хуже. Я ничего не буду говорить! Если Слэм сочтет нужным, он сам тебе скажет.
— Если приедет, конечно, — недобро сощурился Экроланд. — Что вряд ли случится, разумеется, в ближайшую неделю.
Отшвырнув зеркало прочь, рыцарь пристально взглянул девушке в глаза. Милина держалась храбро, но все-таки отвела взор в сторону. И тут же вскрикнула: железные пальцы схватили ее за подбородок. Пытаясь вырваться, она забилась, словно птичка, пойманная в силки, но Экроланд обвил другой рукой ее талию, и притянул к себе настолько резко, что испуганные глаза цвета неба заволокло пеленой слез.
— Теперь ты мне все расскажешь, — прорычал он грозно, но в глазах у него прыгали веселые чертики. Пораженная подобным несоответствием Милина замерла. Вдвойне смущенная подобной близостью, она растерялась и никак не могла сообразить, что же ей делать. Звать на помощь и кричать? Смешно. Вырываться — бесполезно.
Экроланд насмешливо поднял брови, увидев, как лицо Милины затвердевает, облекаясь в маску надменности. Ее глаза сощурились, в то время как она спокойно произнесла:
— Интересно, сэр Эри, а что скажет твой нос, когда я как следует по нему стукну?
Близость девичьего тела смутила Экроланда. А он было думал, что уже никогда не затрепещет при виде женских ножек! Рука, лежавшая на талии, слишком хорошо ощущала мягкие округлости, а пальцы, державшие подбородок, убедились, что кожа здесь шелковиста и нежна. Милина слегка нахмурила брови, не понимая, почему это на губах рыцаря появилась легкая улыбка. Его рот склонился к ее уху, и девушка услышала:
— А что скажешь ты, если мой нос предложит тебе выйти за него замуж?
Резкий рывок, — и девушка высвободила свой стан. На глазах у нее заблестели слезы, она с укором взглянула на рыцаря и сказала:
— Как тебе не стыдно так шутить со мной?! Я понимаю, что ты привык к восхищению женщин вокруг тебя, но чем я заслужила подобную обиду?
Экроланд поднял руки вверх, сдаваясь. Он попытался заглянуть ей в глаза, но она отвернулась и для верности прикрыла лицо ладнонью. Несколько смущенно он сказал:
— Милина, дорогая, я вовсе не хотел над тобой пошутить или тем более обидеть! Как-то раз ты заметила, что у меня довольно солидный возраст… Пожалуй, он не позволит мне вести себя столь ребячески… И когда я позвал тебя замуж, я был целиком, полностью, абсолютно серьезен!
Милина взглянула на него сквозь пальцы. В ее взгляде читалось сомнение. Экроланд, видя, что она не до конца верит ему, поспешил ее убедить:
— Да, мне уже порядочно лет, меня не назовешь юнцом… Легкомысленным — уж точно. Помнишь нашу первую встречу? Я увидел тебя в госпитале, и твой восхитительный облик намертво застрял у меня где-то тут, — он ткнул себе в грудь. — И не припомню, когда мне доводилось видеть подобную красоту. Наверное, никогда. Ты не похожа на прочих девушек, Милина. Я преклоняюсь перед тобой и еще раз спрашиваю: согласна ли ты быть моей, остаться здесь со мной в Медовых Лужайках?
Молчание было ему ответом. Лицо Милины по-прежнему было закрыто ладонями, но пальцы она расслабила, и за ними угадывалась улыбка. Всего лишь изгиб губ, — но рыцарь воспрял духом и более смело продолжал:
— Мы знаем друг друга всего ничего, но я чувствую, что пришелся тебе по душе. Я готов ждать сколько угодно времени, лишь бы ты ответила прямо на мой вопрос. Могу ли я надеяться на взаимность? Или… Или ты уже обещана другому?
Девушка помедлила с ответом. За эти мгновения вихрь мыслей успел пронестись в голове Экроланда. Он хмурил брови и с пытливостью исследовал доступную его взгляду часть лица Милины. Она по-прежнему улыбается? Или насмешничает?
