Мир Гаора (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (книги полностью .TXT) 📗
- Хотите сказать, что вычтут с нас?
- С них станется.
- А парень хорош!
- Да от такого бы и я не отказался.
- И где бы вы его использовали? Старшим над солдатами вместо сержанта его не поставишь.
- А хватка у парня заметна.
- И выучка, похоже, фронтовая.
- Было бы добро, а применение найдём.
До обеда его успели дважды дёрнуть вместе с бульдозером на другие участки. Он уже настолько освоился, что проезжая по стройке, успевал перекинуться словом, отшутиться и весело отругаться. Оказывается, все уже знали о его драке и высказывали ему полное одобрение и поддержку.
Пронзительно взвыла сирена. В первый момент, он чуть не заорал: "Воздух! Ложись!", - но вовремя заметил, что остальные, лучше него знакомые с порядками на таких работах, бросают лопаты, мешки и носилки и разбегаются по своим бригадам и командам. Он заглушил мотор и бросился на поиски своих.
- Обед, - объяснил Старший соседней бригады. - Бери двоих и мотай за пайками и водой.
- Спасибо, - кинул он в ответ, - Булан, Губоня, за мной!
На стоянку к машинам его с парнями пропустили без особых затруднений. Отправив Губоню и Булана с пайками и куртками - пусть накинут пока, а то разогрелись все, а ветер холодный, застудиться недолго - обратно, строго наказав и близко к блатягам не подходить, пусть уж кругаля дадут, сам побежал получать воду.
- Чьи?
- Сторрама, господин надзиратель.
- Сколько вас, обалдуев?
- Шестнадцать... - "человек" он успел проглотить, и потому обошлось без оплеухи.
- Держи.
Ему выдали восьмилитровую канистру с водой, и он побежал обратно. Бегом и потому что привык всё делать бегом, и потому, что пока он воду не принесёт, придётся парням всухомятку жевать. А восемь литров не тяжесть. Это не с пулемётом на плече под пулями.
Его встретили дружным и дружественным гоготом. Сразу накинули ему на плечи его куртку, и они сели обедать, вскрывая пакеты и запивая холодной и казавшейся необыкновенно вкусной водой из канистры. Кружек ни у кого не было, и пить пришлось по очереди прямо из горлышка. Соседи оказались более запасливыми. У них были не только кружки, но и сигареты.
- А вы, парни, чо ж пустые?
- Али совсем не дают?
- Дают, - ответил Тарпан, - да из казармы выносить нельзя.
- Задницу до костей вспорют, - поддержал Моргаш, с нескрываемой завистью глядя на курящих.
Им посочувствовали и, скинувшись, передали четыре сигареты и дали прикурить.
- А про глаза спасибо, - сказал их Старший, глядя на него в упор, - мы-то и не знали, теперь дальше пойдёт.
Он не сразу понял, о чём речь, но тут же сообразил и, кивнув, уточнил.
- Пойдёт или ушло?
- Ушло. И про змеев огненных.
Он кивнул, не так понимая, как, догадываясь о значении сделанного им, не сейчас, а тогда, в спальне, когда он, ещё еле переживший "спецобработку", рассказывал о зачистке. Его долг журналиста выполнен: известная ему информация стала общим достоянием, и теперь, что бы с ним ни сделали, а что могут сделать, если узнают, догадаться нетрудно, всем заткнуть рот невозможно. Правду о спецвойсках теперь знают столько людей, что всех не перестреляешь. Сделано! Он улыбнулся, с наслаждением, затягиваясь сигаретой.
На дальнем от них конце вдруг запели, и они уже собирались подтянуть, но от охранения ударили из автомата длинной предупредительной очередью. Поверх голов, правда, но они поняли.
- Вот чтоб их... - выругался Тарпан. - Песня-то чем им мешает?
- Не любят они песен наших, - кивнул Моргаш.
- Ну да, блатяги вона, горланят, так им не мешают, - поддержали их соседи.
В самом деле, арестанты довольно стройно пели знакомую ему по гауптвахте "кандальную", в которой, если её печатать, то на бумагу прошли бы только предлоги.
