Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Что он хотел сделать с вами? — с опаской спросила Катрин, ожидая чего-то страшного.

— Чуть живой он тайно ушел на север, и никто уже не рассчитывал на его возвращение. Я один смиренно ждал его во дворце. И он вернулся. На радость одним, на горе другим. Он рассказал о выгодной сделке с «порождениями севера», а потом заперся в своем ложе, откуда вышел молодым и здоровым неделями позже. Молодость вернулась к нему ненадолго. Он очень быстро старел. Посчитав, что «порождения севера» обманули его, он издал тайный указ о строительстве подводного города, которое должно было стать особой частью Мудрого ложа.

— Для чего?

— Мне уже неведомо. Знаю лишь, что с тех пор Он стал меняться. Политика увлекла его, причем даже больше, чем знания. Подчинив себе большую часть южных земель, он устраивал войны, шантажировал и грабил целые города, уничтожал всех несогласных с его властью. Зачастую он упивался бесчеловечными издевательствами над своими жертвами. Порой Он подолгу не подчинял себе слабые города, дабы поиграться с их лидерами на дипломатическом поприще. Многочисленный народ города … устал от его игр. И я устал, мне стали противны его зверства. Но я был предан своему правителю и наивно надеялся вновь обратить его к свету. Так и не смог. Но хранить его тайны поклялся до конца жизни. Лишь однажды дал слабину, когда Его уже прозвали Тощим царем. Но раскрывать никаких секретов не стал.

— Тощий царь всегда был злым. Мама как-то сказала мне, что знания несут зло. Судя по твоей истории, это правда.

— Он не всегда был таким.

— Ему суждено было стать таким, потому что…его сущность была такой. Он бы не был добрым и благородным до конца жизни.

— Может быть ты и права, — как-то удрученно произнес Рустам. — Может мне и стоило выдать его секреты, только вот я не мог этого сделать, ибо не смел нарушить клятвы, даже будучи не воином своего господина. Моя верность привела к тысячам жертв. Это самый тяжелых грех из всех свершенных, но иначе я не мог поступить. Я добровольно заточил себя здесь, захватив с собой нечто, что поможет мне в собственном очищении.

— Я не понимаю, — сказала Катрин. — Забрав феникса, вы будете повинны в ещё больший жертвах. А вы и так виновны в убийствах, совершенных Тощим царем, — Катрин расхрабрилась. Её страх невольно был подавлен возмущением.

— Да, я понимал и понимаю, сколь жестоки, порой абсурдны и непростительны мои поступки. Но такова моя бурная сущность. Она не правится совестью.

— Заточив себя здесь, вы не отмолите свои грехи.

— Я раскаиваюсь и не допускаю новых ошибок. Точнее, не позволяю своей сущности натворить их.

— Вы здесь бездействуете! Вы трус.

Рустам так и замолчал, впав в ступор, что было слышно по его заикающемуся голосу. Видно, не думал он, что девочка будет повышать на него голос.

— Я оберегаю великий свет, — убедительно продолжил он. — Если человечество утратит его, то тьма вернется. На этом все закончится.

— Этот свет нужно использовать, чтобы помочь людям.

— Я помогаю людям, — ответил Рустам. — Они приходят ко мне почти ежедневно и просят забрать их грехи. Просят очищения.

— Почему вы думаете, что можете забрать их грехи?

— У меня достаточно сил для этого.

— Но недостаточно сил для контроля над своей сущностью.

— Её невозможно контролировать. Вот Он не смог. И может быть во мне есть что-то такое, что есть в Нем. Я не хочу быть угрозой всему живому.

— И все равно вы ею являетесь. Я прошу вас от лица всех южных и северных народов.

— Ты смелая девочка, — признался Рустам. — А я, допустим, трус. Но не струсишь ли ты, добравшись до смерти Тощего царя? Готова ли ты принять смерть подобно ему?

— Готова! — выпалила Катрин, не совсем понимая, что именно имел ввиду Рустам. Почему он говорил о принятии смерти, как о необходимости, а не вероятности?

— Ты очень наивна. Наивность приводит в беспечности, а та — к бессмысленной и даже глупой погибели, которая не принесет никакой пользы.

— Пользы?

