Хроники Иберлена (Трилогия) (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (бесплатные версии книг .TXT) 📗

— Понимаю, что не станет, ваше высочество. Но я осведомлен, о чем говорят сплетничают при дворе — и я не одну прислугу имею в виду. На последнем балу я невольно слышал, как шепчутся о том же ваши фрейлины, и леди Элизабет откровенно посмеивалась над положением моего отца. Мне известно, что он стал вам противен. Я должен уяснить для себя, отчего так получилось.

— Причину… Дорогой Гайвен, вы просите слишком о многом. Я не привыкла открывать своей души ни по просьбе, ни тем более по приказу.

— Я прошу, матушка. Я наследник Брайана Ретвальда. Если он сделался неприятен собственной жене, мне нужно понимать почему.

Лицеретта Августина дотронулась до лица сына, провела ладонью по лбу, коснулась прямого носа, сжала меж указательным и большими пальцами узкий подбородок. Гайвен даже не шелохнулся, не сбился с дыхания — как если бы его лица случайным порывом коснулся восточный ветер.

— Внешность Ретвальдов, — сказала королева тихо, — как у Бердарета-Колдуна, только моложе. Как темные фэйри со старых картин. Но глаза наши — Берайнов. Ты мог бы стать государем в Ларэме, не лишись мой дед трона. Пойми пожалуйста, мальчик… О прежних Ретвальдах можно сказать многое — но не то, что они были добрыми королями. Артебальд и Торвальд колесовали и вешали, жгли восставшие города и замки вместе со всеми жителями — и держали Иберлен в кулаке. Наша семья, моя и твоя, Гайвен, потеряла собственный дом. Опекун выдал меня за сына короля Торвальда, когда тот задумал военный поход на юг — сквозь Лумей к Падане, чтобы расширить Иберлен до Полуденного моря. Наш союз подкрепил бы его претензии на южные престолы. Но Торвальд умер, Гарольд Айтверн был наголову разбит при Лакрее, а их сыновья, Раймонд и Брайан, оказались совсем другой породы. Раймонд не желает завоеваний, ему важно лишь удержать имеющееся. Коллинс и Гальс подняли головы — а он жаждет их сдержать. Он затянул, сделал бессмысленной начатую Торвальдом Ретвальдом войну. Брайан во всем слушается его. Мы сидим здесь — а могли бы уже править среди виноградников родины.

— Не каждый король, матушка, избегающий завоевательной войны, глуп.

— Но глуп всякий король, позволивший войне завоевательной превратиться в оборонительную. Уже юг угрожает Элвингарду — а не север Лакрею. Клифф Гарландский хотел выдать за тебя юную Эмилию — а вместе с ней предлагал нам союз. Вместе Тимлейн и Кенриайн сокрушили бы Аремис и шакалов, что кормят его из Ларэма — вот только Раймонд отговорил твоего отца от этого альянса. Он хочет сделать твоей королевой свою дочь Айну, и ради искуса породниться с Ретвальдами растоптал наши шансы одержать наконец победу. Брайан согласился на его уговоры, и думаешь, почему я так холодна к нему? Настоящий государь не пойдет на поводу у заносчивого царедворца. Брайан сделал Раймонда верховным констеблем, но в скольких сражениях выиграл этот генерал? Мечом он владеет достойно, но предпочитает посылать на смерть вассалов Коллинса, сам ведя бои в Королевском совете.

— Айна Айтверн, — задумчиво сказал Гайвен. — Девица моих лет, правильно? Мне в самом деле следовало бы приглядеться к ней.

— Ты совсем прослушал все, мною сказанное? — спросила королева крайне сердито.

— Нет, отчего же, я выслушал вас крайне внимательно, матушка. Я понимаю, что политика умножается на расчет и делится на амбиции, если можно так выразиться. Вы считаете, что амбиции герцога Айтверна противоречат интересам Иберлена, и мой отец в этом потворствует. Все же, я считаю, вы не правы.

— Неправа? В чем же, скажи. Для столь оторванного от светской жизни юноши ты позволяешь себе излишне смелые суждения.

— Вы подаете дурной пример, — сказал Гайвен тихо, словно ветер прошелестел по траве. — Хороший или плохой король, лорд Брайан наш государь. Когда даже венчанная с ним церковью жена не выказывает ему уважения, как выглядит он в глазах мира? И как выгляжу я? Мне этот престол занимать, вы хотите, чтоб я занял его, считаясь сыном слабого короля?