- Это ж рази песня? Паскудство одно, - сказал Полоша.
- Потому и не мешают, - догадался он.
Все переглянулись.
- А чо? - задумчиво сказал соседский Старший, - видно, оно так и есть. Ладноть, паря, первый раз старшим работаешь?
- На выезде первый, - честно ответил он.
- А могёшь. Порядки не все знашь, а навычка к старшинству есть. Откуль?
Он усмехнулся.
- Я на фронте старшим сержантом был. Случалось и взводом, и ротой командовать.
- Обращённый? - удивился Старший. - Чего ж ты не с ними?
- А ну не замай парня, - сразу вскинулась его бригада.
- Нашенский он, понял?
- Ты того, по краю ходи, да поглядывай.
- А то мы тебе живо укорот дадим.
- Да пошли вы... - несколько ошарашенно отругнулся Старший, - не трогаю я его. А вот канистры пора сдавать, а то огребём.
- Да, - легко вскочил он на ноги, - давайте. Губоня, куртки бери, а вы сидите пока, пошли.
Куртки в машину, канистру сдать надзирателю, и опять бегом обратно под вой сирены и крики разводящих.
На этот раз его оставили со своими, и продолжилась та же работа. В принципе ничего такого, чего бы он не знал и не умел, не было. Разве что не зарывался в землю, а наоборот насыпал, а в остальном... Всё так же и то же. И всё сильнее накатывает усталость, и каждая следующая лопата тяжелее предыдущей, и уже всё равно, что и как там рядом, и явно устали, всё медленнее машут лопатами парни. И солнце, весеннее яркое солнце сползло с зенита и уже почти на уровне глаз. И вот уже одну бригаду за другой отпускают, и те убегают к стоянке, а вот и их черед.
- Всё, идите.
- Спасибо, господин майор, - гаркнул он, пинком разворачивая в нужном направлении обалдевшего от радости Губоню.
Они сдали свои лопаты - ничего не поломано, не потеряно, так что им и не досталось ни по мордам, ни по задницам - и побежали к своей машине. Но остальных почему-то ещё держали у дамбы, и вот здесь-то и началось.
Они уже собирались рассаживаться, уже и дверца открыта, и ему осталось сесть за руль, прогреть мотор и сбегать за карточками, когда сзади донёсся чей-то крик. И с первого взгляда всё понятно: драка большая и серьёзная. А у блатяг ножи, и уже первый раненый, держась за живот, выбрался из толпы и упал, ткнувшись в землю светловолосой головой.
- Зарезали?! - ахнул Губоня.
- Вот теперь началось.
- Да уж, хорошо, хоть участок успели сделать.
- Ну, теперь только ждать, чем закончится.
- Дикарей больше.
- Это толпа, а уголовники организованы и вооружены.
- Спорим...
Лейтенант с зелёными петлицами не договорил. Резкий свист, от которого вздрогнули и качнулись вперёд охранники, так же уже начавшие держать пари на исход драки, прорезал воздух. И крик, крик, который сразу узнали, и который чуть не сорвал их самих в гущу драки.
- За мно-ой! В атаку-у!
Шестнадцать человек в ярко-оранжевых с радужными эмблемами комбинезонах пробежали от машин к толпе и врезались в драку.
- Тарпан, своих слева заводи! - успел он крикнуть на бегу.
Тарпан молча повёл свою бригаду налево. Остальные, сразу поняв задуманное им, так же рассыпались по двое и трое, окружая основное ядро драки.
- Однако, стратег волосатый!
- Но командир, это точно!
- Фронтовик и за дикарей? Странно!
- Похоже, полукровка.
- Да, видно, всё дело в этом.
- Но за что попал?
Он дрался яростно и вдохновенно, если так можно сказать о драке, пробиваясь к замеченному им сразу главарю уголовников. Вырубить того, остальная шваль сама разбежится. Сволочи, с ножами на безоружных. Ну, так, вы меня, гады, узнаете и запомните. Я вам живо категории поменяю.
- Мочи дикарей!
- Сволочь, без категории оставлю!