— Даже погибель может принести пользу. Ты обязательно поймешь, что я имею ввиду.

Катрин молчала.

— А ты если и погибнешь, в чем я предельно уверен, то погибель эта будет ужасно бессмысленной, — давил Рустам. — Она не принесет никакой пользы. Никому.

Катрин была возмущена, однако и понимала, что слова его определенно верны. Слабая юная девочка, желающая помочь взрослому мужчине вернуться на север и одолеть волколаков, а прежде уничтожить Тощего царя, ведь иначе Гармунд никуда не отправится. Не будь Гармунда, вряд ли бы она отправилась в такой опасный поход за фениксом.

— Возвращайся на север, — сказал Рустам. — Или оставайся здесь. У него нет интереса углубляться в Крайние южные земли. Пустыни всегда угнетали Его.

Катрин пришлось отступить. Она слегка ударила кулачком по камню и пошла прочь от пещеры. Сделав несколько шагов, она вдруг встала на месте. Невозможность смириться с поражением разожгла в ней ненависть к глупому упрямству Рустама. Она вернулась назад и начала живо раскидывать камни, пробивая себе путь к затворнику. Последний почувствовал неладное, но уговаривать девочку остановиться было поздно. Кроме того, Рустам был крайне удивлен неизвестно откуда возникшей силе Катрин. Он все тверже верил в то, что ей удастся прорваться к нему.

Катрин без устали рыть тоннель. Она легко проползала чрез самые узкие щели, точно ручей, стремящийся вырваться из-под земли. Только она наоборот рвалась если не под землю, то туда, где нет ничего, кроме тьмы. Отодвинув вставший на её пути камень, Катрин допустила роковую ошибку. Неприятный звук трущихся друг о друга пород нарастал. Подавшись панике, девочка судорожно попятилась назад, но камни успели придавить её ноги. Ещё мгновенье, и она оказалось похоронена заживо.

— Вот ты и поплатилась за свое безрассудство, северная девочка, — попрекнул её Рустам. — Любое неосторожное движение станет твоей погибелью.

— Я не уйду, пока ты не расскажешь мне о смерти Тощего царя, — кричала Катрин. В её голосе просачивался страх, но страх не погибели, а страх возвращения обратно с пустыми руками. А если быть более точным, то страх вновь преодолевать весь этот путь, рискуя своей жизнью просто так.

— Северная девочка…

— Я никуда не уйду. Если меня завалит, то пусть так и будет! Я уже ничего не боюсь!

Рустам усмехнулся, а затем и вовсе рассмеялся во все горло.

— Ты ещё и смеешься, — упрекала его Катрин. — В тебе нет никакого раскаяния! Ты насмехаешься над тем, кто хочет исправить твои ошибки!

Рустам замолчал.

— Северная девочка, — произнес он позже, — все те, кто когда-либо приходили ко мне, не смели говорить со мной в таком грубом тоне. Они не перечили мне. Они уважали меня и относились с безмерным уважением. Они никогда не говорили мне, что мое затворничество — способ сбежать от настигших меня проблем. Они верили в то, что это является частью определенной истины. Частью моей непогрешимой мудрости. Одни покорно внимали моим словам, а другие спрашивали о фениксе. Я был для них что-то вроде культа.

Все эти слова мало волновали Катрин, что, к слову, было слабо связано с её нынешним положением. Меньшее, чего бы она сейчас хотела, так это слушать откровения какого-то затворника.

— Никогда бы не подумал, что северная девочка подтолкнет меня на переосмысление собственных решений.

— Тебе просто стоило поговорит с кем-то с севера, — ответила Катрин. — Уверена, Гармунд сказал бы тебе все то же самое.

Рустам посмеялся. Он отодвинул пару камней, и Катрин услышала его дыхание. Теперь их разделяла небольшая щель, через которую девочка все же не могла протиснуться.

— Его смерть заперта в особом хранилище, куда есть всего лишь два входа. Один вход находится под городом …, только воспользоваться невозможно. Огромные ворота запечатаны с помощью древней и весьма сильной магией. Второй вход тебе придется отыскать самой. Но есть подсказка, которую Он оставил мне на случай, если я захочу стеречь его смерть.