Конан. Пришествие варвара (сборник) - Говард Роберт Ирвин (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Сторож, хромая и ворча, удалился по коридору, палач же не спеша отправился дальше. Еще через несколько шагов, свернув за угол коридора, он краем глаза приметил слева от себя чуть-чуть приоткрытую дверь. Если бы он немного подумал, он бы догадался – дверь приоткрыли уже после того, как ее миновал сторож. Однако думать палач не привык и прошел мимо двери, а потом размышлять сделалось поздно.
Чей-то мягкий тигриный шаг и шелест плаща предостерегли его в последний момент, но обернуться он уже не успел. Могучая рука, протянувшаяся сзади, охватила его шею, не дав закричать. В тот краткий миг, что ему еще оставался, палач успел с ужасом осознать страшную силу нападавшего и то, сколь беспомощны перед нею его собственные хваленые мышцы. Не видя взмаха кинжала, он ощутил над собой занесенное острие…
– Немедийская скотина! – прошипел ему в ухо хриплый от ярости голос. – Больше ты не отсечешь ни одной головы аквилонца!
В сыром подземелье, тускло освещенном единственным факелом, трое мужчин окружили юную девушку, стоявшую на коленях на каменном полу, присыпанном соломой. Тело ее едва прикрывала изорванная сорочка, роскошные золотые волосы разметались по белым плечам, грубая веревка стягивала за спиной руки, в глазах стоял ужас. Даже неверный факельный свет, даже смертельная бледность и тюремные лохмотья не могли скрыть ее замечательной красоты. Она молчала, лишь взгляд огромных глаз скользил по лицам мучителей. Все они были в масках и плащах. Деяния, подобные нынешнему, полагалось совершать в масках, хотя бы и в покоренной стране. Несмотря на это, Альбиона, конечно, без труда узнала их всех; но минует ночь – и ее знание не повредит уже никому.
– Наш повелитель в своем милосердии дает тебе еще одну возможность, графиня, – сказал по-аквилонски и без акцента самый высокий из троих. – Он велел передать тебе: смягчи свой гордый, мятежный дух, и он по-прежнему готов будет раскрыть тебе объятия. Если же нет…
Он указал рукой на зловещего вида колоду, стоявшую посередине темницы. Она была покрыта пятнами и вся в глубоких зарубках, причиненных, надобно думать, отточенным лезвием, которое раз за разом рассекало нечто уступчивое и с силой входило в плотное дерево.
Содрогнувшись, Альбиона отшатнулась прочь и побледнела еще сильней. Каждая жила ее молодого, полного сил тела так и молила о жизни. Валерий тоже был молод и очень красив. Альбиона твердила себе, что его любили и находили привлекательным многие женщины… но тщетно. Она так и не смогла выговорить заветное слово, которое спасло бы ее нежное тело от плахи и окровавленного топора. В чем дело – она плохо понимала сама. Она знала одно: при мысли об объятиях Валерия все ее существо сотрясала дрожь отвращения, и это отвращение пересиливало даже страх смерти. Альбиона отрицательно покачала головой.
– Значит, и говорить больше не о чем! – нетерпеливо воскликнул другой вельможа, и в его голосе явственно слышался немедийский акцент. – Где там палач?
И точно в ответ, беззвучно растворилась дверь подземелья. Огромная тень появилась в проеме – ни дать ни взять черный дух из преисподней.
При виде столь мрачного силуэта у Альбионы невольно вырвался тихий стон, да и остальные какое-то время лишь молча смотрели на него – таким безотчетным ужасом веяло от гиганта в черном капюшоне с двумя прорезями. В прорезях неистовым огнем горели синие глаза; они по очереди остановились на каждом, и у каждого пробежал по спине холодок.
Потом рослый аквилонец грубо схватил девушку и поволок ее к плахе. Она отчаянно закричала и, сходя с ума от ужаса, пыталась вырваться из его рук. Но он безжалостно швырнул ее на колени и прижал золотоволосую голову к плахе, покрытой запекшейся кровью.
– Что ты медлишь, палач? – спросил он раздраженно. – Делай свое дело!
В ответ прозвучал смех – низкий и неописуемо грозный. Все, бывшие в подвале, так и застыли, глядя на палача, – двое в плащах и тот, склонившийся над Альбионой. И даже она, как могла, вывернула шею, пытаясь взглянуть.
