Хроники Иберлена (Трилогия) (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Артур Айтверн не только твой брат, но и мой племянник, — заметил Роальд Рейсворт сухо. — Изводить семя Раймонда я бы не стал.
— Что ж, рада это слышать, потому что если хоть один волос упадет с головы нынешнего герцога Запада — я найду, как отомстить вам за это, — Айна демонстративно положила руку на эфес шпаги. — Крепко держите в памяти мое обещание, пожалуйста. Это не пустая угроза. А теперь обсудим наконец, как и с чего вы думаете начинать.
Глава пятая
Непросто править королевством, каждый миг желающим свергнуть тебя с трона.
Для Гайвена Ретвальда иберленский престол с малых лет представлялся чем-то вроде фамильного бремени. Старший и единственный сын короля Брайана Ретвальда, он знал, что однажды и сам обречен стать государем этой стране. Как человек, наделенный ясным рассудком, Гайвен понимал, что эта страна не питает к его семье теплых чувств.
Сотню лет назад Иберленское королевство находилось в единственном шаге от гибели, сотрясаясь под ударами Тарагонской империи. Именно тогда появился человек по имени Бердарет Ретвальд, заявивший, что он волшебник из баснословного Медоса. Бердарет Ретвальд обещал, что спасет Иберлен от захватчиков, если получит взамен королевский титул. Герцоги Айтверн и Коллинс, возглавившие правящий совет после гибели герцога Эрдера, пошли на сделку с Ретвальдом. Чародей явил свою мощь и на Борветонском поле разгромил войска захватчиков. По словам Бердарета, он, обучившись магии за Закатным морем, прибыл сюда, в невежественные восточные земли, желая достичь положения, достойного своих талантов. Спасенная нация покорилась ему. Спустя много лет Бердарет унес колдовские секреты в могилу, передав сыну Торвальду венец и скипетр Карданов.
Получив лучшее образование из возможных в Срединных Землях, занимаясь с самыми уважаемыми мэтрами Тимлейнской Академии и прочтя почти все книги из тайных королевских архивов, Гайвен еще лет в двенадцать понял — в жизнеописании его благородного пращура что-то нечисто. Королевства Медоса в самом деле располагали собственными школами магии, в этом все древние хроники единодушно сходились. И королевства Медоса прервали всякое сообщение со Срединными Землями в тот несчастливый год, когда Конклав чародеев оказался расколот и война, названная Войной Пламени, опустошила мир.
Летописи неохотно рассказывали о тех днях. Приводили лишь обрывки слухов, тени воспоминаний. Семь веков назад случилось так, что маги благородных Домов Крови, до того часа направлявшие судьбы всех соседствующих королевств, перессорились и сошлись в ожесточенном противостоянии. Сложно было сказать, какие именно силы при этом были задействованы. Возможно, волшебники докопались-таки до секретов странной, полузабытой цивилизации, что властвовала на этой планете две тысячи лет назад и оставила после себя оружие, способное до самого основания уничтожить все государства и княжества Земли.
Хроники повествовали, что в час, когда орден магов оказался расколот, невиданное оружие Древних выжгло обитаемую ойкумену. Были уничтожены блистательные столицы прежней эпохи — Тарнарих, являвшийся резиденцией королей Иберлена, а также Мартхад, Келиос и многие иные многолюдные города. Всего за несколько дней оборвались сотни тысяч, может быть даже миллионы жизней. Тьма запустения и невежества опустилась на Срединные Земли, а западные государства отказались от любых связей с отброшенным в состояние почти дикости континентом востока.
И так продолжалось, пока шесть веков спустя один из чародеев Заката не преодолел разделяющий западный и восточные материки океан, желая включиться в борьбу за иберленский престол. Одержав победу в этой борьбе, он сделался первым из государей новой династии, сменившей прервавшийся, как казалось тогда, дом Карданов. Дома Айтвернов и Коллинсов, несмотря на родственные связи с прежними королями, безропотно уступили корону чародею Бердарету.