— Вы — сын слабого короля. С этим ничего не поделать, мой принц.

— Вы оскорбляете меня, ваше величество, — в Гайвене, обычно тихом и молчаливом, пробудилось непонятное упрямство. Сейчас он смотрел на леди Августину с вызовом.

— Я оскорбляю не вас, принц. Только вашего родителя. — Королева вдруг улыбнулась. — Но если вы не желаете быть оскорбленным, я могу дать вам совет.

— Какой, матушка?

— Не быть сыном своего отца. Будьте внуком своего деда. В любом великом доме бывает неудачное поколение, но это не значит, что династия выродилась. Торвальд Ретвальд имел власти больше, чем любой из Карданов, сидевших на Серебряном Троне прежде него, и основал бы империю, не одолей его болезнь прежде срока. Берите с него пример. Не позволяйте аристократии вами играть. Подождите, пока придет ваш час, научитесь всему, чему полагается — а потом заткните им рты. Они считают вас слабым, по праву рождения, и не будут вас опасаться. Держитесь незаметно, а затем действуйте — и не позволяйте уже никому чинить себе препон.

— Это дельный совет, — сказал принц, помолчав. — Я постараюсь ему последовать.

Два года минуло с того разговора — и очень многое случилось за прошедшее время. Сначала, среди зимы, умерла в лихорадке королева Лицеретта Августина, не достигши даже возраста сорока лет. Придворные шептались, что она оказалась отравлена руками лумейских лазутчиков, подобно тому, как ранее был убит ими старый граф Ричард Гальс. Вслед за тем, весной сорок седьмого года, бритерские таны Алард и Кентран осадили и пытались взять приступом Элвингард. Сын лорда Ричарда, Александр, отправился на защиту своих владений. Перед тем он просил лорда Раймонда прислать себе на подмогу малерионских гвардейцев — но герцог Айтверн ему отказал, заявив, что те нужнее на западе. Слухи усилились. Уверяли, Айтверном руководила зависть. Ричард Гальс сам добивался звания лорда-констебля — и его молодой наследник явно желал достигнуть положения, которого не достиг отец. При обороне Элвингарда Александр бился доблестно, показал себя хорошим командиром и отогнал захватчиков за пограничную реку Терму.

На Коронном Совете, проходившем месяцем позже, Джеральд Коллинс спросил, не является ли бездействие лорда-констебля изменой. Айтверн отвечал ему, что не вправе снимать с занимаемых ими гарнизонов и перебрасывать за сотни миль своих солдат, когда опасность угрожает не его домену и не всему королевству, а единственному пограничному графству, чей сеньор вполне способен справиться с бритерским набегом собственными силами. «Или молодой граф Гальс столь немощен, — спросил герцог Айтверн с усмешкой, — что не сможет один отогнать отребье, собранное разбойными танами с юга?» Присутствовавший на собрании Александр Гальс сухо ответил, что помощь ему в самом деле была не нужна, и что мелкая пограничная стычка вовсе не стоит перепалки перед лицом короля.

Король Брайан, как водится, призвал вельмож примириться — но было видно, что он не станет осуждать герцога Айтверна. Гайвен, расположившийся в углу, внимательно изучал сеньора Западных Берегов, занимавшего место по правую руку от короля, пока тан Боуэн Лайонс, формальный глава совета, сидел по левую. Раймонд Айтверн действительно вел себя на собрании иберленской знати, как хозяин, и обвинения Коллинса скорее позабавили, чем разозлили его. Гайвен снова вспомнил слова матери, что лорд Запада манипулирует отцом ради удовлетворения собственных прихотей — и промолчал. В те дни наследник дома Ретвальдов предпочитал держаться в тени.

Круглыми днями он изучал юриспруденцию и право, штудировал своды законов Иберленского и соседних королевств, просматривал сводки о торговле и податях, что поступали из канцелярии Граммера.

Обычно, по несколько часов в день, он также до изнеможения фехтовал. Считавшаяся принадлежностью аристократа дуэльная шпага, кавалерийский палаш, пехотный клеймор, рыцарский меч — принц старался приучить руку к любому оружию подобного рода. Брайан Ретвальд никогда не вступал в сражение сам — но Гайвен считал, что не должен следовать его примеру, если желает стать сильным государем. Торвальд Ретвальд лично ходил в битву, пусть и был внуком колдуна и сыном интригана — и снискал себе на ратном поле уважение солдат.