– Что еще за веселье, собака? – спросил аквилонец.
Ему было не по себе.
И тут палач сорвал с головы капюшон и швырнул его наземь. И прислонился спиной к запертой двери, поднимая топор.
– Узнаете меня, сволочи? – прогремел он. – Узнаете?
Гробовую тишину, последовавшую за этими словами, прорезал крик Альбионы.
– Король Конан! – закричала девушка и вырвалась из ослабевшей хватки мучителя. – Благословен будь Митра! Король!
Трое мужчин стояли как статуи. Аквилонец выглядел так, словно усомнился в собственном рассудке.
– Это Конан! – вырвалось у него. – Или его призрак! Что за демонское наваждение?
– Демонское наваждение – чтобы одурачить демонов! – насмешливо отозвался Конан. Губы его улыбались, но в глазах полыхало адское пламя. – Ну, кто первый, господа? При вас – мечи, при мне – вот этот колун. Топор мясника – именно то, что требуется, а?
– Вперед! – зарычал аквилонец и выхватил меч. – Убьем его – или он убьет нас!
Словно очнувшись, немедийцы обнажили клинки и разом кинулись на короля.
Неуклюжий тяжеловесный топор палача не предназначен для битв, но Конан орудовал им так ловко и легко, словно это обычная боевая секира. С невероятным проворством он прыгал туда и сюда, отскакивая и нападая, сводя на нет их численное преимущество.
Первый удар немедийского меча он отразил обухом и тут же, не дав ни отступить, ни защититься, жестоким ударом наотмашь проломил грудь негодяю. Второй немедиец с силой размахнулся, но задеть Конана не сумел и, так и не успев восстановить равновесие, рухнул с расколотым черепом. В следующий миг он загнал аквилонца в угол. Тот едва поспевал отбивать сокрушительные удары. Конан не давал ему даже малейшей передышки, чтобы позвать на помощь.
Неожиданно левая рука короля метнулась вперед и сорвала с него маску, обнажив побелевшее лицо.
– Дерьмо! – заскрипел зубами король. – Так и думал, что это ты! Даже топор мясника слишком хорош для твоей гнусной башки. Подыхай смертью вора, предатель!
Лезвие описало безжалостную дугу, и аквилонец с диким воплем упал на колени, хватая левой рукой обрубок правой, из которого струей хлынула кровь. Срезав руку по локоть, топор глубоко врезался в бок – так, что из раны показались внутренности.
– Валяйся здесь, пока не истечешь кровью, – сказал ему Конан и с отвращением швырнул топор на пол. – Пойдем, графиня!
Нагнувшись, он перерезал кинжалом веревку, стянувшую ее запястья. Поднял девушку, как ребенка, и понес вон. Она отчаянно рыдала, обхватив руками его могучую шею.
– Ну-ну, девочка, – проворчал он. – Надо еще выйти отсюда. Если мы сумеем добраться до каземата, где тайная дверь, ведущая в туннель… А, чтоб им! Хоть и толстые стены, все-таки услыхали!
Звяканье доспехов, топот и крики бегущих людей неслись откуда-то спереди, отдаваясь под сводами потолка. Из-за поворота, высоко поднимая фонарь, появился хромой сторож. Яркий свет облил Конана и девушку. Король с проклятием ринулся к нему, но старик бросил фонарь и копье и с неожиданной прытью умчался по коридору, надтреснутым голосом призывая подмогу. Послышались ответные крики…
Конан быстро повернулся и побежал назад. Они с Альбионой были отрезаны от тайного хода, которым он проник в Железную Башню и которым надеялся покинуть ее. Впрочем, Конан не отчаивался. Он неплохо знал это мрачное здание: прежде чем стать королем, он сам побывал здесь в качестве узника.
Он свернул в боковой ход и скоро оказался в другом, более широком коридоре, который шел параллельно первому. Здесь не было еще никого. Пробежав всего несколько шагов, киммериец кинулся в другой ход и вернулся назад, в только что покинутый коридор, попав как раз туда, куда и хотел. В считаных футах виднелась дверь, заложенная тяжелым засовом, а перед нею – бородатый немедиец в латах и шлеме. Он стоял к Конану спиной, глядя внутрь коридора, где все громче шумели люди и беспорядочно мелькали отсветы фонарей.