Подобная версия звучала ужасающе романтично, вот только Гайвен Ретвальд все равно испытывал сомнения на ее счет. Территории Медоса давно разорвали контакты со Срединными Землями. Откуда взялся там человек, решивший отправиться на дикий и неизведанный восток? Где нашел он корабль, позволивший ему пересечь море? Куда это судно, со всем его экипажем, пропало впоследствии?
Главнейшими иберленскими портами той эпохи оставались, как и сейчас, Малерион, Слайго и Элвинград — но ни в одном их архиве не говорилось о прибытии корабля из чужих земель, с медосианским чародеем на борту. Бердарет Ретвальд явился из ниоткуда и заявил о своих возмутительных притязаниях на Серебряный Трон. Никто не знал, откуда он пришел на самом деле. И любые россказни про легендарный Медос оставались всего лишь россказнями.
Гайвен Ретвальд рос с ясным пониманием факта, что его дом был основан всего столетие безродным проходимцем, неизвестно как и где освоившим секреты высокого волшебства. Непросто осознавать подобное, находясь в окружении высокомерных лордов, чья родословная насчитывает не меньше тысячи лет. Особенно когда часть этих лордов происходит от почти бессмертных эльфов.
Отец Гайвена, Брайан Ретвальд, был слабым королем. Настолько же слабым, насколько сильны были его прадед, дед и отец. Брайан Первый был чувствителен, мягкосердечен, склонен к философии. Он поощрял науки и чурался сражений. Страной вместо него правили Айтверны. Сначала старый герцог Гарольд, затем его сыновья, Глэвис и Раймонд. В ходе вспыхнувшей двадцать лет назад междоусобицы Раймонд Айтверн одержал верх, убив в поединке своего брата Глэвиса. С тех пор он стал первейшим советником короля Брайана и подлинным повелителем Иберлена.
В тени лорда Раймонда Гайвен и взрослел. Деспотичный и не терпящий прекословий, герцог Айтверн во всем диктовал свою волю его отцу — и отец слушался. Королева Лицеретта, происходившая из утратившего власть монаршего дома Паданы, считала своего венценосного супруга безвольным ничтожеством.
Тонкобедрая, белокожая, со спадающей до пояса копной золотисто-рыжих волос, королева Иберлена напоминала прекрасную принцессу из сказки — но нрав ей достался фамильный, жестокий и гордый. В собственном супруге урожденная Лицеретта Августина Берайн видела источник нескончаемых унижения и позора. Дочь королей, род которых насчитывал более пяти столетий, она полагала Брайана Ретвальда монархом лишь по имени, не по сути.
Однажды Гайвен, четырнадцатилетний тогда еще подросток, спросил королеву об этом.
— Леди Августина, — он называл мать по второму имени, как было принято на землях ее родины, — отчего вы так холодны с лордом Брайаном? На обедах вы даже не беседуете с ним ни о чем, а стоит ему завести разговор, отмалчиваетесь. Вне приемов вы и вовсе избегаете его общества.
Королева и дофин расположились в тот час в ажурной беседке фруктового сада, разбитого по приказу ее величества в одном из внутренних двориков Тимлейнской крепости. Клонившееся к западу солнце било косыми лучами сквозь густые ветви абрикосовых деревьев, с недавних пор прижившихся на этой северной земле.
— Вы задаете излишне дерзкие вопросы, принц, — леди Августина даже не отняла взгляда от украшенного гравюрой разворота «Поэтики» Веллана, которую сейчас сосредоточенно читала.
— Возможно, мои вопросы и переходят границы учтивости, — осторожно сказал Гайвен, не глядя на мать, — но все-таки, мне хотелось бы знать. Весь двор шепчется о том, что вы давно уже не принимаете лорда Брайана в свою опочивальню.
Королева молча отложила книгу на столик. Повернулась к сидевшему на кушетке напротив сыну — и коротко, без замаха, залепила ему пощечину. Гайвен поднял руку, стягивая с нее атласную перчатку, коснулся пальцами горящей щеки. В ушах звенело.
В беседке повисла тишина. Гайвен сидел ровно и молчал. Запел в саду соловей.
— О подобных вещах благородному человеку говорить не пристало, — сказала королева наконец сухо. — И уж тем более воспитанный юноша не станет спрашивать свою родительницу о таком.
